— Очень странная девушка, но интересная, — все еще пребывая в задумчивости, проговорился Нико. Опомнился, всей кожей почувствовав пристальный взгляд дамы Дарианы, и торопливо спросил: — Ведь это правда, что она выросла на Огненных островах? И как же фор Цирренты ее нашли?
— О, это весьма, весьма необычайная история, — дама Дариана как-то очень ловко подхватила Нико и Дастина под руки и повлекла их обратно в сиреневую гостиную. — Мы с кузиной Розалией слышали эту историю, можно сказать, из первых уст. Розалия, дорогая, ты ведь меня дополнишь, если я что-нибудь позабуду? Или может, ты расскажешь, а я дополню? Молодые люди заинтересовались милой Джегейль.
Дамский кружок оживился, и ди Ланцэ, усмехнувшись, шепнул на ухо Нико:
— Мы попались, друг. Пока не женят, не выпустят.
— Считай это разведкой, — отшутился Нико. И обратился к его тетушке: — Благодарю, графиня, мы с радостью послушаем. Мне, признаться, было неловко спрашивать у самой барышни…
— Надо же, оказывается, и бравым военным не чужда деликатность, — рассмеялась дама Дариана. — Ну-ну, милый мой Никодес, не дуйтесь. Конечно же, мы расскажем вам о столь примечательной барышне. Розалия?
Дама Розалия довольно улыбнулась, оказавшись в центре внимания:
— Конечно. Вы помните, дамы, а вот молодые люди могут и не знать, как милая Гелли убивалась по брату. Арбальд фор Циррент был романтическим молодым человеком, о да, весьма романтическим. Бредил дальними странами и в шестнадцать лет вступил в Колониальный корпус. Прибыв на Огненные острова, он вызвался участвовать в опасной вылазке или экспедиции, — она развернулась к Дастину и Нико: — Как вы называете такие авантюры, из которых невелика надежда вернуться?
— По-разному, — хмыкнул Нико. — В зависимости от обстоятельств.
— Что ж, пусть будет экспедиция. Суть в том, что отряд не вернулся, и всех в нем сочли погибшими. Между тем Арбальд был только ранен, и его подобрала девушка из маленькой, затерянной в дебрях деревни. Она была очень красива и понимала наш язык — бывают же совпадения, отец этой доброй девушки был родом из Андара, моряк, однажды чудом спасшийся с разбившегося о рифы корабля. Впрочем, к тому времени он давно умер, так что Джегейль не знает, кем был ее дед с материнской стороны.
— Почти наверняка простолюдином, — вмешалась дама Дариана, — и вряд ли желавшим вернуться в Андар. Раз он прожил среди дикарей так долго, что успел научить дочь родному языку… К слову, Джегейль так мило вспыхивает, когда жителей Огненных островов называют дикарями, что я, пожалуй, попытаюсь отвыкнуть от этого слова.
— Что ж, девочка среди них выросла, но вовсе не напоминает дикарку, — дама Розалия с легкой укоризной покачала головой. — Джегейль вполне воспитанная, и Гелли говорит, что самая большая трудность с нею была — научить непринужденно носить платье, в остальном же это милое дитя ведет себя безукоризненно с первого дня.
— Но она выросла не в деревне, а в доме знатного человека, насколько можно, конечно, называть туземную знать знатью.
Дамы увлеченно перескакивали с рассуждений о родословной Джегейль на похвалы ее воспитанию, перемежали довольно скудные, на взгляд Нико, факты чисто женскими охами-вздохами, но общая картина складывалась и впрямь интересная, вполне соответствующая настолько необычной девушке.
Арбальд фор Циррент так и не оправился после ранения. Но он успел влюбиться в красивую девушку, добиться ответной любви и оставить после себя дочь. И, предчувствуя смерть, позаботился о том, чтобы девочка узнала о своей семье по отцу.
Джегейль росла с матерью, бабкой и бабкиными родичами, а те оказались, если переводить на привычные для Андара понятия, по меньшей мере, не простолюдинами. Нико затруднялся сказать, с кем можно сравнить «господина деревни», но подумал, что, пожалуй, не будет неприличным попросить разъяснений у самой Джегейль. Дамы не вникали в этот вопрос, отметив лишь то, что Джегейль тепло отзывалась о вырастивших ее людях. А вот как она попала к фор Циррентам — о, эта часть истории звучала совершенно фантастично!
Джегейль вполне счастливо жила на Огненных островах, у нее и в мыслях не было отправляться на край света в поисках родни отца. Ей хватало здравомыслия сомневаться, что незнакомое ей семейство фор Циррент радостно встретит неизвестную девушку, называющую себя их родственницей. Но однажды она совершенно неожиданно, непонятно как, с собственного двора перенеслась в Чародейный сад.
— Маги начудили в Осенний перелом, так сначала подумал граф фор Циррент, — увлеченно рассказывала дама Розалия. — Но вы же понимаете, что такое происшествие нельзя оставить без расследования! И выяснилось, что магистр Страунгер пытался совершить запретный ритуал! Пробить канал не куда-нибудь, а в Замирье, — дама сделала драматическую паузу, чтобы все успели проникнуться несусветной глупостью покойного Страунгера, и понизила голос до полушепота. — Ему нужна была дармовая магия, вот канал и пробился в богатые магией места. И подхватил то ли первого же человека, то ли первого с андарской кровью — не зная тонкостей того ритуала, не скажешь. Страунгер не справился с силой, упустил власть над ритуалом, и в итоге погиб совершенно посторонний маг, случайно оказавшийся рядом с ним! А Джегейль, вместо того, чтобы погибнуть — да, Гелли мне шепнула, пока деточка не слышала, что для того ритуала нужна была жертва! — так вот, Джегейль просто очутилась вдруг в совершенно чужом, незнакомом месте, одна среди пьяных мужчин, бедное дитя! К счастью, рядом случился кто-то из Тайной Канцелярии, так девушка и оказалась в кабинете собственного дяди.
— То-то Страунгер плохо кончил, — пробормотал ди Ланцэ.
— Думаю, ему еще и оказали некоторое снисхождение, — не по-женски жестко отозвалась дама Дариана. — Все же не каждый день вот так буквально на голову сваливается родная племянница, единственное дитя давно погибшего брата.
Дамы защебетали о том, что чудеса еще случаются в мире и когда же им происходить, как не в Перелом, а Никодес фор Виттенц думал о стольких вещах сразу, что сам не сумел бы, пожалуй, рассортировать собственные мысли. О том, что этому со всех сторон фантастическому рассказу можно верить, потому что граф фор Циррент не тот человек, чтобы не проверить самым доскональным образом и подобное происшествие, и взявшуюся невесть откуда племянницу. О том, что понятен теперь интерес Ларка к девушке, исключающий «авансы» — это же только представить, сколько она знает об Огненных островах! Хотя Андару сейчас не до дальних экспедиций, хватает врагов и проблем поближе, но будущий король должен учитывать и отдаленные перспективы. О том, что Страунгер был, оказывается, тем еще негодяем, а девушке невероятно повезло, ведь все могло закончиться куда хуже. О том, что и фор Циррентам повезло не меньше, и младшая ветвь рода теперь не прервется.
И, пожалуй, еще и о том, что хочет закончить их с Джегейль разговор о