Слова Гилберта растрогали меня до слез.
– Я все время думаю о маме-Тигрице, – сказал Джордж.
– Смотри! – взволнованно воскликнул я и вскочил. На небе высыпали первые звезды. – Посмотри на ту яркую звезду. Что ты видишь?
– Это она, я знаю. – В голосе Джорджа зазвучала радость. – Теперь я могу рассказать ей о том, как чудесно мы провели каникулы. – Я кивнул, и он приступил к рассказу. Мы с Гилбертом просто наблюдали, не мешая ему разговаривать с мамой на небесах. Я старался не думать о том, как несправедливо случившееся. Я все еще отказывался понимать, почему кому-то понадобилось забирать у нас Тигрицу, но понимал, что это тоже одна из стадий горя, и лучше держать свои чувства при себе, скрывая их от Джорджа. Я не мог позволить себе выть от горя, по крайней мере, пока не останусь в одиночестве.
– Ты же знаешь, как нам повезло, – спокойно сказал я, когда Джордж закончил разговаривать с мамой.
– Так и есть, – поддержал меня Гилберт.
Гилберт поселился в коттедже «Морской бриз», после того как сбежал из дома. Я на собственном опыте узнал, что не каждый человек добр к своим питомцам, и когда я услышал историю Гилберта, мне стало очень жаль его. Но теперь у него были мы, и ему нравилась жизнь в коттедже. Мы пытались уговорить его переехать с нами в Лондон, но он сказал, что не сможет жить вдали от моря. Я понимал его, хотя любил и море, и Лондон. Мне нравились уличное движение и суета, а еще меня тянуло в Лондон, потому что там жили другие мои друзья и семьи.
– Нам повезло, что мы проводим здесь время вместе, – сказал Джордж. – А еще мне повезло, что у меня такие хорошие семьи и друзья. Не говоря уже о том, что мне посчастливилось родиться таким красивым и обаятельным котом, которого все любят, – и Джордж подмигнул.
– Весь в отца, – усмехнулся Гилберт.
Понятия не имею, что он имел в виду.
Во время сборов перед отъездом суматохи всегда больше всего. Не для меня и Джорджа – мы только наблюдаем, пока Джонатан стонет и жалуется, как много вещей привезла с собой Клэр. Он всегда ворчит: «Как, по-твоему, я запихну все это в машину?», но в результате все сумки и чемоданы благополучно помещаются.
Мы с Джорджем сидели на лужайке и смотрели, как он пыхтит, сопит и произносит слова, не предназначенные для детских и кошачьих ушей, и пот катится по его лицу, когда он под палящим солнцем пытается втиснуть чемоданы в багажник. Клэр в это время наводила порядок в доме. За «Морским бризом» присматривала женщина, которая делала уборку и кормила Гилберта, но Клэр и помыслить не могла, чтобы ее сочли белоручкой, которая не может убрать за собой. Так что она драила коттедж сверху донизу, а дети в последний раз играли со своими друзьями.
Гилберт старался не попадаться на глаза. В то утро мы попрощались с ним, когда в последний раз обходили окрестности перед долгим путешествием домой. Гилберт не хотел видеть, как мы уезжаем – он говорил, что ему становится грустно. Он всегда исчезал перед нашим отъездом. Он бывал сентиментальным, несмотря на внешнюю суровость и жизненный опыт. Я буду скучать по нему. Но я знал и то, что скоро мы снова увидимся. Когда мне становилось грустно, я думал о том, как мне повезло иметь столько хороших друзей.
Из дома выносили все наши вещи, а Клэр еще раз обходила комнаты, проверяя, не забыто ли что-нибудь. Джонатан завел обычную песню о пробках на дороге, в которые мы обязательно попадем, если не поторопимся. Они с Клэр созывали детей, и те со слезами на глазах прощались с летним отдыхом. Клэр пыталась их развеселить, напоминая, что скоро они увидят лондонских друзей, нас с Джорджем усаживали в переноску, которую я, честно говоря, не жаловал. Мы с Джорджем путешествовали вдвоем, лежа на мягкой подстилке, но мне не нравилось находиться в клетке. Я нервничал, хоть и не показывал этого Джорджу. И думал о том, что и Джонатану не мешало бы последовать моему примеру.
– Клэр, если мы не поедем прямо сейчас, будем тащиться на несколько часов дольше, – сердито сказал он.
– Не волнуйся, мы готовы. Тоби, пристегивайся, – скомандовала Клэр, закрепляя ремнем безопасности детское кресло Саммер. Тоби был уже достаточно взрослым, чтобы делать это самостоятельно. Наконец, после самой последней инспекции дома, Клэр села в машину.
– Ну что, теперь мы можем ехать? – нервно спросил Джонатан.
– Да! Всем удобно?
– Хочу есть, – заныла Саммер, и начался наш долгий путь домой.
Мы добрались до Эдгар-Роуд, когда уже стемнело.
Джонатан как в воду глядел: заторы на дорогах превзошли все ожидания, но Клэр удавалось отвлечь его кроссвордами. Я знал, что у Джонатана улучшается настроение, когда он чувствует себя интеллектуалом, так что Клэр подкидывала ему только те вопросы, на которые он мог легко ответить. Все-таки Клэр очень умна. Детям раздали снеки и они, разморенные, уснули, так что наше путешествие, хотя и долгое, прошло спокойно. Даже Джордж мирно посапывал у меня под боком. Мне отчаянно хотелось вытянуть лапы и глотнуть свежего воздуха. Когда мы приехали, Клэр повела детей в дом, а Джонатан принялся выгружать багаж, но сначала выпустил нас с Джорджем на волю. Я жадно вдохнул лондонский воздух, совсем не похожий на девонский, но такой знакомый.
– Добро пожаловать домой, сынок, – сказал я, и мы с Джорджем потянулись. Прежде чем войти внутрь, я бросил быстрый взгляд в сторону дома, где раньше жила Тигрица. Нет, мне пока не стало легче, но я надеялся, что скоро это произойдет, и подавил горестный вопль.
Когда Тигрица была жива, я бы, вернувшись из Девона, сразу отправился к ней и сказал, как рад, что мы снова дома. Но теперь я не мог этого сделать, не мог рассказать, как сильно скучал по ней. Больно было отворачиваться от ее дома, зная, что ее там больше нет.
Я сморгнул слезу и подтолкнул сына к двери, входя в тепло родного дома. Оказавшись на кухне, я приготовился устроить его на ночлег после долгого и утомительного путешествия. Мне хотелось все забыть и уснуть, надеясь, что завтра я проснусь, чувствуя себя бодрым и готовым к новому дню.
Глава 3
Всю неделю после возвращения из Девона меня мучила послеотпускная хандра. Джонатану пришлось сразу же приступить к новой работе. Отдохнувшего и расслабленного Джонатана словно подменили –