Женя рассмеялась:
— Такие страсти! А теперь по ней и не скажешь, такая спокойная дама.
— Спокойная, потому что вполне счастлива. Брак получился весьма удачным, знаешь ли. Хотя капитан ди Тонншэре, казалось бы, не выдерживал никакой конкуренции с прочими претендентами!
— В нашем мире говорят, что женщина инстинктивно выбирает из всех мужчин того, с которым у нее получатся красивые дети, — вспомнила Женя. — У них красивые дети?
— А знаешь, очень даже, — задумчиво покивала тетушка. — Нужно рассказать дамам, им понравится.
«Еще бы, — подумала Женя, — такая благодатная тема». Но вслух сказала другое:
— Главное, чтобы они не начали применять эту теорию при сватовстве.
Поздним вечером, когда Женя, пожелав тетушке спокойной ночи, собралась идти к себе, под окном прогрохотала карета и остановилась у крыльца особняка фор Циррентов. Граф сразу после ужина закрылся в кабинете, гостей не ждали, поэтому Женя, вопросительно взглянув на тетушку, решила задержаться. Новая родня поощряла в ней здоровое любопытство, и потом — в тот самый вечер, когда она плакала, уткнувшись в плечо тетушки Гелли, а граф мялся рядом, с головой выдавая свое неумение утешать рыдающих девушек, Женя окончательно поняла, насколько они оба стали ей дороги. А раз так, она тоже должна знать, кого принесло на ночь глядя. Этот мир слишком богат на внезапные неприятности, чтобы позволить себе расслабиться.
В гостиную стремительно вошла дама в дорожной теплой накидке, явственно уставшая, бледная, с глубокими тенями под глазами.
— Гелли! Ты тут, вот так счастье!
Тетушка Гелли вскочила ей навстречу:
— Цинни, дорогая. Приехала!
Дальше последовали объятия, почти бессвязные возгласы и прочая вполне понятная суматоха. На шум вышел граф, и все повторилось: «Цинни!» — «Варрен!» — «Как доехала?» — «Ужасно, а ты здесь как?»
Женя, едва поняв, кто именно прибыл, тихонько утекла из гостиной — неловко было маячить там, мешать семейной встрече, уж лучше помочь сообразить быстрый ужин, в доме не так много лишних рук, а кроме ужина нужно и воды нагреть, и комнату приготовить… Да и страшновато вдруг стало. Пусть лучше о ней расскажут сначала граф с тетушкой.
Так и вышло, что встретилась Женя с еще одной своей «тетушкой» лишь в столовой, где все собрались за поздним то ли ужином, то ли чаепитием. Цинни, умывшись с дороги и переодевшись в домашнее платье, уже не казалась такой измученной. Улыбалась очень искренней улыбкой, рассказывала какие-то непонятные Жене тирисские новости, передавала приветы…
Цинни оказалась очень похожей на брата. Резкие черты лица, очень темные глубокие глаза, тонкие губы, уложенные короной черные волосы — ее трудно было назвать красивой, но внимание она привлекала. Женя невольно засмотрелась, сравнивая ее с графом, и вздрогнула, наткнувшись на ответный пристальный взгляд.
Графиня Лециния ди Скавалль, в девичестве — Цинни фор Циррент, с детства так привыкла к внезапным решениям и неожиданным поступкам брата, что не раз ему говорила: «Ты, Варрен, меня уже ничем не удивишь». Варрен мог пойти на свидание, а вместо этого очутиться где-нибудь в приграничье на секретном задании. Мог поспорить с магом, что вернее в драке — пистолет или заклятья, и предложить решить спор экспериментально на дуэли. Мог даже наорать на короля — было дело. Как сам он после объяснил: «Поощрять корсаров, может, и полезно для страны, но если они нарушают закон, добро пожаловать на рею наравне с пиратами, и нечего совать мне под нос королевские грамоты».
Но в этот раз Варрену все же удалось ее удивить, и еще как! Нет, из письма ясно было, что брат хочет ее видеть в связи с семьей, не зря ведь он упомянул приезд Гелли. Но, сколько бы предположений не строила Цинни в пути, все они оказались далеки от истины.
Каким-то невероятным образом подобрать девицу, перенесенную магами из другого мира, да еще и выдать ее за племянницу! И обстряпать это дело так тонко, что все, абсолютно все, услышавшие трогательную историю обретения семейством фор Циррент потерянного ребенка, — поверили! Братец заодно с Гелли исхитрился сделать из Джегейль главную тему столичных сплетен, на волне всеобщего любопытства ловко ввел ее в общество, и девушка, надо отдать ей должное, неплохо себя подала. Хотя, как говорят и Гелли, и Варрен, светская жизнь для нее — нечто абсолютно новое, очень сложное и не слишком приятное.
Зато она каким-то образом спасла принца Ларка и чуть ли не перешла с ним на «ты», причем держась исключительно в дружеских рамках — что, пожалуй, куда невероятней.
Забавно будет познакомиться поближе с эдаким прибавлением в семействе!
И ведь Гелли рассказала еще коротко и без подробностей — как успела, пока Цинни приводила себя в порядок с дороги. Завтра же нужно выспросить у Варрена все до последней мелочи!
А пока что Цинни подкреплялась домашней едой, вдыхала тонкий аромат чая с мятой и земляникой, рассказывала Варрену о тирисских новостях — то, что можно рассказать вне защищенного от прослушивания рабочего кабинета. Ловила на себе заинтересованный и слегка задумчивый взгляд новой родственницы и сама к ней присматривалась — незаметно, то вскользь, то сквозь ресницы.
На первый взгляд Джегейль казалась обыкновенной. Не дурнушка и не красавица, и совсем без изюминки. Впрочем, Гелли с Арбальдом не унаследовали броской внешности фор Циррентов, так что ничего страшного. Судя по рассказу Гелли, родство с фор Циррентами девушка доказывает умом, характером и острым язычком, а это не так уж плохо. Интересно, чего Варрен от нее ждет?
Цинни поймала очередной изучающий взгляд и посмотрела в ответ прямо, не таясь. Джегейль чуть заметно вздрогнула и виновато улыбнулась.
— Не пугай деточку, — фыркнула Гелли.
— Она и так напугана, — нервно хихикнув, продолжила Джегейль. И тут же сказала, улыбнувшись легко и искренне: — Нет, на самом деле я очень рада познакомиться. Столько о вас слышала.
— Завтра познакомимся поближе, — пообещала Цинни. — Мне, знаешь ли, тоже очень интересно, что у меня за племянница.
— Завтра поможешь мне подготовить деточку к балу, — Гелли подлила ей чаю и подвинула поближе вазочку с крохотными печеньицами. — Попробуй, это по ее рецепту.
Мягкие печеньица таяли во рту, Цинни даже прижмурилась от удовольствия — и досадно упустила очень забавную перемену выражений на лице Джегейль. Та спросила совершенно убито:
— Какой бал?
— Ну как же, я тебе говорила, бал городских старшин, — спокойно ответила Гелли. — Тебе придется танцевать, а еще там наверняка будет тот молодой человек, Никодес.
Джегейль застонала, спрятала лицо в ладони и спросила:
— Можно, я заболею?
— Вылечим, — с неожиданным ехидством ответил Варрен. — Здесь тебе не эти,