— Все ужасно! — заявила Женя на вопрос графа, как прошел вечер. — Я никогда их не запомню! Там было-то полтора десятка дам, и то все в голове путаются, а сколько всего народу в вашем высшем обществе?! Не гожусь я в агенты, простите…

И растерянно умолкла, когда граф от души, искренне рассмеялся.

Вообще Жене нравилось, когда «дядюшка» смеется. Смех преображал его обычно суровое лицо, делая его почти добродушным и очень привлекательным. Но сейчас она чуть не расплакалась:

— Я серьезно! Они там делились сплетнями, а я мало того что почти всегда не знала, о ком речь, но еще и половины всяких нюансов не понимала! Если не больше.

— Деточка, но ведь так и должно быть! Невозможно запомнить все сразу, — тетушка Гелли стремительно подошла, обняла Женю и прижала к себе, как ребенка. Женя засопела, сдерживая готовые прорваться слезы, и обняла в ответ. Тетушка Гелли с самого начала ей понравилась, но именно сейчас Женя поняла, что и в самом деле полюбила ее как родную.

— Не слушай ее, Варрен, все прошло прекрасно! Дариана в восторге от нашей милой Джегейль, пригласила бывать в ее доме и, между прочим, довольно благосклонно наблюдала за тем, как с нашей деточкой общался ее племянник. А после нашего ухода они с Розалией наверняка скормили своему кружку историю Джегейль во всех подробностях. Кстати! — тетушка Гелли оживилась, в голосе зазвучал смех, и Женя посмотрела на нее заинтересованно. — Племянник Дарианы привел на чай товарища, специально, чтобы тот познакомился с Джегейль. Никодес фор Виттенц, слышал о таком, Варрен?

Дядюшка хмыкнул:

— Гелли, ты сейчас пытаешься выяснить, до кого быстрей доходят сплетни, до вашего дамского кружка или Тайной Канцелярии? Разумеется, мне доложили об этом пикантном пари. У меня даже мелькнула не вполне достойная мысль умолчать о нем и насладиться спектаклем из первых рядов, но это было бы непорядочно по отношению к Джегейль. Хотя в исходе я в любом случае не сомневаюсь.

— О чем это вы? — подозрительно спросила Женя.

— О, деточка, ты только не сердись очень, — тетушка тихо рассмеялась, — этот мальчик, Нико фор Виттенц, был так впечатлен тем, как отозвался о тебе принц Ларк, что пожелал непременно завоевать твое сердце.

— Что?! — у Жени в первый момент даже слов цензурных не нашлось. — Вот этот… этот… прилизанный усатый сказочник?!

— Почему сказочник? — чуть ли не хором поинтересовались тетушка с дядюшкой.

— Так он меня сказочками кормил! О гномах, контролирующих тропы в горах. Я даже поверила на минуточку. Хорошо, мозги включились — Ларк мне ни о чем таком не рассказывал, да и вы тоже.

— Нужно же беднягам чем-то увлекать барышень, — философски заметил граф. — Поверьте, рассказы о реальных опасностях и трудностях войны в горах будут скорее ужасающими, чем увлекательными.

— В это верю, — вздохнула Женя. — Ладно, осознала, не нужно было их о горах спрашивать. Но интересно же… А вот, кстати! — пришедшая в голову мысль отодвинула фор Виттенца на задний план. — У вас есть вообще, как класс, книги — записки путешественников? Путевые заметки, описания, дневники? В нашем мире примерно в ваше время, да и позже, это было довольно популярным чтением.

— Кое-что есть. Правда, далеко не все заслуживает внимания с точки зрения достоверности. Я попрошу Ланкена отобрать самое достойное.

— Отлично! А то прочла я пару романчиков для барышень и скажу вам откровенно, это чтиво не мое.

Граф ухмыльнулся, тетушка Гелли хихикнула.

— А что касается общества, сплетен и прочей нужной и всем известной информации, дорогая Джегейль, я уверен, этой зимы вам хватит, чтобы освоиться. Все придет само. Еще два-три чаепития у бесподобной графини фор Ганц, и весь ее кружок вы будете знать от и до, включая прямую и побочную родню, провинциальных подруг и любимых собачек. То же самое с прочими визитами. Кстати, Гелли, если для ваших развлечений понадоблюсь я, предупреди, пожалуйста, за пару дней.

— Обязательно понадобишься, братец, — оживилась тетушка. — Думаю, деточке нужно показать театр.

— А туда без мужчины неприлично? — уточнила Женя, припомнив тетушкин рассказ о восточных танцовщицах.

— На некоторые представления и с мужчиной неприлично, — весело уточнила тетушка. — Но мы выберем что-нибудь пристойное, правда, Варрен? А еще, дорогая моя, сопровождение мужчины обязательно на пикнике и на загородной прогулке. Вот погоди, ляжет снег…

— Чую я, зима будет горячей, — неловко пошутила Женя.

— Обязательно! — уверила тетушка. — Зима, деточка, это время для веселья, так что готовься повеселиться всласть. А ты, Варрен, переставай уже «выкать» собственной племяннице, а то ведь на людях может неловко получиться.

— И правда, что это я, — хмыкнул граф. — Эм-м… Джегейль? Вы разрешите обращаться к вам на «ты»?

— С удовольствием, дорогой дядя, — рассмеялась Женя.

Откровенно говоря, графу фор Цирренту было сейчас не до увеселений. Впрочем, как всегда: его служба оставляла слишком мало свободного времени, да и спокойные дни случались крайне редко. Однако семья есть семья, а Джегейль нужно вливаться в общество. Поэтому перед тем, как сбежать к себе в кабинет, Варрен предложил Гелли не стесняться, составляя план визитов и прочих развлечений. Несколько часов для своих дам он сумеет выкроить в любой день, если, разумеется, не произойдет чего-то вовсе уж критического. Но граф надеялся, что бурные события последнего месяца остались в прошлом. Теперь, когда сменился верховный магистр, а его величество, наконец, осадил излишне амбициозную Клалию, можно ждать затишья. Хотя бы недолгого, до весны.

И то сказать, в последние дни начальник Тайной Канцелярии банально тонул в рутине. Сводки о новостях и слухах, донесения тирисских и одарских резидентов, несколько тупейших доносов, не отправившихся сразу же в архив под грифом «мусор» не иначе как из-за чьей-то лени. Конечно, рутина намного лучше, чем интриги, заговоры и покушения, но обилие скучных и не слишком важных хлопот делало желание отдохнуть особенно острым.

Поэтому в кабинете граф отложил в сторону очередную пачку отчетов — если бы в них было что-то срочное, его поставили бы в известность немедленно, — и подошел к полкам с досье.

Толстые, досконально собранные «дела» основных лиц государства, тех, за кем нужно приглядывать по долгу службы, хранились в сейфе Тайной Канцелярии. Здесь же, не желая афишировать само их существование, граф фор Циррент хранил сведения о тех, кто не попадал под прицел Тайной Канцелярии, но мог оказаться важным, значимым или хотя бы заметным в политической жизни Андара. А еще — о возможных рычагах влияния, точках вброса слухов, местах «случайных» свиданий, тайных путей для почты, золота или беглецов…

Были здесь и самые заметные сослуживцы его высочества Ларка, и самые увлеченные сплетницы кружка графини фор Ганц, и отъявленные кокетки всех