— Что это значит, Мэл? — кричит Дилан, появившись на кухне передо мной со свежей газетой в руках, гневно тряся ею перед моим лицом.

— Ты о чём? — непонимающе спрашиваю его и, взяв газету, принимаюсь искать то, что могло привлечь внимание друга. Искать приходится недолго.

«Несколько дней назад из мест лишения свободы вышел Александр Райнер Хартманн. Напомним, мужчина обвинялся по статьям…» — гласил заголовок на первой странице, а под ним фотография, заставившая моё сердце биться в несколько раз быстрее. Слегка заросший, худой, но при этом такой же властный, как и раньше, Райнер садился в машину, смотря в камеру таким устрашающим взглядом, что, думаю, не каждый человек захочет однажды увидеть этот взгляд вживую».

— Это ты сделала? — обвиняюще спрашивает будущий муж, тыча пальцем в газету, разрывая страницу в тот месте, куда он гневно указывал.

— Что именно? — уточняю, откусывая вафлю с непонятно откуда взявшимся спокойствием и умиротворением. — Напечатала эту газету? Написала статью? Сфотографировала его? Нет, это не я.

— Сделала так, чтобы его освободили, — раздражённо подсказывает парень, негодующе посмотрев на меня.

— Я не адвокат, Дилан, — напоминаю парню и указываю в мужчину, что находится на фотографии рядом с Райнером. — А если ты внимательно читал, то это сделал знаменитый адвокат, а не я. Не я защищала его интересы на очередном заседании, добившись его освобождения в зале суда.

Но именно я подделала многие доказательства его невиновности, включая то, что вернула лицензию в базу, и теперь ежедневно слежу за тем, чтобы она не исчезла оттуда. К слову, лицензию мне прислали на почту с пометкой «Умной детке».

Мне потребовалась неделя на то, чтобы всё сделать, и ещё неделя, чтобы Райнера освободили. И всё же у меня получилось вытащить мужчину из тюрьмы, где ему угрожала опасность. И, надеюсь, только уже за это он меня не тронет и оставит в покое.

— То есть ты знала, что он освободился, и мне ничего не сказала?! — цепляется за мои слова Дилан, хоть я и процитировала ему то, что прочитала только что в газете, быстро пробежав по статье глазами.

— Ди, ты в порядке? Мы с тобой неделю провели у моего дедушки и бабушки без связи, — напоминаю ему, от возмущения даже отложив перекус в сторону. — Вернулись только сегодня, и ты спрашиваешь, знала ли я, что его освободили… — взгляд на газету. —…позавчера?

— Ты с ним виделась уже? — задаёт нелепый вопрос.

— Да, Дилан! — громче нужного восклицаю. — Между тем, как я сходила в туалет и вошла на кухню! Мини-встреча по душам!

— Прекрати! — кричит мой чересчур нервный будущий муж, словно испугавшись непонятно чего.

— Это ты прекрати! Я не понимаю твоей ревности! — в тон ему проговариваю на высоких тонах. — Даже если я и причастна к тому, что его освободили, то какое это имеет значение? Мы в конце недели улетаем в другую страну, где и будем жить! Мы сваливаем из этой страны! Ты, я и наш малыш! А он останется здесь, потому что у него подписка о невыезде, как и у всех бывших заключённых, в течение месяца.

— А он обязательно потащится за нами! — не унимается Дилан.

— В последнее время ты напоминаешь мне беременную истеричку, Ди, — выдыхаю и делаю глоток чая со сгущёнкой, пытаясь успокоиться и вновь достичь того спокойствия, что было во мне несколько минут назад. — Расслабься.

— А ты в последнее время напоминаешь мне не мою Мэл, с которой я дружил и знаю всю жизнь. Ты изменилась после общения с ним.

— Повзрослела, — отвечаю, пожав плечами, делая ещё один глоток отныне моего любимого напитка.

— Ты не подпускаешь меня к себе.

— Врач запретил мне интимную близость, — напоминаю ему, раздражаясь от его упрёков.

— Ты даже целовать себя не даёшь! Я устал быть мебелью в этом доме!

— Чего ты хочешь от меня сейчас, Дилан? — тихо спрашиваю его на последних каплях спокойствия. — Хочешь, возьмём сейчас билеты и куда-нибудь улетим? Хочешь? Или вернёмся к бабушке и дедушке?

— Чтобы он вновь поселился в том доме, и вы продолжили те встречи?

— Дилан, ты меня уже достал! — не выдерживаю и начинаю орать, бросив кружку с недопитым чаем. — Клянусь богом, я пыталась это терпеть, но это уже выше моих сил! Почему ты не можешь просто мне довериться? Почему ты не можешь понять, что я с тобой?! С отцом своего ребёнка, — подхожу к нему, чтобы обнять его и даже поцеловать, но он меня отталкивает.

— То есть если бы ребёнок был не моим, то ты бы ушла к Райнеру? — предполагает Дилан.

— Господи!

— Мне тоже это надоело! — кричит Дилан. — Знаешь, я поеду к родителям, и, думаю, нам нужен перерыв! Всего на одну ночь, а потом мы сядем и спокойно поговорим.

— Хорошо, — соглашаюсь, но он меня уже не слышит, потому что сразу ушёл после своих слов.

Устало смотрю ему вслед, не понимая, откуда берутся его вечная ревность и мысли о том, что я уйду к Райнеру, зная, что ношу ребёнка Дилана. Да, я помогла Хартманну выйти из тюрьмы, но не для того, чтобы воссоединиться с ним, а потому что ему нужна была моя помощь, иначе бы его убили.

— Боже, за что это мне? — спрашиваю сама себя, смотря на газету и фотографию мужчины на ней. — Зачем ты создаёшь мне столько проблем, Райнер? Надеюсь, ты больше меня не тронешь… Напомню, что освобождён ты временно. В любой момент ты вновь можешь оказаться за решёткой… Стоит мне нажать всего одну кнопку…

Делаю себе новый чай со сгущёнкой и, вдохнув, пытаюсь прийти в себя после ссоры с Диланом. С одной стороны, я понимаю, что ревность — это в его стиле, но с другой — у него это больше похоже на недоверие. И вот это расстраивает больше всего.

Закончив с чаепитием, а после и с уборкой на кухне, иду в спальню, заметив на тумбе в прихожей мобильный телефон Дилана. Разблокировав телефон, отмечаю, что пропущенный вызов всего один и то от матери. Посчитав, что это Дилан звонил себе на телефон, подумав, что потерял, решаю набрать его мать и предупредить её и Дилана о том, что телефон дома.

— Миссис Дартс, — обращаюсь к будущей свекрови, как только она поднимает трубку. — Скажите, Дилан уже у вас?