- А? - кажется она задумалась, рассматривая красавца-сына в отражении.
- Пиджак. Я могу его снять? Мне жарко.
- Да, ты прав. Духота что-то сегодня, а не обычный летний день, - трогая словно самый старый артефакт в мире, она медленно начала стягивать предмет.
Согласитесь, только белая рубашка и штаны гораздо сексуальнее, чем с накинутым пиджаком?
На улице послышался сигнал автомобиля приемного папы, и мы поспешили. На маме было красивое длинное платье до икр. Небесный цвет идеально подходил ее серым глазам. Русые, почти блондинистые волосы выпрямлены, пряди идеально лежат на плечах.
Итак, путь к Скарлет Тимер начинается. Знаю только то, что нас ожидает не менее дорогой особняк, как и наш.
Дорога на черной BMW 435i Convertible Бэнджамина заняла каких-то двадцать минут. Черт подери, если я ненавижу его, то эта тачка и ветер, врезающийся мне в лицо с невероятной силой, нравятся мне до безумия.
Множество дорогих домов на Артс-Дистрикс не могли не радовать массивами и необычностью отделки. Дом Тимеров напоминал типичный особняк всех богачей - белый камень, мраморная дорожка, идеально стриженные кусты, ну и куда без панорамных окон с видом на прелестные виды Далласа?
Весь путь в машине и до дома будущих коллег родители и ребенок не обменивались и парочкой словечек. Однако всем пришлось строить счастливую семейку при бизнес-партнере, дабы он поверил, что сделка производится с успешным человеком не только в бизнесе, но и в семейной жизни.
Скарлет, я, мама, миссис Тимер, мистер Тимер, а затем мой отец - так мы расположились за стеклянным круглым столом, вокруг которого кружились массы официантов и слуг. Боже, даже вздохнуть спокойно нельзя.
- Поднимем же бокалы! - воскликнул Бэнджамин после очередного согласия мистера Тимера на те или иные нюансы в договоре.
- Вздрогнем, - еле шепнул я, подавшись к Скарлет. Не рассчитав силу удара своего бокала, выплеснул содержимое на платье бывшей любви.
Ошарашенные вздохи, смешанные со смятением и гневными взглядами.
- Простите, у него никогда руки откуда надо не росли, - не успел я извиниться, как отец сразу же внес свою лепту.
Не вымолвив и слова, Скарлет упорхнула в одну из незнакомых мне комнат в сопровождении двух служанок. Ух, как все крутится вокруг одного еле заметного пятна на платье.
С улицы послышался громкий раскат грома, который просто заглушил эту нагнетающую обстановку в доме.
- Не из того места? - я подарил Бэнджамину обиженный, но в то же время ледяной взгляд.
- Именно. Ты вечно все портишь, Кейн.
- Что? Уже не надо прикидываться примерной семьей, которую проблемы обходят стороной?
Разговаривали лишь мы, остальные, затаив дыхание, слушали наши беспечные речи.
- Сопляк, которому неведомо чувство страха, если дело касается разговоров. Но на деле ты просто трусливый щенок.
Внутри что-то вмиг сильно защемило.
- Да, могу разобраться словом, однако ты даже понятия не имеешь что это, разговаривать с человеком, ведь ты пускаешь в ход свои грязные кулаки.
- Сраный детдомовец, - пробурчал тот, взбесив меня полностью.
Схватив стакан с горячим безалкогольным глинтвейном, я выплеснул все на раздражителя. Мгновенное шипение, но гораздо сильное, чем в прошлый раз из-за каких-то никчемных капелек чая.
- Знакомо? Вот и почувствуй каково это, козел! Ха, прости, что в десять раз больнее, - кинув на маму сожалеющий взгляд, я выбежал. Наверняка оставил у других массу "положительных" впечатлений о себе.
Уже не мог сдерживаться. Слезы было единственным спасением на данный момент. Любой, поплакав, успокоится, верно?
Грязный парень-замухрышка бегает в дорогом классическом костюме с уложенными волосами и в слезах. Просто идеально, черт подери. И так я шел очень долго. Мало того, боль была не только из-за грубых действий и оскорблений приемного отца, но еще и в голове не доставало самого главного - воспоминаний о детстве. Я знаю, что должен вспомнить что-то очень важное.
К вечеру оказался в незнакомо грязном и бедном, с первого взгляда, районе. Кругом бомжи, с аппетитом осматривающие мой костюм. От этого мне стало даже хуже.
В голове смешались все неприятные моменты, которые произошли после смерти родного брата-близнеца. Все выжидало, хотело вырваться наружу, и я громко вскрикнул. В следующие секунды надвигалась самая настоящая буря эмоций. Я просто хотел биться головой об стенку, застрелиться, попросить кого-нибудь пырнуть меня ножом, но я лишь ревел. Ревел, как девчонка.
Костюм становился грязнее и грязнее от дождя и пыли, что металась вокруг. Внезапно на мое плечо надавила тяжелая мужская рука, украшенная чем-то вроде копоти и татуировками. Все это неожиданное действие заставило со страхом сглотнуть.
- Ты чего, пацан? Что-то случилось? - меня окружила масса накаченных мужчин, бросающих хладнокровные взгляды в мою сторону. Казалось, они и вовсе не бомжи, как другие. Кожаные черные куртки, джинсы тех же цветов, приличные ботинки - все это выдавало то, что они воры. Я молчал, намекая, чтобы у меня забрали все, что им нужно, ведь мне уже плевать.
- Разве мужики плачут? Надо это исправить, браток. Как тебя зовут то?
Семеро, что окружали, не сделали и шага ко мне. Все их действия - осмотр новой добычи.
Продолжаю молчать, уже надеясь, что они от меня отстанут.
- Ну, раз не хочешь говорить имя, тогда будешь...
- Кейн...
- Чего сказал, браток?
- Меня зовут Кейн Уинтер...
Свобода. Или заточение?
Яркое весеннее солнце раздражающе слепило глаза, отчего мне пришлось опустить солнечные очки со лба на переносицу и вновь задуматься...
Наступило мое совершеннолетие... Плакать или радоваться? Детдом стал мне миром, где я потеряла все свои стальные нервы, которые таковыми никогда и не были. Также она стала частичкой меня, ведь я здесь жила, училась и набиралась какого-то опыта. Здесь мои друзья, которые не давали в обиду, делились секретами и переживаниями. Это место заменило мне безбашенное детство, полное искренней радости. Всем нам.
Бабушка приехала за мной из неизвестного мне Далласа, который я видела лишь на парочке фотографии. По рассказам, это небольшой, но довольно прогрессирующий город. Меня отрывают от этого мира, забирают в абсолютно иной.
Прощай, Англия, привет, Америка.
Мисс Дриф года никогда не щадили, именно поэтому она стоит передо мной, чуть дрожа и кашляя. Я же сжимала свою старую сумку, которая была полна маленьких, еле уловимых дырочек.
Воздух был наполнен ароматом печали. Как же это... получается горько и солено? Пресно? Именно так, ведь мы прощались друг с другом. Несколько ребят в открытую хныкали, но все оставшиеся двадцать были