" Кажется, уходит!"
Кто или что это было, Андрей даже боялся себя спрашивать. Еще некоторое время он, вслушиваясь, лежал с открытыми глазами. А потом, словно в колодец, провалился в глубокий сон.
В тумане
Чья-то рука грубо вытащила из сонного забвения. В первый миг он не мог понять, как оказался на полу деревенской избы. Потом, сквозь приоткрытые веки увидел над собой Кирилла:
- Подъем! - по-армейски чеканно, скомандовал сталкер. С трудом разлепив глаза, Андрей успел отметить, что хозяин выглядит помолодевшим. На гладко выбритом подбородке не осталось и следа от многодневной щетины. Волосы были аккуратно зачесаны ото лба к затылку, а вчерашний затрапезный наряд сменил армейский камуфляж, не очень новый, но без каких либо следов соприкосновения с почвой. Андрею даже показалось, что он улавливает запах мужского одеколона.
" Наверное, местная сталкерская этика. В Зону при полном параде. Надо бы и себя в порядок привести" - подумал Андрей и полез в рюкзак за бритвой. Положив свой трехлезвенный "Жилет" в пакет с умывальными принадлежностями, он, скрипя половицами, двинулся к двери. За маленькими оконцами избушки тоннельную черноту ночи успела сменить серая предрассветная полутьма, на поверку оказавшаяся туманом. За порогом он сразу окунулся в холодную влажную пелену. Исчезли слизанные серым языком скалы, а от ближайших домов остались только смутные контуры. Воздух был пропитан миллиардами крохотных капель, и, казалось, неосторожно вдохнув, можно захлебнуться. Посетив крохотное сооружение, где по старой традиции на двери было выпилено сердечко, Андрей вернулся к дому. Справа от входной пристройки под навесом из оцинкованного железа располагался рукомойник. Выплеснув на лицо несколько полных ладоней, он намылил подбородок. Бриться холодной водой было не комфортно, но от порезов спасала плавающая головка "станка". Скобля и ощупывая подбородок, Андрей размышлял о давнем обычае ратных людей одеваться во все чистое перед битвой. Согласно материалистической концепции, объяснялось это довольно тривиально. Люди, мол, издревле знали, что под чистой одеждой меньше гноятся раны. Но сейчас в голову пришло несколько иное толкование:
" Они ведь так к встрече с Всевышним готовились! Не хотели уносить в мир иной земной пот и грязь. Может это и наивно, но почему-то такая наивность куда сильнее трогает сердца, чем то, что вещают умники атеисты."
Выплеснув на лицо последнюю пригоршню воды, Андрей вдруг почувствовал, что куда-то исчезли все страхи. Вопреки инстинкту самосохранения пришла мрачная, но странно ободряющая мысль:
" Это даже хорошо, что ты ввязался в опасную авантюру! Терять кроме унылой старости уже нечего. А здесь, преодолев страх, есть шанс, лучше устроиться, там, в посмертном мире. А если поверить в переселение душ, можешь заработать для следующей поездки билет классом повыше."
И все же, надежда на счастливое возвращение, вдохновляла, куда сильнее, чем посмертные преимущества достойного ухода. Видимо, так устроен человек, что сакральные надежды, на жизнь вечную, он стремится облечь в знакомые формы, представить, как более счастливое продолжение жизни сегодняшней. Андрею теперь почему-то, казалось, что, вернется он другим человеком. Отмеренный судьбой срок проживет более насыщенно и ярко, может даже реализует, хотя бы, малую часть планов юности. При этом деньги ушли куда-то на второй план. Во главу угла стала встреча с неведомым, поджидавшем его за серой пеленой тумана. Верилось - пройдя это испытание, он внутренне переродится. Начнет с чистого листа, а, может быть, с того момента, когда что-то пошло не так...
В дверях, Андрей столкнулся со своим приятелям. Сашка выглядел заспанным и очень недовольным. Наверное, представителю малого бизнеса не понравилась бесцеремонная побудка. Отвык он исполнять чьи-то приказы, и давно уже чувствовал себя хозяином жизни. А тут, нате вам, подъем и пять минут на сборы!
" Ничего, иногда оно даже полезно!" - с некоторым злорадством, подумал Андрей.
В доме уже ставший привычным кошачий дух мешался с ароматом кофе. На тщательно протертой скатерти дымились три чашки с бодрящим напитком. В дополнение прилагалось блюдо с бутербродами, и плавленые сырки "Дружба" в ностальгической советской обертке. Кирилл уже сидел за столом. Его длинные жилистые руки в боевой готовности расположились между розовеющей докторской колбасой и ароматным даром бразильских плантаций.
- Садись! - пригласил он, поднося ко рту бутерброд. - Компаньона твоего еле разбудил. Но ничего, будет на ходу жевать.
Сашка появился через несколько минут, когда они уже заканчивали завтрак. Правда, есть на ходу ему не пришлось. Давая опоздавшему время, Кирилл стряхнул со стол крошки, в миске с горячей водой вымыл освободившуюся посуду. Стоявшую у печи пластмассовую миску доверху наполнил сухим кошачьим кормом, рядом поставил блюдце с водой, и, в довершение, приоткрыл и зафиксировал щеколдой одно из окон.
" Это для кота. На случай если хозяин не вернется" - догадался Андрей, и опять из темных закоулков сознания выполз страх. Правда, нанести укус этот подколодный змей не успел. Через несколько минут, они в полной боевой готовности уже стояли на улице. Закрывая дверь, Кирилл трижды прислонился лбом к косяку, наверное, призывая так сакральные силы родного дома защитить от инопланетных демонов Зоны. Исполнив ритуал, он посмотрел на часы:
- Долго собирались мужики. Придется поспешить, а то до смены караула не успеем.
- Как скажешь, командир! - отозвался Сашка. Пропустив мимо ушей ироничные нотки, сталкер поправил за спиной рюкзак и быстро зашагал по хорошо утоптанной тропе. Сначала она обогнула деревянный сруб колодца, потом пересекла дорогу, и повела дальше к укрытым пеленой тумана скалам.
Казалось, все это пришло откуда-то из бесконечно далекой походной юности: Подрагивающий на ходу рюкзак впереди идущего. Кочковатая тропа под ногами. Выплывающие из тумана кусты чертополоха, силуэты камней, покрытые багровыми разводами сухого мха. Однако, вскоре стало не до ностальгических воспоминаний. Кирилл задал хороший темп, и, поспевая, за ним Андрей чувствовал, как горлу подкатывает одышка. Где-то между желудком и грудной клеткой образовался мешавший дыханию твердый комок. Не успели пройти и километра, как начали раздражать и превращаться в медленную пытку незаметные раньше мелочи. Плохо подтянутая лямка, заставляла периодически поправлять рюкзак, и вскоре Андрею уже, чувствовал, что на это нехитрое действие тратится слишком много сил. С каждой пройденной сотней метров левая ступня, все сильнее ощущала образовавшуюся на носке складку, а