— О, невеличка, ты ещё здесь? — непринужденно бросает босс.
Я как обычно теряю дар речи, при виде него. Боже, какой он… Мужчина. С большой, огромной такой буквы. Взрослый. Опасный. И эти руки, черт бы их побрал…
Мужчина с большой буквы повелительно манит меня указательным пальцем и опускается на банкетку у рояля, вальяжно откидываясь назад. Выхожу из оцепенения. Выскакиваю из-за бара и семеню к нему.
Походу мне хана! Использовала оборудование без разрешения. Блин, и он стопудово видел, как я выпила рюмку ликера из бара. Так сказать для храбрости… Ну дура! Дура же! Ведь не хотела этого делать!
На ходу оцениваю выражение лица босса. Как всегда невозмутим. Выглядит весьма трезво, так что рассчитывать, что он попросту забудет о произошедшем, не приходится. Взгляд тёмных глаз ясный. Придирчиво изучает меня. И меня пугает этот подозрительный прищур. Уволит? Вот дерьмо!
Останавливаюсь напротив хозяина, виновато прижав подбородок к груди. Нервно тереблю пальцами подол своего золотого платья-мини, что служит униформой для работниц «Gold`a». От волнения покусываю губы, хаотично соображая, как буду молить о прощении.
— Почему так мало поешь? — вдруг выдает босс.
Поднимаю на него взгляд. От неожиданного вопроса мои глаза едва на лоб не лезут. Вот черт! Он ведь все слышал!
— Я тут каждую ночь торчу, чтобы ты всего одну-две песни спела? — продолжает он требовательно, будто этот пункт был прописан в моем трудовом договоре, а я и не в курсе.
Каждую ночь?! Значит он тут постоянно? Сидит и слушает меня? И…
— В-вам нравится? — выдавливаю я зачем-то.
Он подается вперед, упирая локти в колени. Складывает большие ладони в замок и вопросительно выгибает бровь, словно я задала глупейший вопрос:
— Сама как думаешь?
— Ну, раз ещё не уволили, за использование вашей аппаратуры без разрешения, значит…
Сейчас или никогда!
— П-позволите… — неловко мнусь, стоя перед ним, — я бы хотела… п-попробовать. Петь. В клубе. В смысле… когда тут есть люди… Я имею в виду… кто-то кроме вас.
— Больше не хочешь петь только для меня? — усмехается он, снова откидываясь на рояль и брякая клавишами.
Темный взгляд нагло скользит по моему телу. У меня от него в горле пересыхает. Облизываю губы, чем привлекаю внимание чёрных глаз к своему рту.
— Я же не для вас… ой… ну, то есть я же не знала, что вы здесь. Иначе бы…
— Иначе бы не стала, — растягивает он понимающе. — И как планируешь справиться?
— С ч-чем? — выдавливаю я.
— Со страхом, — он вдруг резко подаётся вперёд и ловит мою руку. — Ты же даже сейчас вся дрожишь. А ведь мы всего лишь разговариваем.
Я непонимающе смотрю на свою ладонь, что попала в горячие тиски. Дыхание сбивается. Мерещится, что сильные пальцы поглаживают мое запястье.
— Такая пугливая. Посмотрим, как долго ты будешь пытаться прятать свой страх, вместо того, чтобы предпринять что-нибудь…
Его рука скользит по моему бедру, как бы ненароком приподнимая подол и без того короткого платья. Я инстинктивно отшатываюсь от бесцеремонного касания. И застываю. Мистер Голд лениво поднимается с кожаной банкетки. Выпрямляется в полный рост, нависая надо мной.
— Это и все? — тихо рокочет он, а хищный взгляд мечется от моего удивленно приоткрытого рта к глазам. — Если собралась сбежать, то рекомендую сделать это прямо сейчас.
Тяжелая рука ложится на мой подбородок. Ноги подкашиваются, однако с места я так и не двигаюсь. Ну и чего я встала, спрашивается?! По-моему он недвусмысленно намекнул, каковы его намерения!
— Бежать надо… бежать, невеличка, — предупреждает он равнодушно.
Но я все ещё стою. Сама не понимаю почему.
— Потом не отпущу, — его голос звучит угрожающе.
Кажется, это что-то вроде любопытства мешает мне сейчас сдвинуться с места. Хочу знать, что он делает с теми девушками, что приходят в его кабинет время от времени. Если бы это был кто-то из работниц клуба, я бы уже была наслышана, что происходит за закрытой дверью. Но это всегда кто-то новый. Со стороны…
Большой палец скользит по моей нижней губе, отвлекая от навязчивых мыслей. Я рвано выдыхаю, невольно облизывая губы. Случайно касаюсь кончиком языка его солоноватой кожи.
— Сама напросилась, — хищно скалится он.
Резко склоняется, запутываясь огромной пятерней в моих волосах. Подхватывает за талию и впивается в губы жестким поцелуем.
Я чувствую терпкий привкус алкоголя в его тяжелом дыхании. Однако это уже не имеет значения. Сам Голд целует меня. Поверить не могу.
Горячий язык врывается в мой рот. Я неумело отвечаю. Конечно, я умею целоваться. Но не ТАК… Это нечто животное. Какие-то низменные инстинкты ведут нас. Я не то, что о своих страхах забываю. Я сейчас в принципе не способна вспомнить, как меня зовут.
И вот уже нет той дрожащей по любому поводу девочки. Есть какая-то другая личность. Она куда смелее меня обычной. Она впивается пальцами в чёрные как смоль волосы. Обхватывает ногами бёдра мужчины, когда он приподнимает ее на руки.
Я впервые чувствую себя такой. И все дело в этих чертовых руках! Оказавшись в его требовательных объятиях, что мешают думать, вынуждают принимать незамедлительные решения, — я словно теряю память…
Рояль снова брякает, неприятно резанув слух. Это моя задница опустилась на клавиши. Жадные руки уверенно исследуют мое тело. Будто им это не впервой.
Вот дуреха, ну конечно не впервой! Уж мистер Голд знает, как обращаться с женщинами. А я просто подвернулась под руку. Очередная…
Черт. Эта мысль на секунду отрезвляет.
Отрываюсь от его ищущего рта, когда его пальцы уже подбираются к моим трусикам под платьем:
— Нет, — бормочу я неуверенно.
В мой рот, словно затыкая, снова врывается горячий язык. Не позволяя мне говорить. Мощная ладонь скользит по внутренней части похолодевшего бедра.
Я понимаю, чем все это закончится. И саму себя пытаюсь убедить, что это как-то неправильно. Разве так должен происходить первый раз?
Набравшись решимости, — как мне кажется, — упираюсь руками в широкую грудь мужчины. Снова отрываюсь от требовательных губ:
— Отпустите. Я не хочу… — шепчу, задыхаясь, и сама себе не верю.
И он тоже. Жаждущий рот впивается в мою шею. А между ног ложится бесцеремонная ладонь.
— Тогда, должно быть твои трусики намокли от страха, — шумно выдыхая, шепчет он рядом с моим ухом.
— Что?! — вскрикиваю я, и пытаюсь свести ноги. — Нет… это…
Он не позволяет. Подаётся вперёд, впечатывая меня своим мощным телом в рояль:
— Девочка, да ты поди ещё ни разу как следует не мокла, — усмехается он, обжигая кожу дыханием с привкусом алкоголя. — Играешь роль целки?
Его слова звучат так грязно. Чувствую себя какой-то потаскухой, которую сняли на ночь. Возмущение растёт во мне. Разве можно так обращаться с приличными девушками?! Однако вместе с возмущением растёт и ещё какое-то чувство… И снова виноваты чертовы руки! Одна нетерпеливо стягивает с моего плеча тонкую бретельку платья, обнажая грудь. Мой сосок