Кореец и Пол смотрели на нее с одинаково изумленным выражением лица. А Дженни жонглировала, все больше усложняя ритмический рисунок: фонтан, полукаскад, перехваты, круг. Потом она включила броски из-за спины, затем – над головой, потом начала вбрасывать апельсины из-под ноги и ловить их за спиной, а завершила показательное выступление, встав вверх ногами – с опорой на одну руку и поймав все апельсины в пакет.
Когда Дженни встала на ноги, продавец захлопал и торжественно, с поклоном, вручил ей большой ананас.
– Ой! Спасибо. – Дженни раскраснелась и слегка запыхалась. Конечно, Полу она ни за что не признается, что она допустила пару ошибок, которых никто, кроме нее, не заметил – слишком долго не тренировалась.
Мороженое Пола медленно капало с рожка.
– Теперь веришь?
Парень кивнул:
– Это было круто. Очень. И ты прямо живешь в цирке?
– Ага. Когда посетители уходят, мы все на манеж ложимся и спим вповалку.
– А звери не мешают? – прищурился Пол.
– На чем мы, по-твоему, спим? Лучше хвоста тигра подушки не бывает. Разве что медвежья лапа.
Пол засмеялся:
– Я б на это поглядел.
– Я бы тоже, – развеселилась Дженни.
Они дошли до центральной площади и рухнули на скамейку.
– А откуда ты приехала?
– Из Суррея. – Дженни с хрустом доедала рожок. – А до этого – из Сассекса. А до этого – из Гемпшира. А еще, из Шотландии, из…
– Ничего себе, – поразился мальчик. – Вы по всей Англии кочуете?
– Не только по Англии. Иногда на континент выезжаем.
– Обалдеть! – Глаза у Пола загорелись. – И к вам в цирк можно записаться? А трюки с техникой у вас есть? Прыжки на мотоциклах, например. Через горящие кольца.
Дженни задумалась.
– Нет, у нас традиционный цирк, – с сожалением сказала она. – У нас через кольца только леопард прыгал. Но он заболел потом, обжегся, наверное. И Брэдли его увез. Но я слышала, что такие мотошоу в Англии есть. Надо у деда спросить, он точно знает.
– Спроси, а?
Дженни кивнула.
– Хорошо.
Так, болтая, они прошли почти полгорода.
«Надо же, с ним можно общаться, – подумала Дженни. – Если предварительно обработать бабушкой…»
– А как тебя к нам занесло? И где твои родители?
– Ну, мы тут… отдыхаем, – уклонилась Дженни от точного ответа. – Сезон тяжелый выдался.
Не рассказывать же ему про Магус, химеру и колдуна? Он и в цирк сначала не поверил, а уж в это…
– А родителей у меня нет, – сказала Дженни и удивилась – как легко она это произнесла. – Я с Марко выросла.
Пол помолчал.
– А мои есть, а как будто их и нет. Отец все время в море, а когда не в море, то в пабе. А мама на работе постоянно. Они вообще не общаются.
Дженни не знала, что ему ответить. В молчании они спустились на небольшую набережную города Бакленд-он-Си.
– Сколько же их… – растерянно заметила Дженни.
Женщины с сумками, чемоданами на колесиках, саквояжами толпились на набережной. Солнечные очки, сумочки, зонты, веера. Улыбки, полные яда или доброжелательные, легкие разговоры, где слова порхали, как бабочки, и жалили, как пчелы. Агатоведы оккупировали город.
– Сто пять человек, – сказал Пол. – Это же поклонники старушки Агаты. У них ежегодный заезд, обычное дело. Теперь неделю на острове будут развлекаться, а потом уедут. Останутся только финалисты, шесть человек.
– Финалисты?
– Ага, у них каждый год проходит конкурс на лучшее убийство. Написанное, конечно.
– Звучит жутко, – заметила Дженни. – А ты откуда столько про них знаешь?
– Да их каждый в Бакленде знает, – изумился Пол. – Это же местная достопримечательность. У нас тут вообще шагу нельзя ступить, чтобы не попасть в очередное историческое место или не вляпаться в какую-нибудь историю. К тому же у меня мама на острове, в отеле работает.
– Серьезно? – Дженни подпрыгнула. Положительно, идея миссис Ллойд отрядить ей проводника оказалась весьма плодотворной. – И ты сможешь меня туда провести?
– Да чего там делать? – скривился Пол. – Скукота на этом острове. Редкая чайка долетит до середины косы, от тоски упадет. Давай я лучше автосалон тебе покажу.
– С мотоциклами? – догадалась девушка. – Ценю твое предложение, но в другой раз. Сегодня – на остров!
Мальчик поморщился:
– Видишь полоску на горизонте?
Дженни напрягла глаза. Далеко-далеко, у самого края моря, виднелась легкая дымка.
– И что?
– Это шторм. Скоро погода испортится, причем капитально. Последние солнечные деньки. И ты хочешь их потратить на какой-то унылый остров? Там только скалы, чайки и агатоведы.
– Обожаю скалы!
– Нет, – отрезал Пол и отвернулся. Дженни поняла, что настроен он серьезно. К этому замку нужно было найти другой подход.
– Ладно, – отступила она. – Пошли тогда домой, уже пора. Срок твой кончается.
Мальчик с видимым облегчением убрался с набережной.
Они были уже почти на Черрти-стрит, когда Пол снова завел разговор про цирк.
– А что ты еще умеешь, кроме жонглирования и таких трюков?
– Таких трюков? Думаешь, это так просто? Взял и встал на руки? Раз – и пошел крутить сальто?
– Нет, но выглядит просто.
– Спасибо, – польщенная Дженни улыбнулась. – Акробатика – это моя вторая специализация.
– А первая?
Девушка сунула пакет с фруктами ему в руки и на ходу вынула из-за уха у Пола монету в пятьдесят пенсов.
Пол успел лишь уловить, что ее пальцы пахли апельсинами.
– А еще?! – потребовал парень.
Дженни последовательно вынула: два однопенсовика, монеты в пять и десять пенсов, семиугольник в пятьдесят пенсов, заколку для волос, апельсин, полпалчки мятной резинки и выкидной нож.
– Это же мой! – оторопел мальчик.
Он сунул руку в пустой карман.
– Как ты…
– Расслабься, я так на жизнь зарабатываю. – Дженни вручила ему нож и шестьдесят пенсов. – Это твое. У меня мелочь кончилась. Ну, мы пришли. Чао, бамбино!
Дверь захлопнулась за ней, и дверной колокольчик глухо звякнул.
– Марко, я ананас добыла! Давай его съедим! – донесся из дома голос Дженни. – Я голодна, как этот… как его… Левиафан! Вот как!
– Пока, Дженни, – сказал Пол в пустое пространство, сунул руки в карманы куртки и пошел вверх по улице. Он шел и улыбался, сам не зная чему. Наверное, тому, что ее пальцы пахли апельсином.
Глава 4
После пробежки и завтрака Дженни обычно отдыхала. Но не больше часа. Потому что потом по ее душу являлся Марко, держа под мышкой бестиарий[5]. И легче было изгнать дьявола, чем убедить деда, что она сегодня очень устала и совершенно не готова воспринимать новые знания.
Дженни не раскрывала ни одного учебника за все лето. Если бы дедушка решал с ней уравнения или читал Диккенса с Чосером! Она была бы счастлива. Честно-честно.
Но Франчелли преподавал внучке теорию магических существ и основы темного Искусства. Не сказать, что это было труднее, чем решать квадратные уравнения или написать эссе на тему «О чем бы я хотел поговорить со стариком Шекспиром». Даже легче на первый взгляд. «Никаких домашних заданий и творческих проектов», – провозгласил Марко в самом начале обучения, и Дженни возликовала. – Только старая добрая зубрежка», – продолжил он, и с тех пор солнце для Дженни померкло, а небо заволокли тучи. Читать, анализировать, разбивать на смысловые абзацы, вычленять из текста самое главное, запоминать и снова читать. Она сроду столько не читала! Ей уже начали сниться сны в печатном виде.
Причем у Марко была манера проверять усвоенные знания когда угодно и где угодно.
– Миа кара, перечисли наиболее уязвимые места корокота[6], – спрашивал, бывало, фокусник, глядя, как Дженни доедает омлет с помидорами. И девушка, вылизывая тарелку (от этой некрасивой привычки она категорически отказывалась избавляться, несмотря на все старания Франчелли), перечисляла:
– Глаза, живот, подгрудок в нижней трети. Жрет все, в том числе и трупы, для чего разрывает