Алишин всё же великолепный учитель!
Да, Спящий был явно погружен в себя и что-то обдумывал, потому и не видел стоящую в трех шагах, укутанную заклинаниями меня! Ай да я!
Арвиль аккуратно закрыл за собой дверь и двинулся вперед по коридору. Я покинула нишу и, когда мужчина поравнялся со мной, коснулась ладонью его плеча.
И сразу начались неприятные сюрпризы.
Мне тут же вывернули локоть, притискивая к стене, а у горла я ощутила холод стали, а потом боль и горячую струйку, поползшую вниз по шее, за ворот туники.
— Ирка!!! Да какого же… — дальше следовала непереводимая игра слов явно неприличного характера.
Меня вытащили из закутка, осмотрели ранку, не прекращая высказывать честное мнение о блондинистых идиотках.
Блондинистые идиотки это мнение, в общем-то, разделяли и поэтому пристыжено молчали.
Нет, ну вот где мозги были?! К КОМУ я, дурында, полезла?!
— Я ж тебя убить мог, — устало сказал хейлар, пристально глядя на меня. — Не подходи ко мне со спины, глупая. Ирка, если меня касается то, что не пахнет, и не ощутимо в ментальном плане, то срабатывают рефлексы! Угадай, какие?!
— Поняла, — отвела взгляд, нервно теребя светлые пряди волос, завязанные в низкий хвост.
Дура, ну как есть дура.
— Пойдем, — обнял меня за плечи Спящий, прижимая к себе. — Надо поговорить. Давно уже.
Вот… мужчина, а?!
«Надо поговорить», — сказал он, увлекая за собой девушку, которая уже полторы недели пытается отловить этого поганца!
Даже удовольствия высказать свое честное мнение лишил!
Хотя это еще успеется. А пока… пока надо оторваться от тепла его тела, которое почему-то такое невыносимо родное, что не хочется отстраняться, и пойти туда, куда Ар соизволит сводить.
Сказать это, особенно мысленно, было просто.
Но очень сложно сделать, тем более что господин Анли-Гиссара и сам медлил, по-прежнему прижимая меня к себе, легонько поглаживая по спине и прижимаясь щекой к волосам.
— Ты последняя сволочь, — тихо сказала я.
— Знаю, — грустно согласился Арвиль, второй рукой начиная перебирать мои волосы. — Но это смотря с какой стороны…
— Вот сейчас и расскажешь, — мрачно проговорила я и со вздохом высвободилась из его рук, напоминая себе, что я некоторых пока не простила! — Тезисами изложишь и сопроводишь это всё логической цепочкой, по которой ты пришел к своим замечательным выводам.
Он только внимательно взглянул на меня фиолетовыми глазами и молча протянул руку, в которую я не колеблясь вложила свою ладонь.
Потом был недолгий путь, сначала по главным коридорам, а потом по тайным ходам.
— Зачем тут-то? — спросила, пробираясь по узкому ходу вслед за хейларом.
— Потому что по главным путям долго идти, — не оборачиваясь, бросил Арвиль. — А время — материал хоть и тягучий, но крайне дефицитный.
Сначала я услышала шум падающей воды, а потом увидела впереди свет. Солнечный свет… не то искристое потустороннее сияние магии Анли-Гиссара, а настоящие солнечный свет! Мягкий, янтарный и невыносимо притягательный!
Я так скучала по солнышку всё это время…
Больше — только по мужу. Мысли о Ринвейле отозвались привычной тупой болью в сердце, но я усилием воли задвинула это подальше.
Не время… про Вейла потом.
Сейчас надо разобраться в отношениях с другим близким и дорогим мне мужчиной.
Когда мы вышли, я сначала зажмурилась от резанувших по привыкшим к полумраку глазам лучей, а потом застыла… Потому что вокруг шумел водопад, рассеивая по лицу мельчайшие брызги, потому что вокруг витал аромат солнца, зелени и воды… потому что некоторые снова меня обнимали, тихо говоря на ухо:
— Аккуратно, тут край очень близко.
Арвиль, Арвиль… Как сложно всё у нас с тобой.
Ты мне очень нужен и важен, я ни с кем не чувствовала себя так хорошо и спокойно, как с тобой. Ты как… продолжение меня.
А без частицы себя очень плохо.
Не знаю, откуда появился такой эффект, но сейчас, когда Арвиль после стольких дней отчуждения снова был рядом, я трепетала от счастья.
Постепенно глаза привыкали и, прищурившись, я смогла рассмотреть то место, куда меня привел хейлар.
Ущелье!
Такое… дикое! Первобытное, без следов вмешательства каменщиков: даже переправой через маленькую, но очень бурную, речку тут был кусок гранита, навек застывший пологим мостом.
После великолепия Анли-Гиссара этот уголок дикой природы был для меня очень… мил. Да, мил сердцу. До сладкой боли, практически.
Не идеальный, в чем-то грубый, но свой.
Арвиль спрыгнул на нижний уступ и, развернувшись, поймал меня и аккуратно поставил рядом. Взял за руку, переплетая пальцы, и мягко потянул за собой, на гранитный мостик. Там стянул с себя камзол, кинул его на камень, жестом предложив мне сесть, а затем опустился рядом.
Мы молчали. Я смотрела то на мужчину, то на поток воды, несущийся куда-то во тьму ущелья. На Арвиля смотреть было интереснее… и грустнее.
Тому было несколько причин.
Хейлар выглядел очень уставшим. Под глазами залегли темные круги. Он был бледный и… какой-то очень зрелый. От того мальчишки, которого я однажды видела в сновидении с Вейлом, остались разве что такие же яркие аметистовые глаза и встрепанные черные волосы.
И мне стало стыдно, что я отвлекаю его по такой ерунде, как уязвленное самолюбие. Его бы не на разговоры тащить, а в постель, отсыпаться.
А еще… еще мне было с ним до боли хорошо.
Вот так сидеть, держа за руку и положив голову на плечо. Просто хорошо, просто тепло и спокойно.
— Какой же ты еще ребенок, — грустно сказал Арвиль, невесомо погладив меня по волосам. — Мы с твоим мужем законченные извращенцы!
— Эээээ? — опешила я.
— Это я про то, что ты такое мелкое создание, а желания в твой адрес самые взрослые, — хмыкнул Спящий.
— Мы же уже обсуждали это. И, кажется, пришли к консенсусу. — Я отвела взгляд, нервно потеребив манжет рубашки. — Ар, я не хочу тебя терять. А сейчас… ты отдаляешься, у меня тоже появляются дела и заботы. Но если мы оба не будем пытаться, сохранить дружбу, то попросту разбежимся по разным углам, и… и всё.
— Ирьяна, — снисходительно хмыкнул господин Анли-Гиссара. — К сожалению, так легко и просто это не решается. И всему есть причины.
— Я знаю, — я вскинулась, глядя на брюнета, который с прерывистым вздохом запустил пятерню в неровно обрезанные волосы и несильно дернул.
Я попыталась собрать свои разрозненные мысли и объяснять:
— Арвиль, ты вспомни, сколько всего произошло. Мы прошли через всю Изначальную Империю, а потом и через твой смертельный аттракцион по имени Анли-Гиссар! Я тебя разбудила… и неужели на этом всё и закончится? Почему ты меня избегаешь, я понимаю. Но ты мог бы сам мне сказать, по какой причине хочешь ограничить общение. Ты ведь прекрасно знаешь, насколько мне нелегко сейчас… без тебя! А ты просто оборвал все нити!
— Не знаю, с чего начать, — неожиданно признался Ар, мягко поглаживая мою ладонь большим пальцем.
— И всё же попробуй.
— Да, я бегаю из-за влюбленности. Я стараюсь