— Мерзавка, — проговорила Лиза, поднимаясь и отряхиваясь.
Но вдруг девица стала резко заваливаться на Лизу, та быстро откатилась, и «мерзавка» сама оказалась в грязной луже, и её, секунду назад чистенькая, алая жилетка со скрипичным ключом стала бурой, пропитавшись грязной дождевой водой.
— Извини, — звонко пропела Ева, облокотившись сверху о спину брыкающейся девчонки. — Я тебя не зашибла?
Как только Ева нехотя выпрямилась, не забыв прижать затылок дредастой музыкантши, отчего лицо той хлюпнуло в лужу, следом приземлилась Агнесса. Она даже не стала извиняться, просто острыми коленками упёрлась в ягодицы девчонки.
— Эй! — Агнессу попыталась оттолкнуть тоненькая девочка в изумрудной форме художественного факультета. Но Агнесса быстро и плавно отстранилась, и защитница шмякнулась в лужу рядом со своей подругой, обдав ту ещё одной волной мутных брызг.
— Разойтись! — скомандовал Истомин. Увидев, что Ева снимала происходящее на камеру, он резко выхватил у неё коммуникатор. — Заберёте после занятия!
Пока Ева ошарашено хлопала ресницами, Истомин помог подняться девочке с художественного факультета, у которой длинная конская чёлка промокла и повисла одной грязной сосулькой. Её подруга встала без посторонней помощи. Распрямившись, она вдруг, как собака, резко замотала головой, согнав грязные капли с дред и веером разбросав их по лицам и одежде окружающих.
Лиза, и так по уши в грязи, только хмыкнула, Ева брезгливо захныкала, а Агнесса стояла, молча прожигая девчонку чёрным взглядом. Харкнув ей под ноги розовой слюной, та развернулась и пошла прочь.
— Расходитесь! — повторил Истомин.
Хорошая погода давно уступила место проливным дождям, трава стала мокрой, уточки и лебеди со школьного пруда исчезли.
Девочкам пришлось переодеваться прямо в спортивном павильоне, пока Федотов стоял у двери и не пускал в зал хихикающих парней. Лиза только стряхнула грязные брызги и умчалась на репетицию, Ева отправилась искать Истомина, чтобы вернуть коммуникатор, остальные разошлись по своим делам.
Агнесса, быстро пробежав под дождём через задний двор, прошла в левое крыло школы, где находилась кафедра литературы. Гриб задал сочинение ещё на втором занятии семестра, сдать его полагалось три дня назад, но Агнесса из-за непрекращающихся переговоров с издательством и творческого ступора к назначенному сроку не успела.
Гриба она застала за проверкой тех самых сочинений. Он сидел в удобном кресле за массивным деревянным столом (тоже один из раритетных даров от благодарных выпускников). Рядом стояла чашка чая и горка домашнего печенья на блюдце.
— Пришли бы на час позже, я бы вашу работу не принял, — сказал Гриб, водя ручкой по строчкам, исписанным мелким круглым почерком.
— Прошу прощения, профессор. Больше не повторится, — улыбнулась Агнесса. Она знала, что он принял бы её сочинение, даже сели бы оно было сдано с опозданием в месяц. Гриб, как и многие, Агнессу втайне побаивался, но никогда бы этого не признал, а Агнесса слишком хорошо к относилась к профессору, чтобы злоупотреблять его слабостями.
— Раз уж вы провинились, сделайте полезное дело. Повесьте это на доску объявлений. — Гриб протянул Агнессе листок с сообщением о записи на традиционный осенний пикник.
Каждый курс Гимназии ежегодно устраивал осенний пикник, выпадавший на один из выходных дней октября или ноября, в Дубовом парке рекреационного кластера. В программе значились спортивные игры и здоровая пища. Агнесса вписала своё имя и прикрепила листок к доске объявлений.
В холле она увидела Еву, сидевшую на скамейке и рассматривающую цветные фотографии.
— Что это у тебя? — спросила Агнесса, усаживаясь рядом с подругой.
Ева протянула Агнессе несколько фото, на которых Самсон на фоне лазурного моря счастливо улыбался, обнимая миниатюрную блондинку кукольного вида.
— Это девочка с музыкального факультета?
— Да, на курс младше, — сказала Ева. Она выглядела подозрительно спокойно для девушки, только что узнавшей об измене бойфренда.
— А вы с ней чем-то похожи, — проговорила Агнесса, рассматривая фотографию.
— Что? Я и эта? Похожи? — Ева возмущённо округлила глаза.
— Ну, чисто внешне, — осторожно сказала Агнесса. — Наверное, она тебя копирует.
— Может быть. — Ева полезла в сумку за зеркальцем.
Моника Джелато (Марина Дрынкина) действительно походила на Еву, только внешность Евы лишь чуть-чуть подправили косметологи, а Моника была практически ожившей куклой. Процесс превращения девочки в манекена в своё время побил все рекорды популярности в Сети. Мама Моники снимала и выкладывала каждый свой шаг — фотографии до и после операций и визитов к косметологам, видео с выбором платья, нанесением макияжа, эпиляцией и всеми остальными «заботами матери о будущем девочки». И, разумеется, фотосессии, конкурсы красоты, милые чудачества маленькой куколки (тщательно отрепетированные и снятые с нескольких дублей).
Фото и видео набирали сотни тысяч лайков, члены Ассоциации Матерей «Жи́ва» были в ярости и даже пытались протолкнуть закон, запрещающий родителям делать пластические операции детям до пятнадцати лет. Закон отклонили, но он вызвал ожесточённые споры и шумиху, принесшую Монике, чьи фотографии активно тиражировались сторонниками и противниками, дополнительную славу и тысячи новых подписчиков.
В Гимназии Моника оказалась опять же благодаря стараниям мамы, решившей, что дочке подобает учиться в одной их самых элитных школ. А так как девочка никакими особенными талантами, кроме хлопанья ресницами и умения красиво ходить по сцене, не обладала, её записали в музыкальную школу и объявили талантливейшей певицей. Разумеется, девочку приняли, но, к великому разочарованию её мамы, без стипендии.
И теперь Моника разрушила личную жизнь Евы.
— Это они на Кипре? — спросила Агнесса, разглядывая очередную фотографию.
— Да. Она там в каком-то конкурсе участвовала. Ничего не выиграла, зато снялась в рекламе. — Ева презрительно фыркнула. — Как будто кому-то нужна ерунда, разрекламированная ходячим манекеном.
— А откуда у тебя эти фотографии?
— Представляешь, — оживилась Ева, — кто-то подбросил их в мой шкафчик.
— Кто и зачем? — пробормотала Агнесса, вспомнив о своей фотографии с пририсованным прицелом.
— О, писательские рассуждения о мотивах. Понятия не имею.
— У тебя завёлся доброжелатель.
— И прекрасно. — Ева изучала своё лицо в зеркальце.
— И ведь не поскупился на распечатку, — задумчиво проговорила Агнесса. — Да, ты знаешь, открыта запись на пикник.
— И ты молчала? — Ева вскочила и, забыв про фотографии Самсона и Моники, побежала к доске объявлений.
Агнесса собрала карточки и отправилась вслед за подругой.
В это время в Профессорской шла подготовка к внеочередному собранию педагогов Гимназии. Известно о нём стало только вечером предыдущего дня, и многим пришлось пересмотреть свои планы. Однако, учитывая срочность, пришли все.
— Я собиралась начать проверку контрольных работ шестого курса, теперь придётся сидеть до полуночи, — жаловалась Калерия Марковна Тяпкина Виктору Семёновичу Мозгову, преподавателю скульптуры.
Мозг, как его называли ученики, с выбритыми висками и светлыми волосами, забранными на