Полтора года назад моего папы не стало. Инфаркт. Трагедия для всей семьи. По крайней мере, для нас с братом. Маму тоже довольно долго приводили в чувство. Мне сложно сейчас добавить на тему ее скорби еще что-то, так как в душе кипят нехорошие эмоции.

Несколько месяцев назад мамуля сообщила сногсшибательную новость. У нее появился… друг.

Сказать, что была ошеломлена — промолчать.

С одной стороны — да, жизнь продолжается, а ей всего пятьдесят три. Но с другой… чувства, которые испытала, выслушивая сбивчивый лепет — описать не берусь. Охренеть. Просто ох-ре-неть!

Тридцать четыре года официального брака! Вышла за отца, едва закончив школу! Двое детей, прошла воду огонь и медные трубы вместе с ним! А печали и уважения хватило лишь на год с хвостиком..!

Считайте меня какой хотите, но адекватно понять и принять сие известие не смогла.

Еле унимала внутренний бунт. Неприязнь к ситуации в целом плюс непроизвольная ревность к памяти папы — равняется тихий вулкан, не позволяющий нормально общаться с новоиспеченным кавалером по имени Георгий Викторович.

Понимаю, что не права. Знаю, что так нельзя, а потому сдерживалась, как могла. Скрипела зубами и старалась вообще не сталкиваться с престарелым бойфрендом матери. Это было выше моих сил. Словно черт в меня вселялся, несмотря на то, что честно пыталась успокоиться и долго медитировала на тему глубокого самоанализа своего поведения и прочей чуши.

Не помогло.

Со временем все же удалось абстрагироваться от новых реалий. А вернее — самоустраниться. Пару раз попив в их компании чаю, определенно дала прочувствовать Георгию Викторовичу свою антипатию и в дальнейшем все приглашения попросту игнорировала.

Мама, конечно же, чувствовала все и расстраивалась. Смотрела в мою сторону глазами побитой собаки и только больше раздражала своим молчаливым укором.

Сашка-брат соблюдал нейтралитет, чем бесил еще сильнее. Разругалась с ним вдрызг…

Вот такая я — не идеальная. Бросайте камни.

Так прошло четыре месяца.

В тот вечер, когда после долгого перерыва Неля появилась на трассе, и начались удивительные события, изменившие налаженный круговорот моей жизни.

Вначале объявился бывший муж. Год как развелись — а он все не оставлял надежду помириться. Дурачок, что тут скажешь. Посопел, поныл пытаясь в очередной раз выклянчить встречу. Не желая слушать в сотый раз одно и то же — бросила трубку.

Потом позвонила мама. Обычные расспросы закончились несмелым напоминанием, что через две недели у Георгия Викторовича день рождения. Прекрасно. Она не нашла тогда в себе храбрости пригласить, но удочку закинула. Тут и без лишних расшаркиваний было понятно, что новой встречи нам не избежать. Это была подготовка. Приглашение последовало еще через неделю и на мои вялые отнекивания, попыталась обидеться. К тому же будущий юбиляр настаивал, прервав наши препирания, и взяв телефон, вдруг огорошил, невиданной до сей поры твердостью:

— Вера, я приглашаю.

Почувствовав явное давление в тоне, я даже рот приоткрыла. У кого-то голос прорезался?

Вообще, положа руку на сердце, ничего плохого о нем сказать не могла. С виду — нормальный мужик. Даже очень… ничего. Несмотря на возраст — довольно подтянутый. Без огромного пивного брюха. С крепкими руками и твердой походкой. Седина его украшала, добавляя шарма. Немногословность создавала иллюзию ума.

Да и глядя со стороны, видно было, что он не из простых трудяг. При костюме. За столом умел пользоваться не только вилкой, но и ножом. Катался на Land Rover. Статусная машина говорила об определенном достатке.

— Будут только свои. Мы же взрослые люди. Зачем нам все эти непонятные рокировки?

— Вы о чем, Георгий Викторович?

— Вер, я тебя пригласил и жду. Не надо… — Он запнулся, а потом удивил еще больше: — Если хочешь — можем встретиться тет-а-тет и поговорить. Готов выслушать все претензии, если такие имеются. В конце концов, откреститься от собственной матери — поступок не умный. Тебе не кажется?

— К вам у меня никаких вопросов нет.

— Но к Алле есть, по-видимому? — спросил напряженно. — Вот и обсудим.

— Вы теперь ее поверенный?

— Вера…

— Всего доброго, Георгий Викторович. Чтобы общаться с мамой, мне ходатаи не нужны.

Отключившись, без малого не запустила смартфон в стену. Не хватало мне лекций о вкусной и здоровой пище от левого чувака!

Ехать на празднование не собиралась. Сашка встрял. Позвонил через несколько дней. Болтали часа два. Даже не помню с какой стороны зашел, но плавно подвел к тому, что, по крайней мере дважды в год, на дни рождения мамы и ее… друга, надо себя пересиливать и все же видеться. Быть мудрее и бла-бла-бла.

Послушалась брата, одним словом. Слишком складно пел.

Встал вопрос: что дарить?

Может, кусунгобу*? Или лучше пачек десять виагры?

Купила дорогие запонки. Носит он такое или нет — меня особо не интересовало. Подарок есть и этого достаточно.

«Своих» на праздновании оказалось человек тридцать-сорок.