Все прояснилось только когда я вошла в приемную. Поскольку в выходной день непрошенных визитеров не ожидали, начальник не стал закрывать дверь кабинета, и я без труда услышала разговор. А еще узнала оба мужских голоса.
— Насколько мне известно, дела у вас идут не слишком успешно, — услышала я привычно безапелляционного Гордеева.
— Правда? — раздался насмешливый ответ Новийского. — А я и не подозревал.
— Вы руководите проверяющими, — презрительно напомнил начальник.
— И вы меня вызвонили в выходной день за тем, чтобы отчитать?
Повисла продолжительная пауза, во время которой я старалась не дышать, дабы не выдать своего присутствия. Мне казалось, что грядет что-то важное, очень хотелось дослушать разговор. А обнаружь меня начальник, мигом дверь бы захлопнул.
Наконец, зашуршали бумаги.
— Нет. Я просил вас прийти, чтобы предложить место моего заместителя. Мне нужен достойный преемник, и я решил попытать счастье с вами. Соглашайтесь, я готов научить вас всему при условии, что затем вы выкупите у меня контрольный пакет акций и возглавите «ГорЭншуранс» после моего ухода.
После этого я зажала рот рукой и оперлась о столешницу. Новость стала для меня почти ударом. То, что сказал Гордеев, ставило крест на его отношениях с сыном навсегда. Ванька всегда терпеть не мог Новийского. Не потому ли, что отец обмолвился, что был бы счастлив видеть в роли своего ребенка кого-то вроде Сергея? Может, я все придумала, но Николай Давыдович иногда здорово перегибал. Он умел задеть словом даже посторонних. И если бы вдруг решил, что сравнение с Новийским способно простимулировать сына, вряд ли бы стал думать дважды.
— Вы же понимаете, что я откажусь, — мягко проговорил Сергей, запуская мое сердце снова. — При всех достоинствах «ГорЭншуранс», это негосударственная организация. Если я вложу в нее все силы, а, зная вас, уверен, что меньшего не потребуется, то потеряю шансы в политике. — Немного помолчав, Новийский хмыкнул и продолжил: — Знаете, в чем прелесть руководства над собаками- ищейками? Есть прекрасная возможность знакомиться с людьми. За нарушенные правила очень выгодно делать… одолжения. И просить взамен разные мелочи. Например, можно попросить пересмотреть мнение на допущеные мной в прошлом ошибки.
— Вы о Юлии? — поинтересовался Гордеев, а ответа дожидаться не стал. Он уже знал, на какие собирается жать кнопки. — Думаете, про нее забудут? Думаете, она оставит вас в покое?
— О ней можно не беспокоиться. Глупо биться, когда можно сыграть на сочувствии. Люди любят жалеть пострадавших. Особенно русские люди. Юлия — не проблема. Как только она попытается что-либо предпринять, я ответу взаимностью. Достаточно будет нескольких громких заявлений, чтобы она оказалась мстительной лгуньей. Конечно, при поддержке нужных людей. А именно над этим я сейчас и работаю.
— Тогда вам необходима снежно-белая репутация, которая исключает шашни с разного рода девицами в кабинете и не только.
Повисла непродолжительная пауза.
— Болтливая у вас помощница, — сухо сообщил Новийский.
— Нет. Была бы болтливая, если бы рассказывала о моих пассиях вам, а в противном случае — верная. Чувствуете разницу?
— Еще как, — скупо отозвался Сергей, и я очень удивилась такой формулировке.
Поняв, что разговор свернул на опасную дорожку, я перегнулась через стол, открыла ящик и как можно тише достала папки. Пока Новийский с Гордеевым обсуждали еще какие-то варианты, я собрала комплект необходимых документов. У>ке покидая приемную, услышала слова прощания и поспешила к лифтам. Думала, что запрыгну в кабину до того, как мое присутствие будет обнаружено, но лифт кто-то перехватил, и пока я дожидалась его возвращения с первого этажа, ко мне присоединился Новийский. Просто подошел и встал рядом. Не зная, что сказать, я косо взглянула на него, скупо поприветствовала и еще теснее прижала к груди папки.
Лифт звякнул, двери открылись, и Сергей жестом велел мне проходить вперед. Едва представив, что меня ждет с десяток этажей напряженного молчания, я сдалась первой.
— Я не хотела подслушивать, — сказала поспешно. — Это карма так работает. Вы пробуждаете во мне все худшее.
— Так это я виноват? — издевательски поинтересовался Новийский, нажимая кнопку закрытия дверей лифта.
— Нет, я правда не специально. Так получается. Это месть, наверное. Из-за того, что я видела вас в кабинете с блондинкой, вы мне очень не понравились. С тех пор я, вроде бы, изменила свое отношение, но Вселенная решила отомстить и сделать так, чтобы и я вам не нравилась.
— Так теперь виновата Вселенная? — Ни интонации, ни выражение лица собеседника не изменились. — Знаете, не думал, что у вас с моей бывшей женой найдется что-то общее, но талант обвинять все вокруг, лишь бы не себя — определенно.
Он сказал это настолько ровно, что я несколько раз моргнула, пытаясь понять, насколько серьезно заявление.
— Да вы издеваетесь! — вынесла вердикт.
— Чуть-чуть, — хмыкнул Новийский и, помолчав, добавил: — Вижу, вам нечем заняться.
— Ну, если это можно назвать словом «нечем»…
— Именно так это и называется, — перебил он меня. — Поверье, я знаю. Сам так давно занят «нечем», что сегодня решил изменить привычкам и посетить Эрмитаж. С детства живу в Петербурге, но ни одного раза не заходил в последние залы без спешки. Нужно же когда-то исправляться! Как считаете?
— О, — выдала я. — План неплох, но сегодня выходной день, и вы будете стоять в очереди до самого вечера.
— С этой маленькой проблемой я уже разобрался. Прежде чем идти сюда, заглянул на Дворцовую набережную и подкупил парочку ребят, чтобы подержали мне место.
— Это самое хитрое, что я слышала в этом месяце, — пришлось признать.
— Благодарю, — усмехнулся Новийский и позволил мне выйти из лифта первой.
— А вдруг они вас надуют? — спросила мнительная часть меня. — Ребята, которые держат очередь?
— Ну, я обещал им вторую половину суммы при возвращении, — хмыкнул Сергей.
— А что до первой, неужели произведения искусства того не стоят?
Я была вынуждена признать его правоту, но попыталась спрятать улыбку. Шутливый, ничего не значащий разговор понравился мне больше, чем все два дня в компании пледа и сериалов. Что было удивительно, если принять во внимание нежелание общаться.
И тут бамц…
— Присоединитесь? — спросил вдруг Новийский.
— Что? — переспросила, прикладывая пропуск к турникету.
— Раз уж вам нечем заняться, присоединитесь к моей экскурсии?
И вот не смейтесь и не