Элиар тоже остался верен себе и надел традиционные цвета своего леса — черный и золотой. Остальные согласно заранее обговоренному плану были в простых темных одеждах, долженствующих подчеркнуть величие и исключительность владык. Заодно скрыть от любопытных глаз некоторые особенности экипировки и отвлечь внимание от висящих на поясах ножен с оружием, с которым никто из эльфов не намеревался расставаться.
— Мне не нравится, что ты без мечей, — буркнула Белка, придирчиво осмотрев мужа перед входом в зал.
Таррэн, поправив ворог безупречно сидящей рубахи, пожал плечами:
— По здешним законам владыкам не положено самостоятельно браться за оружие. На это имеют право только слуги и личная охрана.
— Все равно!
— Не волнуйся. Мне достаточно твоего.
Белка, перехватив поудобнее ножны, насупилась еще больше:
— Хочешь сказать, в прошлый раз ты тоже ходил тут безоружным?
— В прошлый раз я пришел сюда незваным гостем, — спокойно напомнил Таррэн. — И меня неласково встретили. А теперь нас пригласили по всем правилам. Мы должны оказать уважением этому дому хотя бы тем, что не выставляем напоказ все имеющееся у нас оружие… гм, по крайней мере не сразу.
— То-то ты с собой Стрегона позвал, — тихонько фыркнула Белка. — Очень они обрадовались, когда его увидели! И это ты называешь «проявить уважение»?
Идущий сразу за Тирриниэлем полуэльф шевельнул кончиками заостренных ушей, но не подал вида, что услышал.
— Стрегон — другое дело, — ничуть не смутился Таррэн. — Он нам нужен. И я ему доверяю.
— Именно в такой последовательности? — прищурившись, уточнила Белка.
— В какой хочешь. Главное, что он здесь, и я не собираюсь этого менять.
Стрегон внимательно посмотрел на хозяина Проклятого леса, но снова смолчал: уже понял, что разговор ведется не для него, а специально для ушастого проводника, который при первом взгляде на полукровку едва заметно скривился. Ну и для почетного караула у дверей, разумеется, который уже приготовился отсалютовать гостям.
Стрегон не выспрашивал у Таррэна о причинах, которые побудили его взять с собой на Алиару недавнего наемника. Не знал, почему его предпочли почти трем сотням готовых идти за своим вожаком и в огонь, и в воду. Насчет Роса все ясно — будучи сильнейшим перевертышем, он остался в Золотом лесу за старшего над стаями. Шир — тоже понятно: Белка успела изучить его лучше, чем кого бы то ни было, и так же, как Росу, доверяла безоговорочно. Тем более что за прошедшее время он поднялся в мастерстве еще на одну ступень и два года назад все-таки перешел в касту старших.
Нэш и Таш также вопросов не вызывали. Эти два желтогривых здоровяка были одними из лучших среди старших волков. Чем-то неуловимо похожие, быстрые, свирепые, они были для Белки отличным подспорьем в любых начинаниях, несмотря на то что за последние двадцать лет именно они чаще других выказывали в стае буйный нрав. А Нэш, будучи довольно молодым, однажды умудрился оспорить право Гончей на лидерство, после чего несколько месяцев зализывал раны.
Впрочем, зла она не держала: волки есть волки, всегда ищут чего-то лучшего. Так что, намяв холку дерзкому самцу, она не обделяла его своим вниманием, не раз после этого ходила с ним на охоту. По-прежнему учила, наказывала, когда было за что. И со временем вспыльчивый перевертыш стал покладистее, устойчивее к проявлениям звериных инстинктов. Хотя Стрегон не исключал, что Гончая намеренно взяла с собой этих смутьянов, чтобы не спускать с них глаз.
Что же касается его самого, то Стрегон, к собственному стыду, так и не смог определиться со своим отношением к Белке.
Да, прежняя тяга уже не тревожила его душу. Теперь он мог без содрогания вспоминать прошлое. Мог находиться рядом с Гончей без риска потерять голову. Почти не чувствовал ее запаха, от которого у эльфов форменным образом переклинивало мозги… он стал свободным от ее силы, согласившись ради этого перевернуть с ног на голову свою жизнь и еще пять лет назад поменяв братство на новую стаю.
Он с готовностью позволил владыкам эльфов изучить свою необычную ауру. Бестрепетно принял не слишком приятную правду о том, что перевертничество дастся ему нелегко. Без колебаний согласился попробовать и едва не погиб во время первого полнолуния, а потом еще пять долгих лет учился всему вместе с побратимами, которые также согласились обрести вторую личину. Но по непонятной причине шанс сопровождать хозяина выпал лишь бесшабашному Лакру.
Стрегон пять долгих лет провел в непрерывной борьбе за место в младшей стае. За это время он почти не видел ни старших, ни Таррэна, ни Белки. Все эти годы он упорно пытался укротить проснувшегося волка и в какой-то момент с удивлением понял, что ему это удалось. Более того, к тому дню, когда Ширу пришлось уйти, он, к собственному изумлению, набрал такую силу, какую редко получалось обрести новичкам. На него даже владыка Элиар смотрел озадаченно. Бывший ситт косился со все большим восхищением. Многие перевертыши пробовали его на зуб, стараясь поставить на место, но не вышло: он вышел победителем из всех схваток и вот уже два года носил звание вожака младшей стаи, как и предсказывала Белка. Стрегон, признаться, втихомолку этим гордился и все больше склонялся к мысли, что не зря рискнул измениться.
Как оказалось, возможность носиться по Проклятому лесу на четырех лапах, с упоением вдыхать запах свободы, жить без рамок, дышать полной грудью и чувствовать себя по-настоящему дома — это многого стоило. И если бы ему снова пришлось выбирать, он бы выбрал снова. И снова пережил бы тот трудный день, от которого в памяти только и осталось, что ощущение безумной боли, чувство пугающего раздвоения, жуткое по силе стремление порвать себе жилы и невыносимый зуд в отрастающих клыках.
Странно было другое: за прошедшие годы Белка вопреки ожиданиям ни разу не пришла, чтобы поздравить его с успехом. Не навестила после того, как он впервые осознал себя волком. Не проверила, как он справился. Не подначила насчет неожиданно появившейся тяги к ночным прогулкам. Она просто не пришла. И именно это приводило Стрегона в недоумение.
Полуэльф в который раз за утро попытался поймать взгляд Белки, но не преуспел: она будто почувствовала и вовремя отвела глаза в сторону.
«Почему? — в сотый раз спросил себя Стрегон. — Я же больше не поддаюсь. Не чувствую рун. Я выдержу даже прямой взгляд и не свалюсь, как тогда. Это был мой собственный выбор. Даже мастер Тирриниэль не возразил, потому что в таком виде я уже не повторю судьбу Сар’ры. Но тогда почему она меня избегает? Что я сделал неправильно?»
«Тебя что-то тревожит, брат?» — молча спросил Таш, почувствовав беспокойство волка. Одновременно с ним к Стрегону