Я ёрзаю на сиденье и прихожу к единому выходу:

— Мы должны на день покинуть город, — достаю телефон из сумочки и набираю СМС своей тётушке. Она тут же присылает адрес своего ранчо и упоминает о местонахождении ключей.

Я отвечаю ей благодарностью в письменном виде и пересылаю адрес Гэвину на телефон, чтобы тот смог воспользоваться навигатором.

* * *

Схрена я должен чувствовать вину перед этой чёртовой мисс Прайс?!

Я не просил её навещать меня каждый долбанный день!

Хватило бы одного раза, чтобы убедиться, что я жив и здоров. А ещё я нихрена не помню о своей прошлой жизни и понятия не имею, что мне делать дальше.

Пустые полки в ванной, гостиной и даже кухне каждый раз вводят меня в ступор. Особенно когда я пытаюсь свыкнуться с тем, что попал в аварию, и всё придется начинать с чистого листа.

Но не настолько же чистого, что в этой долбанной квартире нет ни одного предмета, который мог бы напомнить мне о прошлом.

Хотя бы чуть-чуть.

Чтобы хотя бы понять, умел я готовить, или нет.

Ухаживал я за этими гребаными цветами на подоконнике, или они вообще…искусственные?

Я тянусь рукой к кактусу, который больно впивается мне в палец, и снова громко выругиваюсь в пустой квартире.

Кидаю взгляд на настенные часы и замечаю, что уже далеко за полдень, а она так и не пришла.

Обиделась?

Она не похожа на девушку, которая обижается из-за таких пустяков.

А пустяк ли это был, в каждом предложении использовать частичку грубости?

Отец всегда говорил, что холодный тон и грубое обращение действуют безотказно.

Видимо, действительно подействовали.

Я замер посреди гостиной, чувствуя, что не дышу, и только спустя секунду понял…что вспомнил что-то более отдаленное от детства.

Сколько лет мне было, когда он это сказал?

Одиннадцать, двенадцать?

Вспомнить трудно, но его голос глубоко врезался в память.

Но я вспомнил, и мне хотелось с кем-нибудь этим поделиться. А как раз поделиться было не с кем.

Даже с ней, потому что она так и не пришла, хоть на часах уже и было без десяти семь.

Подойдя к шкафу, я достал оттуда чёрные брюки и белую рубашку — единственное, что я мог носить и не скукоживаться от каждого движения.

Вопрос о том, зачем мне дали чьи-то вещи, если у меня должны были быть свои, не давал покоя.

Может, я настолько мало зарабатывал, что денег хватало лишь на еду и оплату квартиры?

Нужно быть самым настоящим идиотом, чтобы жить так и даже не пытаться что-то изменить.

Видимо, я и есть идиот.

Зло застегнув пуговицы рубашки, я потянулся к комоду, в котором лежат все мои документы, и достал из конверта очередную сотню. По расчётам, денег, которыми от ответственности откупился парень, затеявший аварию на дороге, должно было хватить на несколько месяцев, но если я продолжу тратить их на брендовые вещи лишь потому, что ткань у них приятная на ощупь, я не протяну и месяца.

— Действительно, а почему бы и нет?! — зло выпалил я, уставившись на кеды у дверей.

Рубашку выбрал, брюки выбрал, а насчёт обуви не подумал, идиот.

Плевать!

Открыв дверь нараспашку, я вышел в тёмный коридор и сразу развернулся, вспомнив, что нужно запереть дверь. А не оставлять её открытой, как в прошлый раз. Я ещё тогда удивился заблудшему рыжему коту, который по хозяйский разместился на чистом постельном белье двуспальной кровати.

Щелчок.

Сбегаю по лестнице вниз и оказываюсь на улице, где небо заметно приобретает синий оттенок, усеиваясь яркими тенями когда-то существовавших звезд.

Развернувшись влево, иду прямо по улице и останавливаюсь у магазинчика с живыми цветами.

Это идиотская идея!

Разглядываю букет за букетом, остановившись на цветках в горшках.

Однозначно. Самая наитупейшая идея!

— Прошу прощения…

Нихрена не нормальная идея!

…могу я приобрести этот прелестный комнатный жасмин? — интересуюсь я.

Девушка смущенно заулыбалась и быстро кивнула, принимаясь упаковывать столь странный и приятно пахнущий цветок.

Почему именно он?

Возможно потому, что его запах был похож на её духи.

Всё ещё самая тупая идея за всю мою…новую жизнь.

Протягиваю купюру взамен на цветок и отмахиваюсь от сдачи, направляясь обратно в пустующую квартиру.

* * *

— Спасибо, — улыбнулась я Гэвину и протянула руки за кружкой зеленого чая.

Кивнув, он присаживается рядом со мной

— Что нового? — интересуется Гэвин.

— Пришлось соврать Чарльзу. Сказала, что я вчера была у него.

— Он не спрашивал, почему ты не зашла?

Я качаю головой.

Гэвин устраивается поудобней за стойкой и устремляет взгляд на экран ноутбука, на котором я пытаюсь перемотать запись с камер видеонаблюдения.

Наблюдая за временем, останавливаюсь на седьмом часу вечера, где отчетливо видно, как открывается входная дверь и выходит Уэльс. Некоторое время он стоит на месте, а затем будто что-то вспомнив, разворачивается и запирает дверь.

Болван.

Я отпиваю немного чая, смакуя приятный вкус, и наблюдаю за ускользающим временем на экране.

Буквально через десять минут он возвращается. В коридоре стало ещё темнее, поэтому разглядеть, что именно он несёт в руках становится сложно.

— Надеюсь, что это продукты, — слышу я голос Гэвина. — Не в оружейный ведь он решил заскочить? — он поворачивается ко мне и пытается отыскать ответ в моих глазах.

— Для начала ему нужно получить лицензию, — отпив немного чая, отвечаю я.

— А что, если он уже…получил?

Я хмурюсь.

— Гэв, с твоими способностями всё драматизировать тебе нужно писать пьесы, — улыбаюсь я.

«— Вы не пробовали стать писателем, мисс Прайс?

Я отрицательно качаю головой.

— Зря, — его голос перешёл на шёпот. — Фантазерка вы та ещё.»

От подобных воспоминаний по всему телу пробежался холодок.

— Смотри! — Гэвин тычет в экран ноутбука, когда время доходит до половины первого ночи.

Я ставлю кружку на стол и щурю глаза, пытаясь разобрать, что происходит у входной двери Уэльса. На несколько мгновений мне кажется, что это конец: его нашли. Но нет.

Он выходит в коридор в одних брюках и словно кого-то зазывает.

Мы с Гэвином переглядываемся и снова устремляем внимание на экран.

Я замечаю в темноте два светящихся глаза, медленно направлявшихся в сторону Уэльса. Затем прихожу к такому выводу: это всего лишь бродячий кот, зачем-то ему понадобившийся.

Остин поднимает его на руки, неуверенно гладит и возвращается в квартиру, оставив нас с Гэвином в полном недоумении.

— Что это было? — он нахмурился.

— Что-то сверх моего понимания, — пробормотала я, осушив кружку с чаем.

Напарник спрыгнул со стула и, забрав использованную посуду, скрылся в недрах кухни.

Я во второй раз перемотала время на семь часов вечера, пытаясь разглядеть предмет, с которым вернулся Уэльс со своей короткой прогулки, но успела лишь отметить то, что кеды никак не вписывались к его классическому одеянию.

Зачем ему понадобился кот?

Для компании?

Ох, черт!

— Гэв, нужно срочно возвращаться в город! — кричу я, подрываясь со стула.

— Что? Что случилось? Его похитили? — в одной руке Гэвина была тарелка, в другой — губка.

— Нет, — выдохнула я. — Губер! Я совсем забыла про щенка!

Несколько секунд, и до Гэвина наконец-то доходит, о ком речь.

Мысль о том, что