— А это, знаешь ли, Валера, не твоё дело, — огрызнулся Кузьма.
Как же его бесило, когда кто-то совал нос в его личную жизнь, но коллеги до сих пор этого не понимали, они совершенно не имели чувства такта. Особенно насчёт детей допекали. Почему-то считали, раз Кузьма живёт с женщиной, так должен трудиться в поте лица ради возрождения человечества.
А Кузьма столько дерьма повидал за последние годы, что не считал этот город, а, возможно, и мир, где вообще неясно, что происходит, слишком хорошим местом для новой жизни. Не хотел он и второй раз собственного ребёнка хоронить. Да и не получалось у них с Жанной зачать. И оттого, наверное, постоянные намёки коллег бесили ещё больше.
Когда-то он мечтал построить небольшой коттедж поближе к природе и ходить с сыном на охоту, как делал отец, когда был здоров и крепок, но с тех пор словно что-то умерло внутри, сломалось. Теперь Кузьму вполне устраивала постылая, панельная хрущёвка.
— Да ладно-ладно, чего опять ерепенишься? Я так говорю, — пошёл на попятную Валера. — Просто понять тебя не могу.
— Не можешь — и не надо. Слушай, Валер, я всё решил. Дмитрич меня пытался отговаривать — не отговорил. Думаешь, у тебя получится?
— Ну а вдруг образумишься?
— Я уже образумился. Поэтому и уезжаю. В общем, не держи зла.
— Да что мне зло-то держать? — слова Валеры прозвучали обиженно. — Ну решил, так решил. И без тебя справимся. А тебе, как говорится, удачи там, всех благ.
В общем, Валера отстал быстро. Кузьма проводил взглядом начальника патрульной группы и отправился домой.
Гораздо более тяжёлый разговор случился вечером. Жанна ещё не знала о судьбоносном решении своего сожителя, тем не менее её тоже пришлось поставить в известность. Кузьма с радостью уехал бы по-тихому, никому ничего не сказав, чтобы избежать ненужных оправданий, но, увы, это было невозможно.
— Что? Ты уезжаешь? — Жанна сидела напротив за кухонным столом. Она совсем растерялась, услышав новость. — И надолго? Когда вернёшься?
— Не знаю, когда. Чувствую, что надо сменить род занятий, хотя бы на год-другой. Сама же постоянно твердишь, чтобы увольнялся, — Кузьма старался говорить помягче. В глубине души он не хотел расстраивать Жанну, ему было тяжело видеть её печальное лицо. Не дай бог, заплачет ещё…
— Так я имела в виду совсем другое. Я говорила, чтобы ты в редакцию вернулся. Зачем уезжать-то?
— А какой смысл здесь торчать?
— Ну я не знаю… мы же… я думала… Знаешь, у нас только жизнь налаживаться начала, а ты… — Жанна задумчиво поводила вилкой по тарелке с остатками макарон.
— Прости, что так получилось, но мне надо. И потом, я же не навсегда уезжаю. А если устроюсь в Иркутске, то могу и тебя забрать. Там город побольше, людей побольше… Поинтереснее.
— Ну и что мне там делать? — с тоской в голосе проговорила Жанна, не отрывая взгляда от тарелки. — В магазине за прилавком стоять? Кому я там нужна? Я здесь выросла… и вообще, говорят, в Иркутске бандитизм сплошной. У нас гораздо спокойнее.
Кузьма прекрасно понимал, что у его подруги в мыслях. Она на что-то рассчитывала, строила планы на будущее (которого нет), а теперь все надежды рухнули, как подпиленное дерево. Ей можно было лишь посочувствовать.
— Понимаю, да… В новом городе будет непросто, — согласился Кузьма. — Но если буду хорошо зарабатывать, сможем первое время жить на мою зарплату, а потом… у тебя же есть образование. Найдёшь работу, устроишься.
Кузьма вдруг понял, как глупо звучат его доводы. Он говорил о том, чего, скорее всего, никогда не случится. Он даже не знал, останется ли в Иркутске, или его забросят совсем далеко отсюда. Как можно было сейчас что-то планировать?
— А если ты погибнешь? — вопрос прозвучал совершенно безэмоционально. — Если тебя они убьют? Да и вообще, я не хочу никуда переезжать.
— А я хочу, — Кузьма поставил точку в этом бесполезном споре. — В общем, так. Если захочешь вернуться к себе, квартиру запри, а ключ отнеси моему другу Андрюхе из газеты. Я тебе напишу адрес. Машина останется. Там сломалось что-то, надо в сервис везти… в общем, автостопом поеду. Если что, я тебя не выгоняю. Хочешь — живи здесь.
— А какая разница? Там одна, здесь одна… К себе поеду.
— Ну… дело твоё.
У Жанны тоже никого не осталось. Пять лет назад умерли все её родственники, как и у Кузьмы, как и у многих, кто выжил в то безобразное время. С тех пор каждый спасался от одиночества, как мог, в том числе и Жанна. А теперь ей было некуда податься, вот только проблема заключалась вовсе не в жилплощади. Вокруг пустовали сотни никому ненужных квартир.
Кузьма видел, как из глаз его сожительницы мгновенно исчез прежний задорный огонёк — такой непривычный в этом полумёртвом городе потухших взглядов. Теперь и его не было.
Утром Жанна ушла на работу. Сегодня сожительница вела себя необычайно холодно, словно пытаясь таким образом отомстить за испорченное настроение и рухнувшие надежды. Кузьма же надел свои походные штаны и камуфляжную лёгкую куртку, закинул на спину собранный с вечера рюкзак и отправился в путь. Деньги тоже были. За три года службы в народной дружине скопилась некоторая сумма. Как раз хватит на первое время, если понадобится где-то обжиться.
На пустой детской площадке качели продолжали свой неукротимый бег, издавая жалобный скрип на всю округу. Странная жизнь в этом городе шла своим чередом.
До окраины пришлось долго топать. Вначале Кузьма миновал кварталы пятиэтажек, затем частный сектор и пустующую автобазу. Остались позади трубы неработающего завода, торчащие над крышами деревянных домов. Вдоль дороги потянулась постылым бетоном ограда воинской части.
Кузьма остановился возле КПП, задумавшись о том, какую непосильную тайну хранят эти ржавые зелёные ворота с выцветшими звёздами. Одна из створок была приоткрыта, и это ещё ярче разжигало любопытство. Неизвестность так и манила, словно сыр в мышеловке, словно пятитысячная купюра в выгребной яме. Казалось бы, просто заглянуть одним глазком… Что страшного случится?
Сквозь щель виднелись поросший травой асфальт и выцветшие жёлтые стены какого-то здания. Ничего необычного. Но люди, тем не менее, там пропадали. Никто не вернулся. Любопытство сгубило многих.
Здесь было не лучшее место, чтобы ловить попутку: ни один старожил не остановится возле КПП заброшенной воинской части, да и самому страшно торчать рядом с этим таинственным объектом. И Кузьма пошёл дальше, и вскоре КПП, а потом и ограда скрылись из глаз.
Вдоль дороги мирными великанами стояли сосны, среди которых белели стволы берёзок. Нос щекотал уютный аромат хвои, со всех сторон доносилось пение птиц. Огромный лесной массив шумел кронами —