Демон кивнул на кресло, а сам занял место на диване напротив.
— Ну, подружка Чарли, выкладывай свое дело? — Я по поводу игры прошлой ночью, — начала Дженни. И замолчала, пытаясь собраться с мыслями.
Он поощрительно кивнул, явно не собираясь облегчать ей задачу.
Все домашние заготовки показались смехотворными и неубедительными. Как заставить ди Форкалонена отказаться от баснословных денег?! — У Чарли нет восьмисот тысяч, — наконец, выдавила она.
Демон снисходительно улыбнулся.
— Я знаю. Но видишь ли, подружка Чарли, это не моя проблема.
— У клана тоже нет таких денег. Ты не сможешь их получить.
Но каждый в академии будет знать, что ты отправил Чарли на каторгу и сломал ему жизнь. Это навсегда ляжет пятном на твою репутацию.
— М-м-м… пятно на репутации? Звучит соблазнительно, — его глаза весело блеснули. Демон не выглядел испуганным ни в малейшей степени. — У меня для тебя плохие новости, детка.
Пугать меня скандалом, все равно что пугать дикобраза твоей симпатичной голой попкой.
— Я бы попросила: без фривольностей.
— А не то что? — нет, он определенно развлекался за ее счет.
Дженни переплела и стиснула пальцы, чувствуя, как от гнева темнеет в глазах.
Так. Надо выдохнуть, успокоиться. Если она поддастся эмоциям, то окончательно утратит и без того хлипкое, ничтожное преимущество.
— Ты можешь пойти в суд, но… — Зачем суд? — удивился демон. — Я просто продам долг коллекторам, пусть они выбивают деньги. Они в этом профессионалы.
Сволочь! Бессердечная сволочь! Как жаль, что нельзя наорать на него, высказать в лицо все, что она думает об избалованных мерзавцах, для которых не существует ничего кроме денег.
— Коллекторные агентства выкупают долги за гроши. Ты получишь не больше, чем мог бы заплатить клан.
— Это верно.
— Или ты можешь проявить милосердие. Показать пример подлинного великодушия и получить целый клан оборотней, считающих себя обязанными тебе. Все будут восхищаться тобой… Демон хмыкнул.
— Все будут считать меня идиотом, которому можно не возвращать долг.
Дженни растерянно замолчала. Аргументы кончились. Нет, она с самого начала не надеялась разжалобить такого, как ди Форкалонен. Но рассчитывала припугнуть или надавить на его тщеславие.
— И тебя совсем не волнует, что ты сломаешь ему жизнь? — Не особо, — он пожал плечами. — Малыш Чарли достаточно взрослый, чтобы включать иногда мозг. И думать, где он возьмет деньги до того, как садится за стол.
— Мозги не спасут от грязной игры, — в запальчивости выпалила Дженни.
— Что-о-о? — по тону, которым он это сказал и по тому, как сузились в ярости глаза беловолосого Дженни поняла, что сделала ошибку.
— Это он тебе сказал? — Да… то есть нет. То есть… — Он, — Раум нехорошо прищурился.
— Вот же сученыш.
Маленький, а подлый, — демон посмотрел на нее в упор.
Он больше не улыбался.
— Признаться, я ждал переговоров от старика Маккензи. Думал согласиться на разумные уступки, беспроцентную рассрочку — не топить же щенка за идиотизм.
Но если он распускает подобные слухи, он заслуживает урока.
«Кажется, я все испортила», — Дженни сглотнула, ощущая сухость во рту.
Чарли… Ее Чарли, герой ее детства и юности. Самый смелый, самый сильный, самый красивый. Будущий глава клана — справедливый, рассудительный, уверенный в себе.
— Пожалуйста, — прошептала она немеющими губами.
— Он не говорил ничего подобного. Это все я… я придумала.
На лице демона появилось очень странное выражение. Он так долго и внимательно разглядывал Дженни, что ей стало неловко. Захотелось взорваться, наорать на него или уйти.
Но Раум держал в руках жизнь Чарли, поэтому Дженни молчала.
— Удивительно, — наконец, выдал он. — Такая преданность.
Что ты в нем нашла, детка? Девушка плотно стиснула губы и поклялась, что не произнесет ни звука.
— Почти завидую этому щенку. Ты из клана Маккензи, но фамилия другая? Человечка? Она выпрямилась, тщетно пытаясь изобразить сдержанное достоинство.
— Я волчица.
Демон расхохотался.
— Волчица? Ты себя в зеркале-то видела? Детка, не держи меня за идиота.
— Полукровка, — выдавила она, отводя глаза.
Быть полукровкой — стыдно. Быть бесталанной, неспособной к обороту — вдвойне стыднее.
Сразу вслед за стыдом пришел гнев. Какое у ди Форкалонена право судить ее? Или разглядывать так, словно она интересное насекомое?! — Полукровка, — его губы сложились в глумливую ухмылочку.
— Дженнифер-почти-Маккензи, влюбленная в своего будущего босса пришла просить за него. Надеешься, что если дело выгорит, то малыш Чарли взамен предложит руку и сердце? Последняя насмешка над взлелеянным глубоко в душе глупым, безнадежным, таким горьким и сладким чувством переполнила чашу ее терпения. Дженни вскочила.
— Я ни на что не надеюсь и ничего не жду. Наверное демону не понять, что можно просто искренне любить кого-то. Не искать выгоду и не пытаться затащить в постель. Ты сказал, что завидуешь Чарли, и я в это верю. Твои «друзья» — шайка прихлебателей, которые с радостью разорвут тебя, если почувствуют слабость. Твои женщины — бесстыжие продажные девки. Ты вытираешь о них ноги, а сам втайне злишься, потому что никому не нужен без своих денег. И знаешь что: мне тебя жаль! «Ну вот: теперь ты испортила все, что только можно было испортить,» — ехидно отметил внутренний голос. Задыхаясь от подступающих слез, Дженни шагнула к выходу.
— Стой! — резкий окрик из-за спины заставил ее затормозить.
— А ну вернись! Пальцы сомкнулись на ручке двери.
— Если хочешь помочь своему щенку.
Она обернулась. Демон больше не улыбался. И его взгляд показался Дженни неприятно пронизывающим, опасным.
— Ты же сказал, что продашь долг коллекторам.
— Я могу передумать, — он гадко улыбнулся. — Было забавно услышать все, что ты обо мне думаешь, но я оценил честность.
Итак, значит я по- твоему аморальный тип, неспособный к настоящим чувствам? — Да! — с вызовом ответила девушка.
Все равно терять уже нечего.
— Ты меня раскусила, но поговорим о тебе. Вернись и сядь.
Возвращаться не хотелось. Просто ужасно не хотелось.
Демон по- прежнему улыбался, но от его улыбки в желудке тоскливо засосало. Красные глаза обещали, что Дженни еще придется ответить за сказанные в запале слова.
Она снова плюхнулась в кресло.
— Хорошо, — он откинулся в в кресле и переплел пальцы, продолжая изучать ее взглядом. Дженни почувствовала, как снова краснеет — от ли от стыда, то ли от злости. Выражение «раздевать глазами» всегда казалось ей преувеличением, но сейчас она ощущала, что ее именно раздевают, а может даже фривольно щупают. Словно она сидела в одних чулках, как давешняя бесстыжая девица, а вовсе не в закрытом скромном платье. — Я готов войти в положение твоего дружка и даже полностью простить ему долг. Не бесплатно, разумеется. Все имеет свою цену, и эту цену придется заплатить тебе. Если ты согласишься, конечно. Заодно проверим действительно ли ты его так любишь, как утверждаешь.
Ее передернуло от отвращения. Ну конечно: все должно было этим закончиться. Дженни девственница, но она отнюдь не наивная дурочка. Она задела Раума, он в ответ пожелал поставить ее на место. Сейчас предложит переспать с ним в обмен на долговую расписку.