Миша

Кир думает, что один виноват во всем. Надрался вчера, как свин. Как будто это что-то исправит. Алкоголь ничего не исправит – в прошлом проверял сам и неоднократно, поэтому сейчас предпочитаю не злоупотреблять.

Я тоже хорош, гусь. Чего уж там, разгвоздяй еще тот.

Сейчас умоюсь и пойду посмотрю, как он там. Не пережрал пива, надеюсь. Надо будет сегодня быть «огурцами», собрать планерку, провести совещание и подумать, как разрулить ситуацию.

Открываю дверь в коридор. На меня налетает нечто девушкообразное, извиняется и несется к лестнице. Соображаю, мля… от Кирилла вылетела, не иначе.

Врываюсь к нему в комнату:

– Кир, вставай, дрыхляк! Девка от тебя выскочила? Пронеслась, как торпеда. Че-то стырила, наверное. Проверь шмотки, моя ж ты жертва женской преступности!

Кирилл подрывается голяком, начинает шарить по карманам и в бумажнике.

– Да нет, все на месте. Ничего не взяла.

– А чё тогда выскочила, как ошпаренная? – я уже готов сорваться на гогот.

Кирилл впопыхах одевается, хватает телефон, орет:

– Герасим, вставай, заводи шарманку!

Я в ступоре наблюдаю за другом. Удивлен, не то слово!

– Мы что, девку будем догонять?

– Будем, – отвечает Кирилл, натягивая туфли, – причем о-о-очень быстро. Миш, ты бы вещи свои из комнаты забрал по-быстрому, а?

Друг смотрит на меня с тем самым выражением на лице: «ну же, шевели ластами!»

– Вообще-то у меня все при мне, – отвечаю я удивленно.

– Тогда погнали! – командует Кирилл и мы быстрым шагом направляемся к выходу.

– Последний раз, когда мы за девушками бегали, помню, было это еще в универе. Решил молодость вспомнить? – меня распирает смех. – Сейчас они сами за нами бегают. Забыл?

Кирилл не отвечает, только ускоряет шаг. Герасим, вижу, уже ждет нас в машине.

– Недоудовлетворил ее что ли? Заснул на ней, придавленный грузом алкоголя? – ржу, как идиот. Просто взъерошенный вид моего друга только ржак и вызывает.

Он не отвечает и прыгает в машину на заднее сиденье. Я за ним. Герасим плавно выруливает со стоянки в сторону ворот. А Кирилл молчит. Я жду ответ. Мне надо знать, что за хрень тут творится. Вопросительно смотрю на него.

– Просто я… э-э-м… ее, вроде как, немного изнасиловал, – отвечает, наконец.

– А-а-а, так теперь ты решил ее догнать и прикопать тут в лесочке, чтобы заяву на тебя не накатала? – опять ржу я. Прикольно, как Кирилл сейчас выглядит. Весь взлохмаченный, взволнованный, глаза горят – красавец!

– Дурак, ты, мля, – рявкает он.

Выезжаем из-за поворота и видим девушку, торопливо идущую по обочине.

– Герыч, возле девушки притормози, – Командует Кирилл.

Я терпеливо жду развязки. Интересно же. Ржу тихонько в кулак.

Притормаживаем.

Девчонка смотрит на водителя, переводит взгляд на нас и, прежде чем Кирилл успевает открыть свою дверь, сигает куда-то в чащу леса.

Мой друг чертыхается и срывается за ней. Через несколько минут, смотрю, он тащит девчонку в охапке. Она брыкается и орет: «Пусти!»

– Да не ори ты так, голова трещит! Домой тебя отвезем, дуреха, – задыхаясь, говорит мой друг, пропихивая это нечто девушкообразное вопящее и брыкающееся на заднее сиденье.

Залазит сам и захлопывает дверь.

Едем молча несколько минут. Герасим косится на нас в зеркало заднего вида. Кирилл пытается восстановить дыхание. Девчонка зажата между нами в позе суриката, высматривающего опасность. Руки ее, прижимающие к груди сумочку, заметно дрожат. Платье надорвано – да, видимо, Кирюха был ночью не джентльменом. Присматриваюсь к девчонке: синяков нет, ссадин вроде не видно, крови тоже нет нигде. Вообще-то я не верю, что мой друг мог избить девушку. Хотя, после вчерашнего… Кто знает, какой зверь в нем мог проснуться. Тут же себя одергиваю: «Кир, хоть и мудак редкостный, но не садист, это точно».

Девушка сидит, не двигается, смотрит прямо перед собой. Кажется, не дышит даже. Кирилл протягивает мне руку и просит воды. Видимо, братишка, все еще страдает бодуном. Подаю ему пластиковую бутылку. Он жадно припадает к ней и делает несколько глотков, потом опирается на переднее сиденье и нависает над девушкой, пристально уставившись в ее лицо.

Что, за всю ночь не нагляделся? Или обозревал ее совсем в другом ракурсе? Хм… а симпатичная, даже не накрашенная симпатичная. Одергиваю себя: это Кирюхина добыча, я остаюсь в стороне.

Едем молча. Герасим поглядывает на нас в зеркало и хмурится, видимо, думает о нас всякую хрень. Я молчу, жду, когда Кирилл заговорит, но он как-то удивленно впился взглядом в рыжеволосую красавицу и словно речь ему отняло. Она не выдерживает и бросает на Кирилла встревоженные взгляды.

– Что? – вдруг с вызовом отчаянно восклицает она.

Снова тишина. А я начинаю понимать, что друг сейчас хотел бы поговорить с ней без свидетелей. Наше с Герасимом присутствие мешает ему. Возможно, он бы попросил прощения или как-то объяснил свое поведение. Но при нас на такие задушевные речи он не решится. Такое делается без посторонних ушей.

– Кирилл Иванович, – нарочито официально басит Герасим, – куда едем?

– Куда везти тебя? – наконец, спрашивает девушку Кирилл.

– До станции метро, если вас не затруднит, – вежливо просит она.

– Затруднит! – голос Кирилла тверже стали. – Адрес говори.

– Городецкая, 74, – теперь уже в голосе девушки вызов и даже злость.

– Номер квартиры? – не унимается мой друг.

– Зачем?

– Говори, а иначе завезу тебя к себе домой.

«Ух, и торкнуло тебя, Кирюх», – думаю я, отворачиваюсь к окну и беззвучно ржу в кулак.

Девушка вздрагивает. Боится, бедолага. Видимо, перспектива оказаться в доме Кирилла ее дико пугает.

– Двенадцать, – обреченно выдыхает, наконец.

– Уже лучше, – друг кивает Герасиму, тот кивает в ответ, мол «понял».

Через несколько минут, опять же, в полном молчании, подъезжаем к указанному дому. Выпускаем нашу пленницу, которая, не оборачиваясь, устремляется в подъезд.

Когда Кирилл снова запрыгивает в машину, говорю ему:

– Вряд ли сказала правду. Скорее всего живет где-то в соседнем доме. Сейчас дождется, пока мы уедем и побежит домой.

– Наверное… – друг растирает лицо руками, вздыхает тяжко, откидывается на спинку сиденья и устало бросает Герасиму: