– Катон, вы на месте?
Ответа не последовало.
– Смотритель шестнадцатого разряда, Луций Катон, не делайте вид, что оглохли!
За дверью от души высморкались и произнесли:
– Потяните ручку, током не бьется…
«Странный юмор», – удивился Крыж, постепенно приходя в себя.
Несколько осторожных касаний сняли с дверной ручки подозрения, и Крыж вошел в каюту. Теснота помещения столкнула советника с массивным мужчиной, вытиравшим ветошью жирные пальцы и, судя по недовольному виду, не успевшим дообедать. Синяя спецовка с желтыми погончиками красовалась аккуратными заплатками. Залысины на высоком лбу отвоевали у жиденьких волос солидный участок. Свернутый вправо нос постоянно шмыгал, скучающая по бритве щетина придавала сходство с дикобразом. Бесцветные глазки без стеснения буравили советника. «Сейчас дырку прожжет», – подумал Крыж, отчетливо видя, что смотрителя бесит бесстрастная маска чиновника: черные треугольники глаз, парабола рта – истинное выражение лица надежно спрятано.
Угрюмая физиономия Луция начинала нервировать Крыжа, и он первым нарушил неловкую тишину:
– Знаю, вы мне не рады, но жалобу, поступившую в Департамент Дождей, под сукно не спрячешь.
– Какую еще жалобу? – не понял Луций.
Крыж не стал задавать новых вопросов и перешел в наступление:
– Главный оросительный агрегат выведен из строя, а вы здесь баклуши бьёте? Почему отключена маскировка? Объект визуально уже не ТУЧА, а летающая тарелка! Пожалейте хотя бы нервы аборигенов, без конца строчащих статейки об инопланетянах…
– Руку на отсечение даю: Перкуссиус постарался! – Луций театрально вскинул брови и запулил в стену скомканную ветошь. – Пил со мной, поддакивал! Шею сверну! – из-под кустистых бровей полетели молнии, которым позавидовал бы сам Зевс Громовержец. – Большие себе премиальные выторговал?
– Ваши отношения с младшим климат-техником Перкуссиусом никого не интересуют, – Крыж перебил не на шутку распалившегося смотрителя. – К нему у Ведомства нареканий нет!
– Масочку бы сняли, господин советник, – обезличенность вот уже где! – Катон резко провел по горлу ребром ладони. – Утомили меня клоны пробирочные.
– Попрошу вас не менять тему, – попросил Крыж, но Луций его не слышал. – Понимаю: не положено… Но взглянули бы мы тогда друг на друга по-новому и, может быть, поняли, кого и какие тараканы терзают.
– Ваши насекомые, в отличие от моих, успели насолить Системе, – заметил Крыж, чувствуя, что у смотрителя накипело, и пока он не выскажется, не успокоится.
– Между прочим, я не просил бесцеремонно выдергивать меня сюда из гущи сражения… – начал жаловаться Луций. – Жил себе честный центурион второй центурии третьей когорты двадцатого Победоносного легиона, о подвигах мечтал. А кем стал? Понимаю – рабы везде требуются…
– Отмолите грешки и отправляйтесь восвояси, – сказал Крыж, нисколько не кривя душой. – Даже выше, но и там рутины хватает…
– Я обратно хочу, но где она – наша великая Империя? – Луций безнадежно махнул рукой. – Под управлением потомков немытых варваров, ставших жителями высокоразвитых стран… Тьфу! Меня навсегда лишили не только Родины, но и общения с истинными римлянами…
– Предоставив взамен возможность долголетия… – парировал Крыж.
– Отвечающую вашим интересам! – не желал уступать Луций.
– Отставить лирику! – перебил распорядителя советник, не обращая внимания на обвинения с протухшим сроком давности.
– Не командуйте, вы не мой легат! – Луций взъерошил волосы, подозрительно щелкнув ногтями (о том, что под ними погибло, Крыжу думать не хотелось).
– Считаете, что я специально сломал «лейку»?
– Подозреваю, но буду проверять, – сказал Крыж, немного устав от вынужденной полемики, к тому же его еще не отпустила тошнота.
– Еще раз заявляю, что стал жертвой доноса, – уперся как осел Луций. – Система орошения не функционирует по причине полного износа центральной шестерни. Попробуйте-ка поработать без важного органа. Молчите? А засор форсунок рассеивателя? Сниму я старые фильтры, а новые где взять? Что мне прикажете делать, если запрос о выделении запчастей и расходных материалов валяется без ответа в Департаменте снабжения?
– Так вы писали запрос? – удивился Крыж. – А почему я об этом не знаю?
Луций тут же растянул губы в ухмылке:
– В Ведомстве многие бумаги исчезают бесследно, а крайними остаются скромные труженики.
– Опять Косяцкий… – нахмурился Крыж, ослабив впившийся в шею узел галстука. – Копия запроса сохранилась?
Луций подбежал к столу и выдернул из-под стоящей на нем тарелки со щами мятую бумажку.
– В лучшем виде… – расправил запрос Луций. – Немного запачкался, но еще читаются исходящий номер и дата.
Крыж всмотрелся в предъявленный ему «документ»: в центре листа остался грязно-бордовый круг с расплывшимися краями, но текст запроса не размылся.
«Получается, распорядитель вынужденно просиживает без дела», – подумал Крыж, а вслух произнес:
– В файлик бы убрали, документ все-таки.
Луций молча кивнул, с интересом наблюдая, как советник снимает с пояса крошечный скайфон, на котором была всего одна кнопка для связи.
Дозвониться удалось не сразу: начальник гаек и пружин, как всегда, решал важные государственные вопросы.
Когда у Крыжа начало заканчиваться терпение, на другом конце невидимого провода послышался подобострастный шепот Косяцкого:
– Я весь внимание.
– Объекты обслуживания африканского континента в твоей ответственности? – спросил Крыж, заранее зная ответ.
– Не только африканского, здесь работы навалилось, аврал за авралом… – стал оправдываться Косяцкий.
– Авралы, говоришь, а с какой поднебесности одна из крупнейших «туч» болтается, как сдутый… – голос Крыжа заскрипел. – Тебе поступал запрос от Луция Катона?
– От сумасшедшего легионера? – ответил Косяцкий и осекся. – Что-то не припоминаю…
– Зад прикрываешь, клоун? – разозлился Крыж. – Цирк у нас, да?
– Ну, какой цирк, советник, обычные дела… без фокусов…
– Дела, говоришь? – пытаясь подавить гнев, Крыж с трудом проглотил застрявший в горле комок. – Сейчас Главному Фокуснику позвоню: из начальника вмиг в секретаря превратишься. Трутни! Меня по небесам мотают, а у себя на столе разобраться не могут!
– Не надо Главному… – голос Косяцкого стал тоньше, превратившись в невнятное поскуливание.
– Через сорок минут все необходимое на борт! – отдал распоряжение советник. – Минутой позже, и большие звезды съежатся до о-очень крошечных…
– Сию секунду-с, господин советник, сию секунду-с, – проблеял Косяцкий, и Крыж представил, как с надутых щек прохвоста спадает спесь, сменяясь нездоровой бледностью.
Луций победно сжал кулаки. Крыж посмотрел на довольного легионера, и внутри заметно полегчало.
– Сделал все по регламенту, – советник коснулся клапана застежки, и маска Серьезности безвольно повисла на груди. Вспотевшее лицо впервые за сутки почувствовало спасительное прикосновение платка. На Луция смотрел седой мужчина с вполне обычным человеческим лицом: несколько крупноватый носом, полными губами, выступающим подбородком, грубо очерченными скулами, глубокими вертикальными морщинами на лбу и совсем не холодными серыми глазами. Крыж присел на единственный диван.
– Узрел винтик Системы? – спросил советник. – Когда привезут детали, покажешь объект в работе – мне тоже перед руководством отчитываться.
– Как скажете, – Луций почесал живот и вдруг замялся. – Хочу