— Что с вами? — донёсся откуда-то тихий голос.
Сквозь туман проступило чьё-то лицо. Агнесса обнаружила, что сидит на полу в тамбуре поезда. За окном светилось бирюзовое предзакатное зимнее небо. Наклонившийся человек с беспокойством заглядывал ей в глаза. Быстро сжав руку в кулак, Агнесса наконец смогла вдохнуть.
— Ничего, я в порядке, — прошептала она, пытаясь подняться.
Истомин подал ей руку.
— Благодарю, — ужё твёрже сказала Агнесса, поднимаясь на всё ещё ватные ноги. Она вопросительно посмотрела на Истомина, стоявшего напротив.
— Я шёл проведать профессора Грибницкого, — сказал он после паузы.
— Профессор спит, — произнесла Агнесса, с радостью отметив, что голос восстановился, а ноги снова слушались.
Истомин заглянул в вагон сквозь стеклянную дверь. Все сидели по местам, распития алкоголя и чересчур громких споров не наблюдалось.
— Я подумал…
— Что Грибницкий, возможно, слишком стар для подобных путешествий? — спросила Агнесса, глядя на Истомина вернувшимся холодным взглядом.
— Я имел в виду… — Истомин неожиданно для себя растерялся.
— Грибницкий вполне способен контролировать ситуацию, — твёрдо сказала Агнесса.
— Прекрасно, — сухо ответил Истомин и вернулся в свой вагон.
Грибницкий по-прежнему дремал, проснулся лишь за пять минут до прибытия, когда Агнесса принесла ему имбирный чай.
Студенты разместились в отеле, выполненном в стиле построек девятнадцатого века. Двухэтажные домики из синтетического «дерева» со стилизованными резными наличниками и ставнями оказались весьма уютными.
Вечером ребята собрались в комнате, которую заняли Тоня и Валя.
Ева, лёжа боком на кровати и опираясь на локоть, порхала пальчиками по экрану планшета.
Пару дней назад по всей Гимназии оказались разбросаны журналы, в которых на нескольких страницах в красках описывались якобы вскрытые скандальные факты из жизни гимназистов и преподавателей, все статьи были подписаны «Правдоруб». В частности, в журнал попали фотографии Моники и Самсона. Правдоруб также опубликовал ссылку, по которой можно было попасть на портал, где якобы было выложено откровенное видео парочки. Ева сразу же скачала это видео, вставила туда собственные едкие комментарии и разослала с анонимного адреса всем друзьям Самсона.
— Интересно, это Правдоруб обещал всем рассказать какую-то правду? — Тоня зачем-то начала взбивать подушку.
— Да, эти сообщения всем нервы помотали. — Ева перевернулась на живот и качала согнутыми ногами.
— А что, все их получили? — У Тони подушка упала на пол.
— Я думаю, да, — спокойно сказала Ева, положив подбородок на сцепленные пальцы.
— А я думаю, нет, — отозвалась Валя, устроившаяся на подоконнике с альбомом для набросков и цветными карандашами.
— Те, кто говорят, что ничего не получали, врут, — заявила Ева. — Всем есть что скрывать.
— Так, завтра мы первым делом идём в монастырь, потом поднимаемся на Вражью гору, — диктовала Астра, записывая план действий в коммуникатор. — Надо поклониться мощам, посмотреть иконы, после горы ещё спуститься к набережной. Здесь написано, с горы открывается шикарный вид на водохранилище. — Астра вопросительно посмотрела на Агнессу.
— Да, вид там замечательный, — сказала Агнесса, ни на кого не глядя. — А уж какие живописные остатки города из-под воды торчат.
— В смысле? — заинтересовался Хуберт.
— Когда наполняли водохранилище, затопили городок Мазыйка. Потом уровень воды снизился, и верхушки зданий вышли на поверхность. Та ещё красота.
— Жуть, наверное, — с предвкушением сказал Тимур. — А что там ещё за ужасности происходили?
— Да много чего, — уклончиво ответила Агнесса. — В Растяпинске даже есть специальный «готический» маршрут для туристов.
— Он у нас запланирован? — спросила Лиза с энтузиазмом.
— Нет, — покачала головой Астра. — Ещё чего.
— Тогда ты рассказывай! — Хуберт легонько толкнул Агнессу в бок.
— Да что рассказывать. — Агнесса пожала плечами. — Мой сборник о сундуках и шкафах читал? Там всё есть.
— Это, что, всё правда? — Тоня снова уронила подушку. В своё время она долго не могла уснуть после прочтения сборника мистических рассказов «Сундуки и шкафы».
— Да, — просто кивнула Агнесса. — Там вообще жутко, хотя, и правда, очень красиво.
— Жутко, хотя красиво, — повторил Тимур, хмыкнув.
Агнесса решила не рассказывать друзьям о том, что одно из самых кошмарных для неё мест уже много лет служило источником вдохновения. Собственно, за этим она и приехала.
Утро следующего дня встретило студентов ярким багряным рассветом и лёгким морозцем. После обзорной экскурсии по городу, во время которой гид (молодая девица в стильной шапке-ушанке и длинной узкой юбке) не скупилась на истории об ужасах татаро-монгольского нашествия, массовых расстрелов и о до сих пор живущих в этих местах язычниках, совершающих «кровавые жертвоприношения», студенты отправились в монастырь.
— Здесь, что, до сих пор живут язычники? Правда? — шёпотом спросила Агнессу Валя.
— Да, только никаких ужасных жертвоприношений они не устраивают, — громко сказала Агнесса.
Истории гида приобретали всё более устрашающие краски, и Грибницкий, громко заявив, что его старые кости промёрзли, предложил где-нибудь погреться.
Первым в программе значилось посещение храма в честь Архангела Михаила, где хранились мощи старицы Людмилы, но просто так зайти туда не получилось. Выходные и хорошая погода привлекли в монастырь огромное количество туристов, так что попасть в церковь можно было, только отстояв длинную очередь, конец которой терялся где-то за монастырским садом.
Агнесса заняла очередь к мощам, чтобы дать остальным время прогуляться по монастырю и посетить местный музей, устроенный в бывшей трапезной.
Эту же стратегию избрала группа из какого-то института благородных девиц или духовного училища, возглавляемая умильно улыбающейся женщиной средних лет в чёрном платке. Девочки в одинаковых коричневых пальто и платках разбрелись по территории монастыря, оставив свою наставницу держать очередь за несколько человек до Агнессы.
Очередь продвигалась медленно, Агнесса замёрзла, и её сменил Истомин. Он сообщил, что Грибницкий ушёл греться в чайную, а остальные в сопровождении гида отправились на Вражью гору.
— А вам разве не интересно? — спросила Агнесса.
— Я здесь уже был, — ответил Истомин.
Он приезжал сюда год назад со своими бывшими учениками. Тогда это удивительно красивое место показалось ему до жути пугающим. Как будто что-то затаилось в этой красоте и ждало своего часа, чтобы наброситься, и… Истомин не знал, что дальше, но ничего хорошего явно не предвещалось.
Теперь, когда Истомину сообщили о назначении куратором поездки в Растяпинск, он сразу отказался. Но у других преподавателей уже были свои планы, замены не нашлось, и пришлось ехать. Что конкретно так не понравилось Истомину в прошлый раз, он и сам не мог толком объяснить. Но и теперь ощутил то же самое липкое предчувствие.
Агнесса сходила проведать Грибницкого и быстро вернулась. Очередь продвинулась, и Истомина она обнаружила уже в притворе. Он с небольшой группой паломников вежливо слушал наставницу институток, рассказывающую биографию старицы Людмилы.
После отвратительно жутких историй гида изложение преподавательницы истории православной церкви, как она себя назвала, выглядело приторным сиропом. Старица Людмила Русакова приходилась Агнессе дальней родственницей и была тайной монахиней, что открылось только после её смерти.
Со слов благочестивой наставницы выходило, что жизнь Людмилы была корзиной цветов, а