Однако люди, которых ему довелось повстречать на заводе, надежд не оправдали. Интересных персонажей Невструев не повстречал. И сама работа на заводе не стала для него откровением. Ничего особенно интересного он не узнал. То, что рабочих на капиталистических предприятиях за людей не считают и постоянно унижают, новостью для него не стало – это можно было легко себе представить и без практического личного участия. В итоге Александр, имя которого редуцировалось до Алекса, возненавидел всех. Пролетариев, которые позволяют на себе ездить и ничего большего на самом деле не заслуживают. Начальство разных уровней – людишек гнусных и подлых, которые, продав душу дьяволу, не иначе, вырвались из низов и всеми силами подтверждают истину, что самые жестокие надсмотрщики получаются из бывших рабов. Владельцев предприятий, мнящих себя небожителями, а остальных лишь прахом под своими ногами.
Анна тем временем подучила иврит, да так, что могла делать вид, что изъясняется на нем свободно. Филолог по образованию, она легко освоила немудреную ивритскую грамматику и каждый день форсированно наращивала словарный запас. Курсы риелторов также окончила очень успешно, все время обучения подавая надежды, и ее взяли на стажировку в известное тель-авивское агентство недвижимости.
– Ну что, дорогой, теперь твоя очередь, – заявила Анна в один прекрасный день. – Увольняйся со своего завода и дуй в ульпан! А то за год только пару глаголов да названия инструментов выучил.
Они сидели за столиком в ресторане, куда отвела его жена, по случаю закрытия ее первой сделки.
– Послушай… – Александр был очень серьезен. – Ты помнишь, что я согласился сюда ехать, чтобы полгода спокойно писать, а потом из этого ничего не получилось?
– Я ценю твой подвиг, – она взяла его руку со стола и крепко сжала. – И очень тебе благодарна. Можешь прямо сегодня получить с меня часть долга.
– Это обязательно, но сейчас не об этом. Как бы тебе это объяснить?.. – он поколебался немного. – Я не хочу учить иврит.
Анна еще продолжала улыбаться по инерции, но брови у нее недоуменно поползли вверх.
– Но без языка ты не сможешь подтвердить свою врачебную квалификацию.
– А я не хочу ее подтверждать.
– Ты шутишь? – ее улыбка стала жалкой.
– Вовсе нет.
– А чего же ты хочешь, Невструев?
– Я хочу пойти работать куда-нибудь в охрану. Чтобы сидеть спокойно на посту и писать книгу. Денег будет, конечно, меньше, чем на заводе, но, пока ты не вышла на стабильный доход, они нам не помешают.
– Ясно, – Анна снова расцвела, – ты беспокоишься, что моей зарплаты не хватит. Я понимаю. Но это ты зря. Я на этой сделке, кстати, восемь тысяч заработаю, плюс оклад, в итоге больше твоей зарплаты на заводе в этом месяце выйдет.
– Поздравляю.
Александр звякнул своим бокалом о бокал жены.
– Давай тогда так. Я все придумала, – по-деловому зачастила она. – Поработай пока в охране. Посмотрим пару месяцев, как у меня пойдет. Если денег будет нормально, а я в этом практически уверена, пойдешь язык учить. Чтобы диплом врача тут подтвердить, иврит почти в совершенстве знать надо.
Александр проговорил громко и твердо:
– Не хватит мне пары месяцев! И не хочу я знать иврит в совершенстве. Для работы охранника мне уже достаточно. И вообще, я русский писатель, зачем мне этот мертвый язык?
– Тише, прошу тебя. Какая тебе разница: учиться или охранником работать? Днем учись, вечером пиши свою книгу.
– Да не смогу я так. Я себя знаю. На учебу вся умственная энергия уходить будет.
– А работая охранником, значит, сможешь?
– Смогу.
Лицо у Анны стало такое, как будто она сейчас расплачется.
– Послушай, дай же мне написать только одну книгу! – Взмолился Александр. – Всего лишь одну. Если она не выстрелит, клянусь, пойду квалификацию подтверждать и язык этот дурацкий учить!
– Тише. Люди уже смотрят, – шикнула она. – Что значит «выстрелит»? Что, мы тогда сразу разбогатеем? Ты же понимаешь, что так не бывает.
– Там видно будет.
Анна подумала.
– Хорошо. Полгода. Идет?
– Идет!
Супруги чокнулись.
Глава 2.
Работу секьюрити Александр нашел без проблем; объектов, которые нужно охранять, в Израиле предостаточно, а вот людей, готовых это делать с каким-никаким риском для жизни и здоровья, тем более за минимальную зарплату, не так много. С ним формально побеседовал русскоязычный начальник охранной фирмы, пробил Невструева по полицейской базе, и уже на следующий день тот заступил на пост в торгово-развлекательном центре.
Пользоваться ноутбуком на этой работе можно было без ограничений. Имелась огромная стойка со столешницей, которая закрывала охранника, сидящего в роскошном, хоть и сильно потертом, директорском кресле, по шею. Тут же находились небольшой холодильник, микроволновка и чайник. Еще под стойкой была тревожная кнопка, но, как объяснил начальник, она не работала.
– А как быть, если что случится? – удивился Александр.
– Просто позвони в полицию. Ни в какие разборки и драки не встревай. Ты охранник без оружия, это не в твоих полномочиях. Считай, что ты просто неравнодушный наблюдатель.
– А если бы у меня было оружие, насколько больше я бы получал? – новичок покосился на кобуру на поясе начальника.
Тот отмахнулся.
– На пару шекелей в час, не больше. Особенной разницы в зарплате не почувствуешь. Но совершенно другой статус, другая ответственность, другой риск. Поверь мне, тебе это не надо.
За смену нужно было три раза совершить обход здания, занимало это минут пятнадцать. Вечером запереть три входа в торгово-развлекательный центр. И все. Все обязанности. Казалось бы, кайфуй, пиши. Но не тут-то было.
В рабочее время постоянно мимо шастали люди. Здоровались без конца, чего-то спрашивали – сосредоточиться было абсолютно невозможно. К тому же спрашивали в основном на иврите, и Александру стоило неимоверных усилий, чтобы подтверждать знание основ иврита, как это требовалось в условиях приема на работу.
Писательский труд требует концентрации, которой очень непросто достичь человеку, не способному по желанию отключать свои органы чувств, как это умеют делать просветленные индийские йоги. Отвлекает все: телефонные звонки, уличный шум, даже капающая из неплотного закрытого крана вода, хотя дождь, например, совсем наоборот… Поэтому в идеале нужно вовсе не иметь телефона и жить в лесной глуши у озера. Но это становится возможно уже потом, когда три-четыре книги становятся мировыми бестселлерами. До того, как это произойдет, начинающему писателю приходится пахать на обычной работе, что существенно, а иногда и навсегда отодвигает саму возможность прославиться и приобрести недвижимость в живописном захолустье. А пока суета и бесконечные приветствия от незнакомых людей.
Кроме того, на работе было чрезвычайно скучно, настолько, что это отрицательно сказывалось на творческом потенциале. Александр никак не мог понять природу этой страшной скуки, почти тоски. Ведь дома он так не скучал, хотя и там главным источником его развлечений был ноутбук, как и на посту. Но дома не было скучно, а тут