— Пейте, милорд, — пробормотал он. — Здесь, в нашей глуши, действительно можно встретить неплохие вина. Правда, все дорожает, но ничего не поделаешь. Люди теперь думают только о деньгах, хватаются за любой заработок. В Сен-Люке полно приезжих, все что-то строят... говорят, в старые времена такого не было.
Леди Янина грохнула вилкой по опустевшей тарелке и повернулась к мужу. Ее щеки налились румянцем, губы мелко задрожали:
— Джон, ты говоришь ужасные вещи! Разве можно обсуждать такое с гостем?
Лорд Кортен невозмутимо ткнул супругу пальцем в плечо, леди Янина снова обмякла и взяла в руку вилку. Мария положила ей на тарелку салат с индюшатиной, а потом наполнила бокал Йорга.
— Мне говорили, что еще до войны Блуа был довольно глухим местом, — улыбнулся Йорг, давая понять, что для него ничего не произошло. — Огромная территория с ничтожно малой плотностью населения. Но тем не менее экономический потенциал региона весьма велик, не правда ли? Руды, леса, плодородные земли. Прежде осваивать все эти богатства было попросту некому, но теперь ситуация потихоньку меняется.
— Н-да, — наклонил голову Кортен. — Это, конечно, неизбежно. Старые времена уходят, а вместе с ними уходит и память. Двести лет жизнь тут текла медленно, как река: поколение за поколением люди жили, надеясь только на себя, на свои силы, на семью и на землю. Теперь все перемешалось.
— Джон! Твое поведение немыслимо!
Леди Янина вскочила на ноги, перевернув при этом стул, и опрометью бросилась вон из столовой. Джон Кортен проводил ее задумчивым взглядом и снова повернулся к Йоргу:
— Не обращайте внимания. Она уже не вернется, а утром приедет ее сиделка. Нина не могла знать, что у моей жены три недели назад случилось новое обострение. Яну лечат, но... сейчас процесс зашел уже очень далеко. Доктора говорят, что проблема не только в болезни, но еще и в особенностях характера: она всегда была очень взбалмошна, невыносимо упряма — а это не лечится и не корректируется, по крайней мере, с нашими законами.
— Мне очень жаль, милорд, — пробормотал Йорг.
— Не переживайте. Завтра мы с вами отправимся побродить по окрестностям, а через пару дней прилетит Нина, и все будет хорошо. Она сказала мне, что запланировала большую поездку в район Альбертвилля — там можно найти совершенно удивительные места куда еще не добрались ни геологи, ни лесодобытчики. У меня есть там пара старых знакомых — я свяжусь с ними, и вы получите отличных проводников. Надеюсь, вы хорошо держитесь в седле?
— Моей семье принадлежат кое-какие земли на Сент-Илере, милорд, в степной зоне умеренного пояса. Без лошадей там обойтись трудновато.
— А-аа! — Кортен повеселел и раскупорил новую бутыль вина, подмигнув при этом Давиду, который тоже взял в руку бокал. — Слава богу, а то я уже подумал... впрочем, не важно, что я там думал.
— Я показался вам человеком излишне городским, — иронично приподнял брови Йорг.
— Нет, тут вы попали впросак... Уж слишком военным, вот в чем все дело. К тому же эта форма — думаю, она меняет вас до неузнаваемости. Нина уже видела вас в этом мундире?
— Еще нет, милорд.
— Это и хорошо. Подозреваю, она порядком испугается. Не обижайтесь: я пожил на этом свете и привык говорить что вижу. По крайней мере тогда, когда меня не слышит жена.
Они выпили, и Кортен велел Марии достать сигары. Йорг видел, что лорд Джон уже немного захмелел, — впрочем, это было простительно в его положении. Вторая бутылка вина оказалась приятней первой, так что он и сам не отказывал себе в удовольствии сделать лишний глоток.
— Я единственный сын младшего отпрыска довольно большой семьи, — говорил Кортен. — Здоровье не позволило мне поступить на службу, поэтому я учился в двух университетах, занимаясь историей и юриспруденцией. Собственно, оседать на земле у меня не было ни малейшего желания, я хотел работать в Альбертвилле, но — так сложилось. Папаша влез в финансовые авантюры, которые почти разорили его, мне пришлось все это спасать, вытягивая из долгов, и долги я платил почти двадцать лет. Приятного мало, не правда ли? Из-за отцовских долгов мне пришлось жениться на женщине, которая даже слышать не хотела о детях, а потом еще и сошла с ума... Думаете, я взял за ней большое приданое? Ха!.. Родня так рвалась избавиться от нее, что помогла мне разобраться с кредиторами, вчинив встречный иск и запутав дело на многие годы. Деньги я, конечно, выплатил, но совсем не тогда, когда от меня этого хотели, и, главное, не потеряв при этом ни единого акра земли. Эх-х... Слава богу, у меня есть Давид, есть Мария и иногда я вижу Нину, которая нам хоть и дальняя, но все же родственница. Впрочем, ее семья никогда не жила землей, так что... Удивительно при этом, что сама она решила стать биохимиком!
— У ее профессии большое будущее, — кивнул Йорг. — Особенно здесь, на Кассандане.
— Она все также ходит на маленьком траулере?
— Да, милорд. Собственно, море нас и познакомило. Ранней весной мне стукнуло в голову искупаться — холодной воды я не боюсь, а настроение у меня было самое соответствующее: я закончил тягомотное дело и голова просто разваливалась на куски. Они с Теей заметили меня недалеко от берега и приняли за пьяного психа, который вот-вот пойдет на корм креветкам. Весело у нас там вышло...
— То есть купание они вам сорвали?
— Еще как. Купался я, конечно же, в чем мать родила.
— Господи помилуй! И вы позволили им себя вытащить?
— Что мне было делать? Девушки не ведали, что творят. В общем, я у них обсох, поправил нервы глотком виски, а потом снова прыгнул за борт и благополучно выбрался на сушу.
— Ну и ну!
Кортен захохотал, а следом за ним принялись смеяться и Давид с Марией. Теперь они уже не выглядели мрачными и запуганными, и Йорг вдруг подумал, до какого ужаса может довести семью всего один человек. Ему еще не приходилось оказываться в таких странных и неприятных ситуациях, как сегодня. Винить Нину не стоило — та явно хотела как лучше, воспринимая леди Янину всего лишь «очень консервативной» дамой, но вряд ли она видела ее во время обострений.
— Среди холмов Альбертвилля вы вполне сможете найти быстрые речки с ледяной водой, — смеясь, произнес лорд Джон, — если, конечно, вам так уж нравится в ней купаться.
— О нет, — помахал рукой Детеринг. — Доктора рекомендовали мне всего лишь прогулки