— Но ведь… — Солли прижимала к груди теплую накидку, Женя мягко ее отобрала, накинула служанке на плечи. Намочила в умывальнике полотенце, вложила в безвольно упавшие руки.
— Солли. Послушайте, Солли, нельзя бояться. Все будет хорошо. Нельзя идти туда, где перепуганная толпа! Есть пожар, нет пожара — затопчут и не заметят. Держите эту тряпку крепко, если будет дым, нужно дышать через нее. Слышите? Солли, вы слышите меня?
Необходимость позаботиться о старой перепуганной женщине действовала лучше любого успокоительного.
— Гостиница кирпичная, крыша из черепицы, все не так страшно, стены не загорятся, потолок на голову не рухнет. Я думаю, вот-вот должен подойти лейтенант, надеюсь, с ним ничего не случилось, он мужчина крупный, в давке с ног не собьют. А вот если окажется, что там всего-то искра из очага в солому упала, а кто-то спьяну шум поднял…
В дверь постучали — сильно, уверенно, но достаточно вежливо, по крайней мере, не кулаком и не ногами. Однако фор Ганц обычно стучал не так.
— Кто? — открывать или даже подходить ближе Женя не собиралась.
— Мне показалось, в номере кто-то есть, — торопливо ответил мужской голос. — Вы не слышали криков? Оставаться в гостинице опасно.
Тревога полыхнула с новой силой. Солли подхватилась, но Женя шагнула к ней и силой усадила обратно.
— Я спрашивала не о криках и не о том, что вам кажется, — накрывала злость, и Женя готова была орать, но пока сдерживалась. — Я спросила, кто вы! Очевидно, ваши намерения таковы, что отвечать на этот вопрос небезопасно. Если вы попытаетесь войти, я применю силу. Солли, пожалуйста, сидите. Это или вор, или мародер, или кто похуже. Честные люди не скрывают своих имен и не пытаются запугать незнакомых женщин, чтобы выманить из комнаты.
— Я всего лишь… — тут незнакомец осекся и, похоже, поспешил убраться: Женя не была уверена, но ей почудился быстрый, почти неслышный бег. И почти сразу вновь раздался стук, но на этот раз более привычный.
— Это вы, лейтенант? — откликнулась Женя.
— Да, я, — голос фор Ганца полыхал тревогой. — Кто здесь был?
— Не знаю, он не представился, — Женя наконец-то подошла к дверям и отодвинула засов. — Там и в самом деле пожар, или это пустая паника?
— Уже потушили. Похоже на намеренный поджог.
— Угу, — Женя почему-то ничуть не удивилась, получив подтверждение своим подозрениям. — Так я и знала.
— Откуда?..
— Как бы сказать… Все выглядело слишком подозрительно. Входите скорее, я хочу запереться. Мне отчего-то кажется, что нас кто-то слушает, наверное, это от страха.
Лейтенант оглядел коридор, прежде чем войти.
— Нет, никого.
— Но кто-то пытался выманить нас из номера, — возразила Женя. — Помогите окно закрыть. Выстудила комнату…
— Зачем открывали? — прежде чем защелкнуть раму, фор Ганц высунулся в окно едва ли не по пояс и оглядел двор. — Там все тихо.
— Вот именно, тихо, — подхватила Женя. — Там ведь должен быть выход во двор, так? Будь и в самом деле пожар, люди выскакивали бы и оттуда. Что там вообще творилось, лейтенант? Отчего вы не пришли раньше, вам кто-нибудь помешал?
— Самым досадным образом, — фор Ганц поморщился и потер затылок. — Меня оглушили. К счастью, не слишком сильно, я достаточно быстро очнулся, хотя, признаться, наглотался дыма и чувствую себя неважно. Плохо, что я даже представить не могу, кто мог напасть, в зале была изрядная суматоха.
— А убить вас в той суматохе могли? — Женя сполоснула кружку из-под чая, налила воды и протянула лейтенанту. — Пейте.
Тот опустошил кружку одним глотком.
— Благодарю. Полагаю, могли и убить, хотя мне крайне неприятно признавать это. Нож или пистолет — вряд ли, но стоило им ударить посильнее, — он снова потер затылок. — Хотя, возможно, удар пришелся вскользь или получился не таким сильным, как хотелось злоумышленникам.
— В любом случае, это выглядело бы не покушением, а стечением несчастных обстоятельств, — кивнула Женя. — Хотела бы я знать, кому и зачем понадобилась я. А впрочем, нет, предпочитаю остаться в неведении.
Сейчас, когда все, похоже, закончилось, когда рядом был человек, хотя бы теоретически способный ее защитить, Женю накрыло запоздавшим ужасом. Она вздохнула поглубже, несколько раз сжала и разжала кулаки, безуспешно пытаясь унять дрожь, и наконец села рядом с Солли и сцепила пальцы в замок.
— Ваш номер должны были охранять двое. Вы ничего не слышали?
— До стука в дверь и попытки выманить нас — ничего. Только крики снизу.
— Странно. Я должен разобраться, но не рискну сейчас оставлять вас без охраны.
— Может, имеет смысл перебраться в другую гостиницу?
— А вдруг от нас того и ждут, и на улице засада?
— Да, правда… Но спать я сегодня точно не лягу!
— Разумное решение, виконтесса. Однако вы должны хоть немного отдохнуть. Мы не можем знать, что будет завтра.
— И снова вы правы, — вздохнула Женя. — Да и Солли… В ее возрасте вредны такие нервотрепки.
Лейтенант встал, развернул стул к двери и уселся спиной к комнате.
— Хоть это и не вполне вежливо, виконтесса, но так я, по крайней мере, не буду мешать вам более, чем это необходимо. Вы можете хотя бы прилечь, не раздеваясь.
— Благодарю, лейтенант. Солли, вам нужно поспать, ложитесь.
— Но как же, барышня, — служанка переводила потрясенный взгляд то на дверь, то на широкую спину фор Ганца, — мужчина в комнате, ночью?!
— Солли, давайте смотреть на обстоятельства здраво. Сегодня господин фор Ганц — не мужчина, а наша охрана. Еще одна дверь. Или еще один замок на двери. Раздеваться мы, конечно же, не будем, чтобы не подвергать испытанию нашу и его скромность, но в остальном давайте доверимся его чести. Завтра нам понадобятся силы.
Она помогла лечь Солли и улеглась сама, высоко подоткнув подушки и постаравшись как можно аккуратнее расправить юбки. На столе осталась гореть свеча; в тусклом свете терялись стены, окно и дверь, а фигура фор Ганца виделась темным массивным силуэтом. Женя невольно прислушивалась, но, как ни странно, после недавней паники и шума в гостинице стояла почти мертвая тишина. Ни голосов, ни звуков уборки, вообще ничего, что напоминало бы о людях. Только яростный лай пса под окном и вой ветра — то и другое совсем не добавляло спокойствия.
Однако через какое-то время пес умолк, лишь изредка взлаивая, и тишина стала казаться Жене уже не мертвой, а сонной и безмятежной. Навалилась дремота, Женя натянула повыше одеяло и все-таки разрешила себе заснуть. И спокойно проспала до утра.
ГЛАВА 8, в которой верховный магистр Вальдих возвращается в столицу и тут же оказывается чрезвычайно занят
Его подопечная спокойно