Ты жила в скорлупе, — сказал Ричард.
Не смеши меня, — сказала она. — Я ирландка. Я была ирландкой в 50-х. Я была ирландкой, когда быть ирландкой в Лондоне было все равно что быть чернокожей и собакой одновременно. Я знаю британцев как облупленных. Я была ирландкой в 70-х. Помнишь?
Помню, — сказал он. — Я такой же старый, как ты.
Появился близнец.
Успокойся, мам, — сказал близнец. — Ричард. Умоляю. Не заводите с ней разговор о Дональде Трампе.
Мы говорим не о Трампе, — сказал Ричард.
Мы говорим о совершенно, черт возьми, другом, — сказала Пэдди. — Давайте никогда не делать того, о чем мечтает самовлюбленный демагог.
Не надо, умоляю, Ричард, — сказал близнец. — И не говорите об изменении климата, активизации правых, миграционном кризисе, Брексите, Уиндраше, Гренфелле или ирландской границе.
Шутишь? — сказал Ричард. — Чем же еще тогда ее расстроить?
Не называй это миграционным кризисом, — сказала Пэдди. — Я тебе тысячу раз говорила. Это люди. Конкретный человек, который, вопреки прогнозам, пересекает весь мир. Помноженный на 60 миллионов: все конкретные люди, все пересекают мир, вопреки прогнозам, которые с каждым днем все хуже. Миграционный кризис. Да ты же сам сын иммигрантки.
Ричард, — сказал близнец, будто матери здесь не было. — Я серьезно. Если наша мать будет и дальше так заводиться из-за ваших приходов, нам придется попросить вас больше не приходить.
Через мой, блядь, труп, — сказала Пэдди.
Она становится такой раздражительной, — сказал близнец.
Я не раздражительная, — сказала Пэдди.
После ваших визитов мы не можем заставить ее принять лекарства, — раздраженно сказал близнец.
Ну еще бы, черт возьми, — сказала Пэдди.
Ее, блядь, труп:
Они залечили ее до смерти.
Она была старой, она была больной, ей пора было уходить, у нее не оставалось фактического качества жизни. Ораморф-метаморф: одну неделю она была переполнена фактами, остроумием и энергией, а уже на следующей: что это пищит? В ушах какой-то писк. Затем она не могла уследить за разговором, потом ее лицо становилось таким встревоженным, будто что-то пропало, а она не могла вспомнить что.
Хоть она и не переставала употреблять высокопарные слова — выше всех в комнате.
Не надо нам здесь этой психопомпезности, — сказала она на смертном одре.
Хоть она на самом деле никогда не отключалась, даже в бреду под капельницей. Все они забывают, что Уиндраш — это река, а река обычно вытекает из источника и впадает в другие реки и затем во что-то величиной с океан.
Ей в самом деле нужна эта капельница? — спросил Ричард близнеца.
Близнец попросил Ричарда выйти из комнаты.
Затем близнец приказал Ричарду выйти из комнаты.
Другой близнец сидел снаружи запертой двери — на стуле, стоявшем на лестничной площадке. Он пялился на свои ступни или на половицы. Проходить мимо него надо было аккуратно, чтобы случайно не столкнуть его вниз по ступенькам.
Ей в самом деле нужна эта капельница? — спросил Ричард другого близнеца.
Что я могу сделать? — сказал он. — У меня нет права голоса. Я не могу ему указывать, что делать. Я младше.
На четыре минуты, — сказал Ричард. — Ты же взрослый мужик. Господи, тебе уже за пятьдесят.
Близнец уставился на доски. Ричард прошел мимо, не очень аккуратно, и вернулся к себе на квартиру.
Через десять дней он прочитал в «Гардиан»:
Патрисия урожд. Хардимен.
Но это в будущем. А сейчас еще апрель.
Он рассказывает ей о мужчине в «Мэплинсе».
Полная ликвидация, — повторяет она, словно стихотворную строчку.
А я спрашиваю его про флешки, — говорит он. — Я самый бестактный человек на свете.
Флешки, карты памяти, накопители, — говорит она. — Это приговор. Она то работает, то нет. Память, в смысле. Зависит от ораморфа: из-за него многое накапливается, многое к тебе пристает. В основном явное дерьмо.
Она смеется.
Зачем тебе его дают? — спрашивает Ричард. — Тебе что, больно?
Ни капельки, — говорит она.
Я думал, люди принимают его только в самом конце, — говорит Ричард. — А у тебя концом и не пахнет.
Спасибо, — сказала она.
Близнец, уже топчущийся в коридоре, начинает беспокоиться.
А теперь, пожалуйста, уйдите, Ричард, — говорит он.
Да я же только пришел, Дермот, — говорит Ричард.
Пэдди смотрит на близнеца.
Поколение детей, которые понятия не имеют, что когда-нибудь умрут, — говорит она.
Мам, — говорит близнец.
Смерть — это спасение, Дик, — говорит Пэдди. — Это дар. Я смотрю сейчас на Трампа, вижу их всех — новых мировых тиранов, всех вожаков стай, расистов, белых шовинистов, разглагольствующих новых борцов-провокаторов, отморозков по всему свету и думаю о том, какая же это крепкая-прекрепкая плоть. Но и она растает, словно в мае снег[18].
Она говорит это, не отводя взгляда от близнеца.
Я вернусь через минуту с ложкой, мам, — говорит близнец. — Не затягивайте, Ричард. Сегодня она очень устала.
Близнец исчезает на кухне.
Пэдди поворачивается в Ричарду.
Они хотят, чтобы я умерла, — говорит она.
Она говорит это без злости.
Это должно произойти следом, — говорит она. — Такой сюжет. Все естественно, Дубльтык. Дети. Надо благодарить Бога, что они наконец хоть в чем-нибудь между собой согласны.
Она закрывает глаза и снова открывает.
Семья, — говорит она.
У тебя хоть была семья, — говорит Ричард.
Да, — говорит она. — Была. Но у тебя ведь тоже.
Худо-бедно, во многом благодаря тебе, — говорит он.
Она качает головой.
По правде сказать, я бы хотела, чтобы моя была чуточку похожа на твою, — говорит она.
Ха, — говорит он. — Ладно. Погода на улице дебильная. Ты ничего не теряешь, Пэд. Одна из худших весен на моей памяти. Снег вот досюда всего пару недель назад. Минус семь. А сейчас двадцать девять градусов.
Ты не прав, — говорит она. — Одна из самых прекрасных весен в моей жизни. Растения ждут не дождутся, чтобы проклюнуться. Весь этот холод. Вся эта зелень.
так что не могли бы вы прислать нам по этому электронному адресу, самое позднее, к вечеру вторника 18 сентября любые хорошие случаи/истории из жизни нашей матери которые вам хотелось бы включить в наши речи что будут прочитаны 21 числа мы постараемся их встроить большое спасибо а также любые старые фотографии которые у вас возможно есть пожалуйста отсканируйте и пришлите нам мы были бы очень благодарны так как к сожалению потеряли кучу старых фотографий из нашего облачного хранилища когда наша мать стерла их на телефоне а они сами стерлись с айклауда и оригиналы пока что не найдены. Также пожалуйста простите за этот групповой имейл но как вы понимаете много всего нужно организовать, снп Дермот и Патрик Хил.
Что означает снп? — спрашивает он свою воображаемую дочь.
«Самые нудные пидорасы», — отвечает воображаемая дочь.
Он нажимает «ответить».
Тема: Ответ: прощание с Патрисией Хил.
Он стирает имя и слово «прощание» и печатает: история о.
Но затем не может заставить себя написать ее имя в поле «тема» рядом со словами «история о».
Он переводит курсор в область сообщений.
Тема: история о
