За полторы недели пути Амалия окончательно свыклась с мыслью, что ближайшие пять лет ей придется провести вдали от родного Вудсайд Хаус. Вечно плакать невозможно, и любопытство постепенно брало верх над отчаянием, превращая глухую тоску Амалии в нетерпеливое ожидание. Она бесцеремонно спихнула котенка на сиденье и чуть ли не по пояс высунулась из окна, не обращая внимания на ворчание отца. Ветер сорвал с волос чепец и забросил его куда-то в дорожную пыль. Амалия даже не проводила его взглядом, засмотревшись на широкие ворота замка.
– Ведите себя прилично, юная леди, – рассмеялся отец. – Посмотри! Похоже, нас уже ждут.
Высокий мужчина в черном стоял прямо у ворот, привалившись спиной к каменной стене. Когда карета подъехала поближе, Амалия разглядела, что встречающий уже немолод, – пожалуй, даже старше отца. Его коротко остриженные волосы были белыми, как свежевыпавший снег, но при этом назвать незнакомца стариком язык как-то не поворачивался – во всем его облике чувствовалась сила… Нет, даже не так – Сила! Амалия чуть прикрыла глаза, стараясь разглядеть ауру незнакомца. На мгновение ей показалось, что она ослепла. Человек, стоящий у ворот, был магом, причем магом необыкновенной мощи. Его Дар полыхал, окрашивая ауру в яркие цвета, – белый, алый, желтый и даже те, которым Амалия не могла найти подходящего названия.
Незнакомец широко улыбнулся, шагнул вперед и учтиво распахнул перед Амалией дверцу кареты. Ничего себе! Пожалуй, Академия Ринвуд и правда непростое место, раз здесь даже привратники наделены таким Даром!
– Оливер! – радостно произнес он. – Давно же я тебя жду! А рядом с тобой, как я полагаю, юная леди Амалия Хэмптон?
– Это я, – пискнула Амалия, неловко опираясь на крепкую руку привратника. – Очень рада вас видеть…
Почему-то ей вдруг стало безумно стыдно за свое незамысловатое платье из серой шерсти. Да и отец… Его потертый дорожный сюртук не шел ни в какое сравнение с изящным и наверняка безумно дорогим нарядом привратника. Угольно-черный камзол был скроен просто, но сидел на высокой и широкоплечей фигуре мужчины безупречно. Почти никаких украшений: только две серебряные пряжки, одна на поясе, а вторая, удерживающая плащ, – на вороте, но от этого общее впечатление роскоши почему-то только усиливалось. Вряд ли это была обычная форма – скорее парадная, которая надевалась не чаще, чем несколько раз в год. Что же здесь в таком случае носят преподаватели?..
– Та самая малышка Ами, – задумчиво произнес привратник. – Особенная девочка.
– Ты даже не представляешь, насколько особенная, – отозвался отец, выбираясь из кареты.
– Хорошего же ты обо мне мнения.
Привратник улыбнулся, но улыбка у него получилась совсем невеселая. Он отступил на полшага и смерил Амалию взглядом – от макушки до носков туфель. Несколько раз Амалия ощутила легкое покалывание, словно голубые глаза привратника просвечивали ее насквозь. Не самое приятное чувство – на мгновение ей даже захотелось спрятаться за спину отца. Но ведь она уже взрослая леди – а взрослые леди так не поступают.
– Ты позволишь нам проехать, Элвин? – спросил отец, положив руку на плечо Амалии. – Устроим Ами, а потом сядем где-нибудь с кружечкой эля…
– Пожалуй, я сам провожу госпожу Хэмптон в ее комнату. – Элвин не дал отцу договорить. – Тебе лучше уехать, Оливер.
Щеки Амалии вспыхнули. Да что этот напыщенный болван себе позволяет?! Даже если он наделен могучим Даром и вырядился, как самый настоящий лорд, он всего лишь простой привратник, а сэр Оливер Хэмптон, виконт Фалмут, – потомственный дворянин и к тому же один из самых известных ученых страны! И не слуге указывать ему, когда следует уезжать!
Но отец промолчал и покорно склонил голову. Похоже, их с Элвином связывала давняя дружба, хотя отец никогда не рассказывал, что водился с простолюдинами из прислуги, которые к тому же имели наглость обращаться к нему по имени. Холодно распрощавшись с Элвином, отец вновь повернулся к Амалии.
– Будь хорошей девочкой, – произнес он, слегка потрепав ее по волосам. – Не забывай нас с мамой.
– Не говори глупости, пап! – всхлипнула Амалия. – Мы ведь увидимся совсем скоро!
Не раньше чем перед самым праздником Рождения Солнца. Почти через полгода! Амалия изо всех сил старалась вести себя достойно, но не выдержала и разрыдалась в голос. Отец неловко обнял ее за плечи и смущенно забормотал что-то успокаивающее. Как больно! Это ведь по его воле Амалия остается здесь, это он предал, обманул ее… но злиться не осталось никаких сил. Амалия оцепенело вжималась мокрым от слез лицом в колючую жилетку отца, пока тот не освободился от ее объятий. Элвин – надо отдать ему должное – не пытался прервать сцену семейного прощания и молча стоял в стороне, пока отец забирался обратно в карету. Хмурый кучер из Эйлсбери отсалютовал Амалии рукоятью кнута и встряхнул вожжами. Видавшая виды колымага заскрипела и начала разворачиваться. Усталое и печальное лицо отца мелькнуло в оконце и тут же исчезло за шторкой. Вот и все. Даже слез не осталось. Кончились.
– Что ж, госпожа Хэмптон, – улыбнулся привратник. – Нам пора идти.
Наверное, он хотел как-то ее приободрить – и совершенно зря. Было бы куда лучше, если бы он вовсе не обратил внимания на ее заплаканные глаза. Уж в чем в чем, а в поддержке какого-то слуги с дурными манерами дочь Оливера Хэмптона точно не нуждалась.
– Благодарю вас, Элвин, – сухо кивнула Амалия. – Я вам очень признательна.
* * *Внутри Академия оказалась даже больше, чем Амалия могла подумать, глядя на стены замка из окна кареты. Не меньше полутора-двух десятков зданий разных размеров жались друг к другу, постепенно забираясь вверх к смотровой башне. Сплошной серый камень, и только почти у самого входа промелькнули и тут же исчезли за спиной две небольших бревенчатых избушки. Наверное, склады или караулки – или что-нибудь еще в этом же роде. Странно, но людей навстречу почти не попадалось. Только раз в десятке шагов под аркой справа мелькнули разноцветные мантии – наверное, другие студенты или кто-то из преподавателей. Амалия забыла о них, как только увидела пятиэтажную махину, показавшуюся сразу за поворотом дороги.
Огромное здание было покрыто той же самой ярко-красной черепицей, что и его скромные соседи, но на этом сходство заканчивалось. Стены, сложенные из белоснежного камня, блестели так, что становилось больно глазам. Ничего себе! В Эйлсбери не было ничего похожего – даже богатый дом губернатора и близко не стоял с такой красотой. Интересно, а что там внутри?
– Главный корпус, Дом Четырех Стихий, – торжественно произнес Элвин, угадав немой вопрос Амалии. – Сердце Академии.
Да, лучшего названия нельзя было и придумать. Сердце Академии. Дом Четырех Стихий и грозная смотровая башня – такие непохожие – будто бы составляли единое целое. Основание башни виднелось сразу