— Мистер Холланд, с Вами действительно всё в порядке? — спрашиваю я, глядя в его тёмно-карие глаза.

Он не проронил ни слова с тех пор, как мы приехали в отель после посадки. Его молчание начинает меня напрягать.

— До охренения потрясающе, — кидает он, схватившись за ручку чемодана. Будто она могла его отвлечь.

Если он грубит, значит с ним действительно всё в порядке.

Или же наоборот, он грубит, когда ему плохо?

Я попыталась пролистать у себя в голове и найти хоть один момент, в котором он вёл себя более менее сносно, и к своему удивлению обнаружила такое чудо.

В тот вечер, когда я сбежала.

— Ключи от ваших номеров, — слышу голос и оборачиваюсь, протягивая руку.

Один ключ засовываю себе в карман джинсов, а второй протягиваю Уэльсу.

— Надо же, тебе оплатили отдельный номер? — кривая улыбка. Совсем недоброжелательная. — Я уж думал, что буду 24/7 под надзором.

— Ну, я думаю, мистер Холланд, Вы взрослый мужчина, и сказки на ночь мне Вам читать не придётся. И с каких это пор мы перешли на «ты»?

Остин демонстративно закатывает глаза.

— Бога ради, Джейд, за тобой никто не наблюдает, ты приехала отдохнуть…

— Я приехала работать, — перебила я его.

Даже то, что я поддерживаю сейчас с ним разговор — моя работа.

Он фыркает, а затем направляется в сторону лифта.

Надо же, и у него не нашлось, что ответить? Или ему сейчас вовсе не до разговоров? Уж слишком он болезненно выглядит.

Подхожу к лифту и ловлю себя на мысли, что начала уже привыкать к тому, что Уэльс называет меня по имени.

Остин.

Уф.

К этому я не готова.

Поняв, что я ничего не предпринимаю, он цокает и нажимает на серебряную кнопку вызова лифта.

Я опускаю голову, глядя на свои туфли. А затем поворачиваю её влево и задерживаю дыхание, замечая то, от чего по телу пробежали мурашки.

— Мисс Прайс, — слышу я, — вы пялитесь на мой член?

Нехотя оторвав взгляд, я пытаюсь спрятать вспыхнувшие щеки за пеленой волос и нервно топчусь на месте.

— Нет, — бросаю я, как только двери лифта открываются.

— Как же, — звучит с издёвкой.

Он заходит вслед за мной и нажимает на шестой этаж. Двери закрываются, а я всё так же смотрю в пол. Молчание становится до боли невыносимым, и я пытаюсь найти хоть один вопрос в своей голове, не относящийся к разряду «почему встал его член». Но вместо этого лишь нервно хватаю губами воздух.

Замечаю, как его ботинки приближаются ко мне, а затем его прохладные пальцы касаются моего подбородка, заставляя поднять голову.

Он смотрит мне в глаза, затем опускает взгляд чуть ниже и широко улыбается.

Что за черт?

Я следую за его взглядом и…о боже!

Скрестив руки на груди, делаю два шага назад и мысленно проклинаю себя…непонятно, за что.

Я не виновата…или же виновата…что стало видно мои соски.

Боже правый, у меня даже не находится и слова, чтобы как-то свернуть происходящее в данный момент безобразие.

Понимаю, у Уэльса не было секса месяц, но я…я же девушка.

У которой тоже есть свои потребности, Джейд.

— Я просто…замёрзла, мистер Холланд, — бормочу я.

— Ну конечно, — кивает он. — Всё-таки на улице шестнадцать градусов тепла.

— Тринадцать, — поправляю я. Он хмурится.

Я смотрю на его лицо, ощущая, как пылают мои щеки и, надеюсь, что моя загорелая кожа не выдает мой стыд с головой.

Опустив руки, я хватаюсь за ручку чемодана и поправляю волосы, чтобы отвлечься.

Выпрямляю спину и слышу рядом шипение:

— Ох, блять, — сквозь зубы. — Джейд, — он в буквальном смысле стонет, а затем направляется в мою сторону и прижимает меня к стене лифта.

Я задыхаюсь.

Его член упирается мне чуть ниже живота, и я ощущаю жар, исходящий от него.

Мужские ладони скользят от моего бедра чуть выше и останавливаются на ягодицах, крепко сжав их.

Я стону.

Я мать его стону в его приоткрытые губы.

Пытаясь высвободить свои руки, оказавшиеся прижатыми в районе солнечного сплетения, я хочу добраться до его лица, а затем запустить пальцы в эти чёртовы спутанные от дождя волосы.

Очередной стон срывается с моих губ, когда Остин делает движение бёдрами по направлению ко мне.

— Блять, — больше похоже на рык, — я сейчас кончу, если ты не перестанешь.

— Перестану что?

— Стонать, мать твою, только и всего, — его дыхание и обрывки слов обжигают мне губы.

Резкий скрип открывающихся дверей, и он нехотя отходит в сторону, схватившись за ручку чемодана. Два корейца смотрят на меня, затем на Остина и делают неуверенный шаг в сторону, чтобы пропустить меня, а затем и Уэльса.

Как только я оказываюсь в коридоре, стыд накрывает меня с головой.

Даже не оборачиваясь, я направляюсь в свой номер и закрываю за собой дверь, громко выдохнув.

— Какого черта это было, Джейд Лили Прайс?!

Мой тон больше похож на истерику.

Боже