О Земле, доме, родных и близких, оставшихся там, далеко-далеко отсюда. А еще о том, как я, студентка журфака, оказалась на Атросе и «дошла до жизни такой».

Глава 3

Год назад

— Браво!

— Бис!

— Великолепно!

Зрители в едином порыве поднялись с мест, хлопая актерам, снова и снова вызывая их на поклон.

Разумеется, я вскочила одной из первых, изо всех сил аплодируя, не спуская глаз со стройной пепельноволосой девушки в центре. Раскрасневшаяся, чуть запыхавшаяся, она улыбалась поклонникам, принимала цветы, отвечала на комплименты и выглядела абсолютно счастливой.

И не зря. Во многом благодаря ей спектакль пользовался таким успехом у публики. Она играла божественно.

Яну Ветрову называли восходящей звездой сцены, критики писали восторженные отзывы, зрители обожали, преданно и восторженно, а я... Я просто любила свою сестру и очень гордилась ею. И пусть она пока учится, и играет не в основной, а в студенческой труппе своего театрального, я верила, это только начало. Впереди у моей Янки — великое будущее.

Сестра неожиданно подняла голову, нашла меня взглядом и махнула рукой.

— Жду, — шепнула она одними губами. Но я поняла.

Кивнула, сжала в руках букет и начала пробираться к выходу, торопясь поскорее попасть за кулисы, в гримерную, чтобы первой поздравить Яну. И пусть потом набегут друзья и поклонники, но несколько минут будут только нашими. Как обычно.

— Вероника!

Знакомый голос, раздавшийся откуда-то сбоку, заставил меня невольно вздрогнуть и ускориться.

Егор.

А я и не знала, что он в театре. Да, Яна давала ему контрамарку, но это было давно, еще до нашего расставания, и я, если честно, не думала, что он сегодня придет. Жаль, не заметила его раньше, вела бы себя осторожнее.

— Ника!

Надо же, как не вовремя. И что ему неймется? Ведь, кажется, все уже обсудили и сказали друг другу. Даже высказали.

— Ника, подожди.

Стоявшие на пути люди мешали, задерживали, и я теряла драгоценные секунды, но упрямо пробиралась вперед, все еще надеясь на чудо. На то, что удастся улизнуть.

— Да постой ты.

Чуда не произошло. Мужчина нагнал меня на выходе из зала, оттеснил к стене и, схватив за локоть, развернул к себе лицом.

— Ника...

— Привет, Егор, — выдавила я вежливую улыбку.

— Нам надо поговорить.

— Давай позже, а? Сейчас не до этого, меня Янка ждет.

— Нет, — упрямо мотнул головой мой бывший «почти жених». — Потом ты опять сбежишь.

— Ну о чем, Егор? — вздохнула я обреченно. — О чем ты собираешься еще говорить? Я все сказала. Еще две недели назад.

— Сказала. Но мне все равно не ясно. Почему ты меня бросила? Что тебя не устраивало? Я хорошо зарабатываю и смогу полностью тебя обеспечить. Не пью, не изменяю…

— То, что ты не пьешь, и не встречался с другими, пока мы были вместе, — вовсе не заслуга, а адекватное поведение нормального человека. По крайней мере, с моей точки зрения. Я, если помнишь, вела себя так же. А заработать на комфортную жизнь я смогу и сама. Собственными силами. Не собираюсь в этом зависеть от мужа. Понимаешь?

— Нет, — покачал он головой. — Я никогда не возражал против того, чтобы ты закончила свой журфак. Если хочешь после свадьбы работать, мы все обсудим и...

Да что же это такое?

— Мы разные, Егор. Как ты этого не видишь? Разные. Вот что самое главное, — я невольно повысила голос и, заметив, что на нас стали обращать внимание, досадливо поморщилась. — Ты уже сейчас стремишься контролировать каждый мой шаг, звонишь по сто раз на дню и требуешь отчета: с кем я, что делаю, во сколько приду домой. Желательно, с точностью до минуты. Пытаешься влиять на выбор подруг, одежды, места для отдыха, изменить взгляды, интересы. Ты не ищешь компромиссы, а навязываешь свою волю, стараясь перестроить меня под себя.

— Разве плохо, что я забочусь о тебе? Ты такая нежная, хрупкая. Мне хочется опекать тебя.

— Твоя чрезмерная опека сковывает по рукам и ногам, давит, мешает дышать. Я не смогу так жить, — я решительно мотнула головой. — И я не хрупкая. Ты ошибаешься.

— Если все дело только в этом, я попробую… Попробую вести себя иначе.

Я с тоской взглянула на собеседника.

Губы упрямо сжаты. Голубые глаза сердито блестят, крылья носа раздуваются. Широкие плечи под стильным пиджаком воинственно расправлены.

Красивый. Умный. Успешный.

Миллионы на моем месте рыдали бы от счастья, как любит повторять подруга Настя.

Угу, сначала от счастья, а потом от безысходности. Нет уж, не нужно мне такого подарка судьбы. Плавали. Знаем. Он слишком напоминал нашего отца. Так, что это порой пугало.

— Ты не изменишься, Егор. И я не изменюсь. Мы не сможем существовать вместе, только измучаем друг друга и очень быстро возненавидим. Ты еще найдешь девушку, которой придется по душе зависимость и именно такой стиль отношений. Но это точно буду не я. Прости.

Я резко дернула руку, вырываясь из захвата, и поспешно нырнула в толпу.

— Ника! Мы не закончили.

Егор все не успокаивался.

Своенравный, напористый, признающий только собственное мнение и не желающий слышать слово «нет». И он еще уверяет меня, что может измениться? Смешно…

— Позвольте пройти... Разрешите... Я спешу...

Егор и не думал отставать.

Я прибавила скорость, просочилась между двумя парочками, завернула за угол...

Взгляд упал на тяжелую бархатную портьеру, загораживавшую какую-то нишу. Я, недолго думая, юркнула в крохотный пыльный закуток и затаилась, почти не дыша.

Подожду тут немного, все равно к Яне уже опоздала. Пусть Егор уйдет — тогда можно будет позвонить сестре и договориться о встрече.

Несколько мгновений ожидания, быстрые, уверенные шаги там, за занавеской, и раздраженное восклицание совсем рядом:

— Ника.

А потом гораздо тише и злее:

— Куда она делась?

Я замерла, боясь шевельнуться. В небольшом тесном углублении некуда отступать, а Егор остановился в шаге от меня — нас разделял лишь плотный бархат портьеры.

Негромкое жужжание сотового, и снова отрывистый мужской голос:

— Слушаю. Нет, не могу. Нет, я сказал. На вечер у меня другие планы... Да... Перезвоню...

Плохо дело. Если на сегодня у Егора в планах я, он точно не отстанет. Будет преследовать с упорством носорога. До сих пор мне удавалось избегать встреч и не отвечать на его звонки, но почему именно сейчас все так неудачно складывается?

Егор почему-то медлил, не уходил. А потом у меня в сумке беззвучно завибрировал мобильный. Я от неожиданности дернулась, попятилась, вжимаясь спиной в стену... Вернее, попыталась вжаться, потому что вместо стены за спиной оказалось пустое пространство.

Еще одна ниша? Нет не похоже, слишком уж она глубокая. Скорее, коридор — узкий и очень темный. Наверное, поэтому я его сразу и не заметила.

Телефон продолжал настойчиво требовать моего