Не желая подслушивать ссору и обмен ругательствами, я решила уйти незаметно и двинулась в сторону, вышла в коридор, прошла по нему и попала в зал, замерев буквально на самом пороге, потому что возле противоположной стены увидела выставку множества наград, посвященных спорту.
У меня захватило дух, я подошла ближе, чтобы рассмотреть награды и увидела фото Марата. Их было довольно много, на центральной фотографии Марат держал руки вверху, как победитель, а на его торсе был закреплен тот самый пояс, который притягивал взгляд.
С большим трудом я перевела взгляд в сторону и снова «пропала» в очередной фотографии, где фотографу удалось запечатлеть Марата в движении, когда он наносил удары противнику. Я была впечатлена грацией и звериной силой, которой веяло от мужчины. Он находился в родной стихии и выглядел внушительно, держался уверенно.
Есть что-то завораживающее в мужских видах спорта, где сильный пол доказывает превосходство сильнейшего над другими и, глядя на фотографии Марата, я все больше убеждалась, что сейчас нахожусь в доме сильнейшего борца.
— У меня был повод отметить. Первый крупный заработок. Я думал, что ты порадуешься за меня, но вижу, что тебе плевать! Ты привел в дом очередную девку и выставляешь меня кретином. Оставайся здесь! Всего хорошего! — прогремел вдалеке голос Шамиля. — Я ухожу!
Через несколько секунд раздался грохот двери, отдаленный рокот мотора автомобиля.
Я замерла без движения.
Все звуки смолкли. Кроме уверенного звука мужских шагов.
В комнате появился Марат, бросил скупой взгляд в сторону стенда с наградами. Я не смогла понять, какое выражение промелькнуло в глубине его темных глаз — раздражение или сожаление. Буйный подошел ко мне, уверенным жестом опустил руку на мой локоть и повел прочь из комнаты.
Даже в коридоре царил беспорядок из-за устроенной вечеринки. Я споткнулась о стеклянную бутылку спиртного и обязательно растянулась бы на полу, но Марат вовремя обхватил меня за талию, крепко притиснув к себе. Я оказалась прижатой к его монолитному, мускулистому телу и затрепетала, чувствуя жар и аромат его кожи.
— Не думал, что ты станешь свидетельницей такой сцены и беспорядка в моем доме. Это был мой родной младший брат, Шамиль.
Буйный сделал паузу, махнул рукой, не желая вдаваться в подробности.
— Иди наверх, — произнес со вздохом мужчина, показал в сторону лестницы. — Тебе лучше подняться, в одну из спален. Выбирай на свой вкус, а я пока вызову прислугу, чтобы они навели здесь порядок.
Выбрать на свой вкус?
Я медленно поднималась по лестнице, к ногам словно были привязаны большие, тяжелые гири. Я и помыслить не могла, чтобы хозяйничать без спроса в чужом доме, занимать одну из комнат. Мое воспитание не позволило бы такой вольности. Оказавшись в просторном коридоре, я замерла ровно посередине, осмотрев ряд дверей. За каждой из них пряталась комната и я могла с разрешения хозяина шагнуть за любую из них, стать свидетельницей чужой жизни, заглянуть в тайное…
Разрешение Марата у меня было, однако почему-то природная скромность и воспитание брали свое, я нерешительно топталась на одном месте, вытирая вспотевшие ладони о брюки.
— Так и знал, что ты затормозишь, — раздался позади голос Буйного.
Марат опустил ладонь на талию и повел по коридору.
— Позволь помочь тебе определиться, — распахнул одну из дверей. — Моя спальня.
=7=
Просторный коридор вдруг начал казаться мне очень тесным, как маленькая коробочка, а сама я себе — маленькой и беззащитной. Ноги подвели меня, согнувшись в коленях.
Я осторожно посмотрела в сторону Буйного, но не смогла поднять взгляд выше уровня его мощной, мускулистой груди. Я просто смотрела, как вздымалась и опадала его грудь, с прекрасно развитыми мышцами, вспомнила те фото на стене, которые подарили роскошную возможность понять, что из себя представляло обнаженное тело мужчины.
Буйный крепче сжал пальцы на моей талии и я задрожала.
Он же такой… большой и сильный. Боги, для меня он просто огромный!
Его намерения — простые и ясные, с первой же минуты нашего знакомства. Марат четко дал понять, чего он ожидал в ответ за оказанную мне услугу. Демонстрация спальни с огромной, двуспальной кроватью как нельзя яснее продемонстрировала то, чем мне предстоит заняться в обществе мужчины.
— Дрожишь, Синичка. Неужели тебе страшно? — хмыкнул Марат. — Я тебя пугаю? Или те фото с боев тебя напугали?
Я неопределенно покачала головой. Не могла сказать, что фото, даже те, где были видны следы побоев и кровь, напугали меня. Скорее, взбудоражили, по-особенному, глубоко взволновали кровь, давая понять сущность вещей. Меня больше пугала мысль об интимной близости с взрослым, опытным мужчиной, очень импульсивным и горячим. Его прикосновения и крепкие объятия, глубокие сексуальные поцелуи давали намек на то, что мужчина жаден в постели и очень активен, а я…
Я просто не могла представить нас двоих обнаженными, я даже фильмы для взрослых никогда не смотрела и всегда смущалась, когда в обычных кинокартинах мелькали очень откровенные сцены.
Неужели и меня впереди ждала бессонная ночь в обществе мужчины, не привыкшего к отказам?
От страха у меня сильно вспотели ладони и конечности замерли в испуге. Они начали казаться мне слишком длинными и неуклюжими. Я замерла, боясь сделать хоть одно лишнее движение. Казалось, если я сделаю хотя бы шаг в сторону, то я рассыплюсь, как сломанная шарнирная кукла.
— Тебе понравится. Ты очень отзывчивая девочка, — горячее дыхание Марата опустилось на шею.
Ему словно не терпелось начать прямо здесь и сейчас, и жар мужского тела становился всё сильнее с каждой секундой, плавя мои мысли и волю в один неразборчивый комок странных эмоций. Мне было страшно и одновременно любопытно.
Хотелось зажмуриться и раскрыть глаза через секунду, поняв, что все это лишь привиделось мне во сне. Однако реальность не спешила исчезать в небытие.
Марат развернул меня лицом к себе и прижал к стене, оказавшись так близко, что от волнения пальчики на ногах поджались произвольно, когда я осмелилась посмотреть в его темные, горящие глаза.
— Ты меня заводишь, — признался он, подняв руку и потянувшись к лицу.
Его пальцы заботливо заправили выбившуюся прядь из хвоста за ухо, чиркнули по скуле, я забыла, как нужно дышать и не могла сделать ни одного жалкого вздоха, просто ощущала, как катастрофически быстро сгорал кислород в моих легких, и я тоже горела от сумасшедшей смеси страха, стыда и желания…
Не могла не отреагировать на слова Марата. Казалось бы, он не говорил ничего особенного, но я дрожала всем существом и отзывалась на каждое признание.
Он говорил избитые слова, но чувственный низкий тембр голоса и проникновенный взгляд делали их особенными для меня.
— Какие у тебя сочные, вкусные губы.
Большой палец Марата погладил контур губ, пробежался по ним обжигающим клеймом. Подушечка