Архимандрит Амфилохий, также присутствовавший при обнаружении останков Иоанна, подтверждает слова Пантелеимона: «Мы ожидали увидеть одни лишь святые кости, а почувствовали дивное благоухание. Когда мы сняли крышку гроба, то увидели отца Иоанна словно пребывающим во сне; разложение не затронуло его тела, оно было таким же и в момент смерти. Как будто мы положили его здесь всего несколько часов назад, даже не часов, а только что; облик его был без малейших изменений. Тление не коснулось ни его рук, ни бороды и волос, ни рясы и обуви».
Многим читателям, вероятно, трудно представить, каково было Пантелеимону чувствовать непреодолимое желание «облобызать прах с лица» Иоанна Румынского, но ненамного легче разделить радость схиархимандрита от лицезрения высушенных временем пожелтевших костей умершего.
Зарабатывая на мощах
На протяжении столетий нескончаемый поток страждущих из разных уголков мира, оставлявших у гробов святых богатые дары и пожертвования, позволял духовенству не задумываться о завтрашнем дне, обеспечивая безбедное существование. Мощи святых всегда были важной частью любого монастыря или храма. Останки почитаемых праведников были для священников тем, что в наши дни можно назвать личной нефтяной вышкой.
«Катакомбные святые»
Однажды Пол Кудунарис, американский искусствовед, доктор, изучающий склепы и мощи святых, прозванный за свое увлечение Индианой Боунс (от англ. bones – «кости»), оказался в старой немецкой церкви на границе с Чехией. Там он наткнулся на нишу, заколоченную досками. Заглянув в щель, он увидел череп, в глазницы которого были вставлены драгоценные камни. За этим необычным открытием последовали другие аналогичные находки. Так Кудунарис познакомился с «катакомбными святыми», чтимыми католиками, а в некоторых местах их до сих пор почитают как небесных заступников.
Катакомбными святыми называют скелетированные останки, обнаруженные в разное время в римских подземельях. Считается, что эти кости принадлежат христианам, и датируются они II–III веками.
Римляне называли катакомбы цеметерием, что в переводе с латинского означает «усыпальница», «кладбище». Именно здесь, в темных залах и коридорах, освещенных лишь мерцающим пламенем свечей, первые христиане еще в те годы, когда их религия была под запретом, совершали службы, слушали проповеди и устраивали захоронения в нишах катакомбных стен.
Первые скелеты стали находить уже в VI веке. Тогда они быстро разошлись по церквям как особо ценные реликвии. В VII веке при папе Бонифации IV из катакомб извлекли столько останков, что их пришлось увозить на 28 повозках. В IX веке по распоряжению папы Пасхалия I монахи вынесли из римских катакомб останки еще более 2 000 человек. Как и до этого, все они были объявлены мощами христиан-мучеников и заняли почетные места у церковных алтарей. В то же время разграбление катакомб привело к заметному сокращению числа паломников, которых манила возможность прикоснуться к останкам первых приверженцев учения Христа.
В XVI столетии создание мощей превратилось в массовое производство. В 1578 году рабочие, трудившиеся недалеко от Соляной дороги, случайно открыли проход в катакомбы. Под землей они нашли несколько сотен тысяч скелетов. Позже Святой Престол объявил их мощами христиан, отдавших жизнь за веру, несмотря на то, что среди захоронений могли быть останки и иудеев, и язычников. С этого момента кости стали распространяться по всей Европе. В основном они были востребованы в Германии и Швейцарии, где бушевала Реформация, и католические приходы особенно остро ощущали нехватку мощей: выступавшие против пышных религиозных обрядов реформаторы попросту выбрасывали останки святых, которым поклонялись католики. По самым скромным подсчетам, Ватикан разослал по церквям около 2000 скелетов, не говоря уже о бесчисленном количестве единичных костей.
Катакомбные святые – это скелетированные останки, обнаруженные в разное время в римских подземельях.
Святость останков из римских катакомб определяли в буквальном смысле на глаз. Если они сохранились настолько хорошо, что еще две сотни лет могли находиться в стенах церкви, не вызывая при этом сильного отвращения, их объявляли мощами христианских мучеников и отправляли в Ватикан. Останки, утратившие «товарный вид», либо отбраковывали, либо разбирали на отдельные кости, которые затем использовали для придания целостности скелетам, лишившимся каких-либо частей. Обывателям монахи говорили, что распознают христианские мощи по сиянию, которое якобы излучали останки, и сладковатому запаху.
Впрочем, Ватикан раздавал реликвии не просто так: за них нужно было платить. Приходы, которые хотели ими обзавестись, всеми правдами и неправдами наскребали требуемую сумму, чтобы выкупить вожделенные останки. После того как деньги были собраны и все формальности улажены, из Ватикана приезжал ящик с костями. К нему прилагалась бумага с именем «святого» и иногда даже с его жизнеописанием. На документе стояла печать какого-нибудь кардинала, поэтому никому и в голову не приходило сомневаться в достоверности полученной информации.
Хорошо, если это был целый скелет. Но зачастую служители культа получали религиозный конструктор, составные части которого, вполне вероятно, принадлежали нескольким людям. Монахи и священники собирали его сами и, разумеется, не обладая достаточными знаниями в анатомии, нередко путали кости местами. Хотя, надо думать, это мало кого заботило.
Останки в катакомбах, утратившие «товарный вид», либо отбраковывали, либо разбирали на отдельные кости, которые использовали для придания целостности другим скелетам.
Готовый скелет украшали полудрагоценными и драгоценными камнями. Итог зависел от фантазии и искусности тех, кто этим занимался. Этот процесс мог длиться несколько лет. По его завершении взорам верующих представал наряженный в пышные одежды скелет, кости которого были усыпаны сверкающими камнями. Останки обтягивали тонкой тканью наподобие марли, чтобы защитить их от пыли и грязи. К тому же так легче было крепить украшения и скрывать некоторые бросающиеся в глаза изъяны. Бывало, черепа покрывали восковыми масками (полностью или частично, это зависело от сохранности костей), надевали на них короны