К воздействиям первого уровня относятся: проклятие неодаренным малефиком, воздействие обычного одаренного. Для защиты приборов используется тонкая крупноячеистая сетка из светлого серебра.

Кассандра Нокс. «Создание и использование амулетов в полевых условиях.» Департамент Имперской Безопасности. ДСП.

— Здравствуйте, Александра. Вы уже завтракали? — поинтересовался у меня куратор, вваливаясь ко мне с утра пораньше.

— И вам не хворать. Завтракала.

— Тогда собирайтесь, сейчас зайдем на склад, тренировочный костюм наверняка уже готов, а может и еще что-то есть. Потом к жрецам, а если успеем, то заглянем к оперативникам.

Я согласно кивнула и отправилась в санузел переодеваться. Минут через пять мы уже шагали по коридору.

На складе мне выдали комплект, напоминающий полевую военную форму: легкая куртка, штаны и футболка из тонкой плотной ткани. В довесок ко всему этому шли высокие кеды, еще один комплект нижнего белья и пара плотных топов. К вечеру пообещали снабдить формой оперативника, чем несказанно порадовали — ходить в школьной форме с чужого плеча и тапочках надоело.

Место обитания жрецов я почувствовала еще на подходе к отдельному крылу, которое они занимали. Кожу на правой руке, где размещалась рунная цепочка, ответственная за поглощение светлого эфира, стало слегка припекать. На входе в зал, расчерченный несколькими кругами с разными фигурами и сильно напоминающий ритуальный, меня взяли в оборот уже знакомые мужчина и женщина.

Часа два Артур и Илона, ни фамилий, ни отчеств оба не назвали, гоняли меня по разным частям зала из одного круга в другой, производя разные проверки. Как мне объяснили, так обычно испытывают новые амулеты. В результате выяснилось, что я могу выдерживать довольно сильный поток эфира. Но если при слабом воздействии просто слегка жжет кожу, то по мере усиления начинало болеть все тело.

— Ну что же, — подвёл итог Артур, разглядывая мое побледневшее лицо и закушенную губу. — до третьего уровня вы воздействие выдерживаете. Дальше испытывать не будем — это и опасно и, подозреваю, болевого шока вы не выдержите.

Илона положила руку на мое плечо и сосредоточилась.

— Нет. По-прежнему почти никаких ощущений. Словно все проваливается в никуда. Как вы умудрились добиться такого эффекта?

— Именно такого я не добивалась. Это должна была быть защита от внешнего эфирного воздействия. Но, надеюсь со временем болевые ощущения снизятся, а я смогу хотя бы частично контролировать эту способность.

Я покосилась на лежащий на столе амулет, руны на котором погасли, стоило мне только взять его в руки, чтоб рассмотреть поближе пока жрецы готовили очередной круг.

— Надеюсь. — кивнула Илона. — Кстати, чем он вас так заинтересовал?

— Знаки очень похожи на наши руны. Если я правильно поняла значение цепочки, то этот амулет работает на противопоставлении разных первооснов.

— Поясните. — тут же заинтересовался Артур.

— Руны на амулете не позволяют рассеиваться хранимому в материале светлому эфиру, а при попадании под проклятие, выпускают хранимый заряд либо до прекращения воздействия, либо до исчерпания заряда.

— Хм. Примерно так и есть. Что еще скажете?

— Да собственно ничего. Разве что могу попробовать составить цепочку, которая позволит не противопоставлять одну стихию другой, а пропускать воздействие мимо защищаемого объекта. И защита будет работать против любого вида эфира. Правда зарядить ее будет лучше Тьмой... То есть темным эфиром.

— Это вряд ли получится. Для, как вы выразились, зарядки нужно направленное воздействие нескольких одаренных в опорном круге. А у нас только один малефик, контролирующий свой дар. Да и опорных кругов для них никто никогда не делал.

— Для этого совсем не нужно вызывать сильную вспышку и строить специальный ритуальный, то есть опорный круг. Материал амулета хорошо держит эфир и зарядку можно растянуть по времени.

Минут пять я объясняла принципы зарядки амулетов, заодно добавила, что для живых существ и неодушевленных предметов размер цепочки и составляющие ее символы будут разными. Жрецы, посовещавшись, решили, что проведут эксперимент на радиотелефонах, один из которых, попавший под вспышку и толком не работающий, мне и выдали для расчетов. Аппарат напоминал нечто среднее между рацией и старым мобильником. Довольно увесистый, грамм двести, кирпичик, размером чуть меньше плитки шоколада. Светящийся, как у старых цифровых часов, дисплей мог отображать только цифры, правда сейчас на нем светились восьмерки. На клавиатуре тоже никаких букв не было. В общем, только звонки, только хардкор. И в то же время — это была какая никакая, но мобильная связь.

Через пятнадцать минут пришел Игнат и жрецы, потребовав заглядывать к ним не реже раза в день, отпустили меня к оперативникам.

У оперативников меня встретил Джон, тот самый, который одолжил мне гитару, и оказавшийся ни много ни мало заместителем начальника отдела по боевым операциям. Этот тоже принялся надо мной издеваться, но гонял не по ритуальным кругам, а по беговой дорожке и тренажерам в спортзале. Через пару часов он отпустил меня, всю в мыле, отдыхать, заявив, что завтра ждёт до обеда на проверку остальных навыков.

Игнат отвёл меня в комнату, а после ужина на склад, где я получила форму стажера оперативного отдела. То есть почти тоже, что и у других, но без всяких нашивок и прочей атрибутики. Развернув сверток, я поинтересовалась, нельзя ли заменить юбку на брюки и получила ответ, что можно все, но только