Могу ли я предположить, что у него расстройство личности?

Вполне возможно, что это так.

Протягиваю руку, чтобы забрать посадочный талон и отхожу в сторону, дабы дождаться своего объекта.

Да, называть его объектом куда проще, потому что упоминание его имени в моих мыслях приводит к непонятным чувствам.

— Почему Вы передумали, мистер Холланд? — спрашиваю я, как только он подходит.

— Вы ответили на свой вопрос ещё утром, мисс Прайс, — ровно ответил он и направился в сторону посадки на самолёт.

Ещё есть время вернуться назад, Джейд…

Возьми себя в руки, чёрт побери!

Пройдя досмотр службы безопасности и сев на своё любимое место у окна, я понадеялась, что хотя бы полёт будет спокойным, но нет. Мои надежды не оправдались.

— Мисс Прайс?

Я безмолвно поворачиваюсь на его голос, и гляжу в тёмно-карие глаза.

Неужели мне придётся терпеть это два дня?

— Как поживаете?

Я хмурюсь.

— Потрясающе, — отвечаю я, почти фыркнув.

Он смеётся.

— В чём причина Вашего веселья, мистер Холланд?

— Вы каждый день задаёте мне этот вопрос и ждёте нормального ответа…но поглядите-ка, я спросил у Вас тоже самое, и что получилось? Вы ответили так же, как и я.

— Заметьте, всё это было не в грубой форме.

— Но с тем же выражением лица, — кивнул он, словно подтвердив свои же слова.

Развлекается, значит?

Что же, продолжим.

— Пополнили свой багаж? А джинсы не жмут?

— Где именно?

Уф!

Ну его к чёрту!

— В ногах, мистер Холланд, в ногах.

— Есть немного, — хмыкнул он, откинув голову на спинку сиденья.

— Ох, я надеюсь, Вы не брали с собой те брюки, которые пытались разносить дома, а то знаете…люди не поймут, — последние слова я попыталась прошептать.

— Не волнуйтесь, мисс Прайс, отныне я не собираюсь ходить перед Вами полуголым, а то мало ли, сбежите в очередной раз.

— Что-то слишком часто Вы это вспоминаете, мистер Холланд, — прищурилась я. — Вас это задело?

Он поворачивается ко мне, и я вижу, как плотно сжата его челюсть:

— А что, если это так, Джейд?

Бам!

Очередная порция ледяной воды.

Чушь собачья, не может такого быть!

Он просто издевается надо мной, как в Академии, так и сейчас.

Скользкий тип.

Ничего не ответив, я достала из сумочки плеер и вставила наушники в уши, надеясь, что на этом наш разговор окончен, и я могу немного отвлечься. В конце концов, чтобы подумать о том, что нам делать после посадки.

В отеле нам заказаны два номера, но безопасно ли его оставлять одного?

А что, если он решит прогуляться и вернётся под утро пьяным?

Бред.

Уэльс никогда не пил и не курил, а ещё, кажется, никогда не летал на самолётах.

Вцепившись двумя руками в подлокотники, он прикрыл глаза, словно вжался в кресло, и что-то беспрерывно говорил.

Может, он обращается ко мне?

Снимаю наушники:

— …ёбаную мать, будь проклят сраный день…

Надеваю снова, не желая слушать эту гневную триаду. Один наушник выпадает:

— …полетел этим хреновым рейсом…

Несмотря на то, что мои наушники уже в ушах, я четко могу прочитать по губам, чем всё же недоволен Уэльс.

Левее от него, через проход, сидит полностью ошарашенная девушка и прижимает ладони к ушам своего сына, глядя на покрасневшего как свёкла Уэльса, использовавшего весь матный словарь, который только имел в недрах своей памяти.

Мы не должны привлекать излишнего внимания, чёрт бы его побрал!

Достаю наушники из ушей, пытаясь не обращать внимания на его гневные высказывания:

— Мистер Холланд, — кричу я ему на ухо.

Он вздрагивает и тут же открывает глаза.

— Вы не могли бы конфликтовать с самолётом…

— Да какого ещё ху…

Мгновенно накрываю его рот своей ладонью, широко раскрыв глаза от того, насколько далеко он зашёл со своими высказываниями.

Люди начинают оборачиваться, и я оглядываюсь по сторонам, ощущая самый настоящий испанский стыд.

Никогда бы не подумала, что мне будет стыдно за… Уэльса.

Осуждение — это то, что я пытаюсь выдавить из себя одним лишь взглядом.

Он нервно ёрзает в кресле, а после того, как я убираю руку с его рта, отворачивается. Ещё некоторое время наблюдаю за ним, а затем замечаю, что он прикрыл глаза и, кажется, уснул.

Видимо, кажется, потому что как только самолёт попадает в турбулентность, он хватается за мою ногу, чуть выше колена и держится за неё как за чёртов спасательный круг.

Я протягиваю руку, чтобы сместить её на подлокотник, но вместо этого выходит совсем иное: почувствовав мою ладонь на своей, он сплетает наши пальцы, и я в буквальном смысле перестаю дышать.

Не в силах поднять взгляд, я наблюдаю за тем, как побелели костяшки на его руке, но не чувствую, чтобы он сдавливал мне руку, наоборот, большой палец поглаживает мою кожу, словно…успокаивая меня, а не его.

Это сон?

Он не может трогать меня…вот так.

Он не может касаться меня.

Вжавшись в сиденье, я смотрю вперёд, не в силах опустить взгляд вниз или даже взглянуть на него. Лишь ощущения, которые окутывают меня с головой.

От очередной волны турбулентности, его рука соскальзывает вместе с моей ниже, и я напрягаюсь, ощутив жар в том месте, где находились наши руки.

Это непрофессионально, Джейд!

Сейчас же возьми себя в руки и расцепи ваши ладони, чёрт тебя подери!

Переведя взгляд на наши руки, я считаю до трех…

Один.

Два.

Его пальцы ускользают из моей руки, и он поднимается с места.

— Мне нужно отойти.

Его лицо бледнее обычного, а губы сжаты в тонкую линию, но глаза…зрачки расширены так сильно, словно уйти ему нужно не из-за страха.

Как только я остаюсь одна, меня начинает одолевать беспокойствие. Может, ему плохо?

Может стоит спросить, как он?

Боже, Джейд, прошло всего-то три минуты!

* * *

Вот же долбанная херня!

— Лучшего момента не нашёл?! — возмутился я, уставившись на выпуклость в своих джинсах.

Закрываю глаза и пытаюсь дышать ровно, но меня всего трясет, то ли от страха, то ли от внезапно нахлынувшего возбуждения.

Да, мисс Прайс выглядела довольно аппетитно в этих джинсах и чёртовом джемпере, но это не хренов повод возбуждаться.

Это — не повод.

Поводом стала её горячая ладонь и тонкие пальцы, переплетённые с моими. А ещё повод обнаружился, когда наши руки оказались между её ног.

Ох, блять!

Схватившись за умывальник, делаю глубокий вдох и выдох. В отражении зеркала я выгляжу мертвенно-бледным по непонятным мне причинам, а на лбу виднеются бисеринки пота.

Опустив взгляд на наручные часы, понимаю, что мы летим всего двадцать минут, и из этих двадцати минут я торчу здесь уже все пять.

Что бы это не значило и как бы это не выглядело, я не могу вернуться туда со стояком.

Нет, я бы конечно мог…ох, блять, да сколько можно представлять её голой?

Не обязательно голой, ведь можно и в форме стюардессы. В коротенькой юбочке, такой же, в которой она наведывалась ко мне пару дней назад.

Ммм…

Это нихрена не исправляет ситуацию, мать его!

И зачем только я согласился на это? Зачем достал билет из почтового ящика? Мне что, развлечений мало?! Вот теперь и развлекайся, идиот.

Опускаю руку ниже пояса и