— Пока нет. Но да. Скоро случится. — Нервно посмотрев по сторонам, поежилась.
— Вы очень бледны. Вам плохо? — он сделал шаг к своей машине и открыл пассажирскую дверь. — Присядьте. Может, воды?
Сделав пару глотков из небольшой бутылки, встретилась с ним взглядом.
— Кирилл Геннадиевич, он не успокоится, понимаете? Я или лягу под него или сяду. Лет на пять. Хотя нет. Думаю на все восемь.
Дубов молча смотрел, расширив глаза, и видимо пытался понять сказанное.
— У меня нашли наркотики. — Вырвался нервный смешок. — А это от четырех до восьми. — И тут же прикусила язык, так как его взгляд резко изменился.
— Где нашли? — впервые за все время подал голос Кирилл.
— В квартире. Сегодня утром. Пока я тут… просвещалась… на тему торгов… и изумрудов…
— Что именно у вас нашли? Травку?
— По ходу нет… белый порошок… не знаю. Героин? Или кокаин? Они… белые оба?
— Нелли, объясните, пожалуйста, все нормально. Вас кто-то пытается подставить? Я правильно понимаю?
— Да. — Устало кивнула и выбралась из машины. — Извините, мне надо идти.
— Кто и зачем? — преграждая дорогу, спросил Дубов. — Вы рассказали кому-то о наследстве?
— Нет. — Чуть попятившись, без малого не рухнула назад на сиденье. — При чем тут это?
— Вы кому-то перешли дорогу?
— Да. Нет. Не совсем. — Тряхнула головой. — Это Бортнич. Больше некому… да и зачем? Я не думала… что он может дойти до такого… — продолжая шептать уже скорее сама себе, попыталась обойти Кирилла Геннадиевича, но он сделал шаг в сторону, не давая прорваться.
— Бортнич? — брови Удава поползли вверх.
— Да. Вы его знаете? — удивилась непонятно чему. Ведь логично, что богатые люди в курсе о существовании друг друга.
— Разумеется. — Ответил странным тоном.
— Простите, но мне надо… там документы остались… а меня, наверное… уже ищет полиция…
Дубов взял мягко мою руку за предплечье и направил в салон.
— Присядьте. — После чего захлопнул за мной дверь. Потом обошел автомобиль и уселся рядом. — Ключ от номера и от машины. Техпаспорт тоже. — Протянул требовательную ладонь. А получив желаемое, подал все это мужчине, сидящему впереди. — Саня.
И больше ничего. Просто имя. Человек молча вышел и отправился в сторону входа в отель. Кирилл опять протянул руку:
— Ваш телефон. — И в сторону водителя: — Давай без остановок.
Машина плавно отчалила и внезапно рванула вперед так, что меня начало вдавливать в кресло. Я отдала смартфон как-то автоматически, не понимая толком, что происходит, и что делаю. Окно рядом с Удавом поскользило вниз, и моя новенькая, недавно купленная, еще ни разу не поцарапанная мобилка вылетела из него, сверкнув экраном на прощанье.
— А-а-а… э-э-э… — только и смогла выдохнуть, охреневая от такого поведения.
— Нелли, выпейте еще воды. — Распорядился Кирюшенька. — И расскажите все по порядку.
И я… рассказала. Начиная с того, как познакомилась с Халком, и, заканчивая тем, что вчера вечером он в ультимативной форме заставлял приехать в загородный клуб «Софитэль».
— Я никому ничего плохого в жизни не сделала. Это может быть только он, понимаете? Какой героин? У меня? — машинально стянула один рукав куртки и засучила рукав реглана вверх, оголяя руку и показывая вены. — Да я уколов как огня боюсь! А этот… боров… сказал, что в ногах валяться буду… — Заметив его пристальный взгляд, опустила глаза. Е-мое! Кровоподтек на сгибе локтя еще не прошел. — Эт-то… это не то, что вы думаете! Я… я кровь сдаю. Раз в месяц. Это… нет.
— Я знаю, Нелли. — Ответил спокойно.
Мне словно кляп со всего размаху в рот воткнули. Как-то его слова прозвучали… устрашающе. По плечам побежали мурашки.
— Полтора года? — уточнил вдруг.
У меня отвисла челюсть. Ожидала какого угодно вопроса, но не такого.
— Ну… да. Познакомились в прошлом году в начале мая. Май, апрель, июнь, июль… — Начала загибать пальцы на руке, подсчитывая. Потерла виски. — Нет, погодите. Что-то я совсем не соображаю. Апрель же перед маем. Май, июнь, июль, август, сентябрь. Пять. Год и пять получается… Да какая разница?! Я не торгую кокаином!
Дубов внимательно долго смотрел, а потом достал свой телефон.
— Серега? Пробей мне тему, будь добр. Арапова Нелли Аркадиевна, восемьдесят шестой год рождения. Октябрьский. По месту, скорее всего. Шьют триста седьмую. Кто кому зачем. Угу. Жду. — Проговорил в трубку, и, достав бутылку с водой из дверной ниши, сделал несколько глотков. — Успокойтесь, Нелли. Пока рано переживать.
— Ну, вы дайте мне отмашку, когда можно начинать, хорошо? — буркнула раздраженно, чем вызвала в свою сторону такой взгляд, от которого захотелось выпрыгнуть из машины на ходу.
— Хорошо. — Ответил железным тоном, давая понять, что в моем положении лучше сидеть и помалкивать.
Следующие полчаса мы провели в полном молчании. Кирилл Геннадиевич достал ноутбук и принялся зарабатывать свой сотый триллион долларов просматривать какие-то документы, а я отвернулась к окну. Выход виделся лишь один — позвонить Сашке. Только ее муж Марк Янович мог помочь. Обращаться к нему очень не хотелось, но выбора у меня попросту не оставалось.
Теперь встал вопрос, как связаться с подружкой. Смартфон мой, видимо уже пребывал где-нибудь в своем компьютерном раю, а я, как среднестатистический обыватель, номеров наизусть не знала. Можно было попробовать через соцсети, но для этого нужен какой-то девайс с возможностью выйти в эфир. И тут же сковывал страх. А вдруг меня смогут выследить? Дома еще был планшет, но я почему-то предполагала, что полиция явно не побрезговала и прихватила его при обыске.
Когда зазвонил телефон у Дубова, нервы сдали. Вздрогнула. Да так, что он обратил внимание на это.
— Да. — Ответил кратко и замолчал.
Прошло несколько минут, за которые мой воспаленный мозг успел посадить меня за решетку, побить сокамерниками, отобрать все деньги ушлыми адвокатами и выпустить на волю без половины зубов во рту лет через десять.
— Я понял. — Удав нажал отбой и перевел свой ужасающий взгляд на меня.
— Теперь можно начинать… нервничать? — спросила, холодея от страха.
Он ответил не сразу, наверняка обдумывая что-то, и тем самым выжимая остатки терпения до последней капли.
— Нелли, полагаю вам сейчас негде… остановиться. — Прозвучало не как вопрос, а скорее утверждение. — Поэтому поживете несколько дней в моем доме.
— З-зачем?
— Вариант очутиться в следственном изоляторе вас привлекает больше? — и опять застучал клавишами на компьютере.
После его слов мне стало совсем не по себе. Голова закружилась, сообщая о скачке давления. Господи, за что мне это все?! У Бортнича вообще что ли крыша поехала? Неужели фраза «меня от вас уже тошнит» и оказалась тем самым спусковым крючком? Спровоцировала его? Какая же я дура! Такое брякнуть. И кому?! Людей его положения и достатка можно только на «вы» и шепотом. Странно, что меня еще живьем в лесопосадке где-нибудь не прикопали. Язык мой — враг мой.
Дом у Дубова оказался… как бы так помягче… большим. Нет, даже не так. Охрененно очень-очень большим. Все