– Слушай, а тебе-то какой интерес? – поинтересовалась Эсмиль.
– Ты что-о! – девочка в изумлении уставилась на сестру – До Игр осталось всего пару месяцев! Я хочу, чтобы наш Дом занял первое место. Почему мы никогда не участвуем в Тан-Траши, а если участвуем, то вылетаем в первом же туре? Нам нужно купить пару диких, необузданных танов, лучше свеженьких, прямо с передовой. Видела, как они дерутся? Как сумасшедшие! Прямо зубами вырывают глотки врагам! – Аини от восхищения закатила глаза.
Старшая из сестер расхохоталась:
– Аини, успокойся. Если хочешь, мы поедем на торги, но я не уверена, что нам нужен "дикий, необузданный тан". Давай лучше купим парочку смирных красавцев для твоего будущего гарема. Или ты хочешь отдать невинность своему жениху?
– Ну, знаешь! – младшая сестренка с напускным негодованием швырнула подушкой в лицо Эсмиль.
Та лишь беззлобно улыбнулась:
– Не нервничай. Мама же обещала, что я выйду замуж первой, так что это мне нужно беспокоиться о женихах.
– Но уж точно не о невинности! – пропела Аини, носком ноги подцепляя с пола набедренную повязку, забытую кем-то из наложников.
– Ты права. С этим мелким недостатком давно покончено.
Эсмиль с ленивой грацией выскользнула из-под шелковых простыней, ничуть не смущаясь своего обнаженного тела. Иссиня-черные волосы блестящей волной упали на точеные плечи, окутав изящную фигуру до самых колен. Холеная, фарфоровая кожа настоящей аристократки словно сияла изнутри, утонченные черты лица, полная грудь, тонкая талия и длинные ноги делали девушку необычайно привлекательной, а пухлые влажные губы и порочный взгляд из-под густых ресниц завораживали не только рабов, но и свободных мужчин. Эсмиль осознавала свою красоту и, не стесняясь, использовала ее в собственных целях.
Пройдя по мягкому аразийскому ковру, в котором ее ноги утопали по щиколотку, она остановилась у высокого зеркала в тяжелой позолоченной раме и с видимым удовлетворением вгляделась в свое отражение. Изящные ладони скользнули вдоль талии, погладили плоский живот, тронули розовые соски. Эсмиль слегка приподняла свою грудь, точно взвешивая, распрямила плечи и повернулась к зеркалу боком. Потом встала к нему спиной, перекинула длинные волосы на грудь и оглянулась через плечо на свое отражение. Упругие ягодицы и грациозный изгиб спины заставили ее удовлетворенно хмыкнуть. Наследница Дома Маренкеш считалась первой красавицей Амарры, и этот титул она никому не собиралась уступать.
– Так что там с аукционом? – проворчала Аини, наблюдая за сестрой. – Мне собираться?
Эсмиль поймала в зеркале ее взгляд, блеснувший скрытой завистью. Младшая сестренка не могла похвастать такими же роскошными формами – возраст не позволял. В свои тринадцать с половиной Аини была обычным подростком, худощавым и угловатым, с острыми коленками и вечно скачущим настроением. Единственное, что составляло сейчас ее гордость – это такая же роскошная грива волос, как у старшей сестры.
– Тебе так хочется поучаствовать в Играх? – Эсмиль вскинула одну бровь, изучающе глядя на собеседницу.
– Конечно! А тебе разве нет? – Аини возбужденно подскочила на кровати. – Если мы выиграем, я смогу утереть нос этим глупым курицам из Дома Зинтар!
– Ого, да у тебя свои планы, – девушка со снисходительной улыбкой покачала головой. – Думаю, эти таны стоят бешеных денег. Ты уверена, что мама одобрит?
– Ну, Эсмиль, ну, пожалуйста! Не будь жадиной, ты же знаешь, мама вернется еще не скоро, если мы будем ждать ее разрешения, то не успеем к началу Игр. А я так хочу, чтобы в этот раз наш Дом стал первым! – Аини прижала ладошки к худенькой груди и уставилась на сестру таким умоляющим взглядом, что та не выдержала и рассмеялась.
Усевшись на кровать рядом с девочкой, Эсмиль сдалась.
– Ладно, уговорила. Хоть и не вижу смысла в этих Тан-Траши, но на аукцион с тобой съезжу. Тем более, уже давно подумываю о пополнении своего гарема. Кто знает, а вдруг мне приглянется какой-нибудь симпатичный антиец.
– Эсмиль! Я тебя люблю! – радостно взвизгнув, Аини повисла на шее у сестры. – Но зачем тебе еще наложники? У тебя их и так пятнадцать!
– Вырастешь – узнаешь! И вообще, у нашей матери гарем на двести пятьдесят мест. Так что и мне есть, куда расти.
– Ой, ну ты же не думаешь, что она использует их всех? – смутилась девочка. – Да там больше половины только для престижа.
– Вот и мне надо для престижа, – ответила Эсмиль поучающим тоном. – Как наследница Старшей Матери Дома Маренкеш, я должна заботиться о внешних атрибутах власти, а количество гаремных рабов подчеркивает силу женщины и ее умение управлять мужчинами.
Не успела Эсмиль отвернуться, как Аини выскочила за порог, не забыв при этом пнуть юного раба, стоявшего на коленях возле дверей. Бедняга всего лишь ждал, когда хозяйка покинет спальню.
Заметив поступок сестры, девушка скептично хмыкнула, а затем поманила мальчика пальцем. Лирт осторожно приблизился, подползая на коленях, ведь хозяйка не давала приказа встать.
– Тебе больно? – поинтересовалась она.
– Нет, ясновельможная госпожа, – ребенок смущенно опустил взгляд. Нельзя смотреть в глаза хозяйке – это первое правило, которое он выучил в этом доме.
– Хорошо, я не хочу, чтобы мою собственность портили. Поэтому запрещаю кому бы то ни было трогать тебя, понял? Если еще раз увижу, что моя сестра коснулась тебя хоть пальцем, ты будешь наказан.
– Да, госпожа…
– А сейчас приступай к своим обязанностям. Потом передашь главному ансару, что сегодня я хочу видеть в своей спальне того здорового мернейца, которого купила на прошлой неделе. Забыла, как я его назвала?..
– Урхан, госпожа.
– Да, кажется, Урхан… В прошлый раз он оказался более чем хорош, хотя ему еще не хватает сноровки. И пусть ансары приготовят место еще одному наложнику, сегодня я привезу новую игрушку.
Она вышла, оставив мальчишку стоять на коленях. В хаммаме ее терпеливо ждали несколько личных рабов, готовых служить своей госпоже: омыть ее тело, удалить лишние волосы, нанести макияж, уложить роскошные косы в причудливую прическу. Отдав себя в их умелые руки, девушка задумалась над словами сестры.
Знаменитые Амаррские Игры танов были не за горами.
***
Спустя пару часов шестеро мускулистых рабов опустили у входа в аукционный дом роскошный паланкин. Первой наружу выпорхнула Аини, за ней показалась Эсмиль. Старшая из девушек окинула беломраморный фасад взглядом царствующей королевы. К ней навстречу тут же метнулся управитель. Кланяясь и постоянно бормоча хвалебные оды, он взял плату за участие в торгах