Так что доигрываем свою звездную роль до конца и даже на поклоны не выходим. Исчезаем, не прощаясь. По-английски.
И я тоже выпрямилась. Голову, правда, поднимать не стала, чтобы не выйти из амплуа, но плечи расправила и на губы натянула милую полуулыбку, такую легкую, ничего не значащую. Слегка застенчивую.
— Я задал вопрос, преподобный. Церемония окончена?
Тон лорда ощутимо похолодел, но все же я ощутила, как в голосе — где-то там, глубоко-глубоко — скользнули нотки иронии. Казалось, создавшаяся ситуация и вся церемония в целом светлейшего забавляли, но он не мог открыто этого показать. Будто, тоже, как и я, исполнял какую-то роль.
А вот несчастный служитель культа, похоже, никакой иронии не заметил.
— Еще напутствие… — неуверенно проблеял он, разом растеряв всю свою важность. — Благословение от лица богов новобрачным. Краткое, — тут же уточнил поспешно.
— Не стоит утруждаться, — отмахнулся лорд. — Без вашего пожелания я точно обойдусь, а с богами сам как-нибудь договорюсь.
— Но… Так положено…
Верховный, надо отдать ему должное, хоть и боялся, но не сдавался. Этакий храбрый портняжка. Однако Нейт его уже не слушал. Взял меня за руку — снова удивив настойчивой властностью и, вместе с тем, предупредительностью, даже мягкостью своего прикосновения — и повел к двери. Не к той, через которую мы с графом Ярвудом и гостями час назад вошли сюда, а к другой — в противоположном конце храма.
Вернее, к ажурному перекрытию перед ней, покоящемуся на двух высоких колоннах и озарявшему все вокруг нестерпимо ярким белым светом.
Арка невинности.
Именно из-за него я оказалась сегодня в храме, замещая на церемонии венчания Алианну Ярвуд.
«Тест на невинность» и соответствующий артефакт несколько столетий назад придумали служители Озантара, который в этом мире исполнял обязанности верховного бога, а по совместительству, и главного покровителя всех светлейших. Он же считался воплощением силы, мудрости и знаний. Не знаю, как насчет силы и мудрости, а вот знания свои адептам Озантар отсыпал очень щедро. И наполненные его магией предметы тоже.
Подобные белые перекрытия, может быть, чуть меньшего размера, стояли во всех храмах, и без них не проходило ни одно венчание. Арка четко определяла, невеста — девица или, увы, уже нет. Обмануть ее не могли ни заклинания, ни сложнейшие амулеты, ни магически восстановленная девственность. Артефакт не только переставал сиять, еще и дымить начинал, когда под ним оказывалась «обесчещенная» женщина. Затем к дыму прибавлялся низкий гул — чтобы уж все наверняка услышали, запомнили и заклеймили презрительными взглядами блудницу.
Основная подлость заключалась в том, что арку проходили не до церемонии, а после. Права на девушку уже принадлежали мужу, и вернуться, пусть с позором, в родительскую семью запятнавшая себя новобрачная не могла. Автоматическое расторжение брака и незавидное положение наложницы — если, конечно, пожелает разгневанный супруг — или служанки, фактически, рабыни, в его доме. Вот что ждало несчастную.
О, нет, забыла. На нее еще мог предъявить права мужчина, забравший невинность. Но это случалось крайне редко, ибо тогда «похитителя девственности» ждал поединок с мужем и всеми его родственниками. По очереди.
Чудовищный обычай.
Он вызывал у меня искреннее возмущение и омерзение поэтому я никогда не отказывалась помогать невестам, попавшим в трудное положение. Конечно, их было не так много — девушки этого мира старались беречь себя до свадьбы, да и воспитывали их соответственно. Но мало ли, что в жизни случается. Первая любовь, например. Внезапная, пылкая, не знающая ни преград, ни доводов рассудка. Или опытный соблазнитель, способный заболтать и уговорить неискушенную девочку на что угодно. Или, не дай боги, насильник.
Так что, да, я всегда была на стороне невест в подобной ситуации. И меня нисколько не смущало, что они обманывают своих мужей. А что бедняжкам еще оставалось делать? Не ложиться же и помирать, в самом деле.
Если бы светлейший только знал, сколько раз я проходила через похожую арку в разных городах и странах, точно бы удивился. И эта надменно-невозмутимая гримаса, которая так меня раздражает, сползла бы, наконец, с его лица.
Покосилась на «мужа», представила, как поднимаются вверх его брови, а красивый рот округляется недоуменной буквой «о», и не сдержала улыбки.
Зря.
Мое настроение тут же заметили и отреагировали, как я и предполагала — чуть вскинув брови, правда, не удивленно, а вопросительно. А потом крепче сжали руку и ускорили шаг.
Ему, что, так не терпится поскорее выяснить, чиста ли его «свежеприобретенная» супруга?
Так я не против, только за. Раньше сядем… то есть, начнем, раньше закончим, и я, наконец, смогу покинуть лорда инквизитора. А то тесное общение с ним уже плохо на мне сказывается — я начинаю нервничать, что, в принципе, мне вообще-то не свойственно, и могу наделать кучу ошибок.
Непростительных ошибок.
Шаг…
Другой…
И мы бодрой поступью, рука об руку, как и полагается, образцовым молодоженам, вступили под арку.
Артефакт вспыхнул еще ярче и засверкал совсем уж ослепительно, а сверху на нас посыпались то ли искры, то ли блестки, в общем, магические конфетти, подтверждая, что невеста непорочна не только телом, но и мыслями.
Еще бы. Я пока не выжила из ума, чтобы влюбляться в кого-то из местных.
Это, во-первых.
Во-вторых, проходить арки невинности — как-никак часть моей работы, а я привыкла ответственно относиться к своим служебным обязанностям. И на Земле. И здесь, на Атросе.
Не знаю, чего ожидал светлейший, был он удовлетворен, обрадован или даже счастлив, но на лице его не отразилось ни единой эмоции. Все та же бесстрастная, высокомерная маска.
Мы сделали последний шаг, выходя из-под арки, и высокие резные двери широко распахнулись, выпуская нас на храмовое крыльцо. К гостям, которые уже собрались внизу.
— Счастья новобрачным!
— Светлой жизни…
Неслось со всех сторон.
— Любви…
Угу. Это для нас с лордом Нейтом особенно актуально.
— Достатка…
Да у светлейшего, наверняка, столько денег, что на всех присутствующих хватит и еще останется. Куда уж больше?
— Детей…
С инквизитором? Да упаси меня Озантар.
Приветствия, пожелания, напутствия. В меру глупые, нелепые, наверняка неискренние, но положенные.
Светлейший даже не делал вид, что слушает. Не кивнул, не улыбнулся, лишь в глазах его вспыхнула и тут же погасла легкая насмешка, и мне снова показалось, что он кого-то изображает. А настоящий Рэйнард Нейт, умный, спокойный, ироничный,