Кое-где на стенах виднелись следы огня; статуи богов, которые раньше охраняли сцену, повалили люди. Печальное каменное лицо смотрело на нее, когда она шла через зал.
Ана остановилась перед сценой. Ее все еще усеивали цветы и кусочки каких-то вещей, которые использовались при выступлении, прежде чем все здесь было уничтожено. Стекло, смешанное с черным камнем, которое Мэй разбила, блестело, как снег. Никто даже не потрудился навести порядок здесь. Керлан, должно быть, оставил все как есть после восстания.
На мгновение в ее сознании промелькнул призрак воспоминания, и она увидела ребенка, стоящего на сцене, заставляя цветок ожить. Девочка подняла голову, ее глаза цвета океана блестели, волосы мягко обрамляли лицо.
Мы всего лишь пыль и звезды.
Ана резко отвернулась. В груди щемило.
Но было кое-что еще. В потоке своих эмоций Ана почти пропустила мимолетное движение, прошедшее по краю ее силы родства.
Свет огнешара внезапно исчез, погрузив зал во тьму.
Ана слышала собственное дыхание, прерывистое сердцебиение… и слабый шаркающий звук, доносящийся из-за обломков сцены. Она встряхнула огнешар; химикаты зашипели, стекло было теплым, словно пламя еще горело… Но свет не появился.
Она чувствовала человека, стоящего примерно в дюжине шагов от нее.
Ана резко вздохнула.
– Покажись, – сказала она.
Искра света замерцала в огнешаре между ее пальцами. А затем свет вновь вспыхнул, заполнив пространство.
На сцене, у статуи плачущего бога, стоял молодой человек. Он появился внезапно, словно мимолетная иллюзия, и, когда одарил ее пристальным взглядом, у Аны возникло впечатление, что он был скорее не освещен светом, а выкроен из тени.
– Прошу прощения, если напугал, – произнес он ровным, холодным и темным, словно бархатная ночь, голосом. – Необходимо придерживаться всех мер предосторожности при встрече с незнакомцами.
Она раздумывала, наблюдая, как тени окутывали его, словно плащ, был ли он виновником того, что свет пропал.
Ищи моего связного в тени.
Значит, он аффинит. Теневой аффинит.
– Я подруга Юрия, – ответила Ана.
– Я сильно в этом сомневаюсь. – Он направился к ней, под его начищенными ботинками захрустели обломки. Очертания парня замерцали, а тени лизали его силует, и, когда он оказался вблизи, Ана начала различать его черты. На вид он был примерно одного возраста с Рамсоном, всего на несколько лет старше ее. Прядь прямых, чернильно-черных волос небрежно спадала ему на лоб, обрамляя поразительно красивое лицо с чертами, свойственными жителям Азеатских королевств. Он был одет в белоснежную тунику с серебряными пуговицами, плотно застегнутыми на бледном горле. Гибкий и элегантный, он напоминал сказочного принца.
Только в его глазах таилась дикая тьма.
На мгновение она задумалась, не переправили ли его в Империю в юном возрасте, как ее подругу Линн, как Мэй.
Юноша остановился на краю сцены. Легким прыжком он оказался внизу.
– Сеин, заместитель командующего.
Значит, он был заместителем командующего Красными плащами.
Ана заметила, что он не поклонился. Решив проявить вежливость, она опустила голову.
– Анастасия Михайлова. Наследница Кирилийской империи.
Ей показалось, что на долю секунды глаза Сеина сузились, но она моргнула, и его лицо вновь стало бесстрастным.
– Что ж, сударыня, – сказал он, и она снова заметила, что он не обращался к ней так, как того требовало ее положение. – Я здесь по просьбе нашего командира.
В его словах явно слышался скрытый подтекст. Я здесь не по своей воле.
Все, что он говорил, каждое его движение совершалось обдуманно, и она начала ощущать скрытую враждебность под его холодной дипломатичностью.
Она вдруг задалась вопросом, что Юрий сказал Сеину, чтобы вызвать отстраненную холодность, с которой он смотрел на нее. Прошло больше одной луны с тех пор, как она в последний раз видела Юрия, еще у Шамиры, когда их пути ненадолго пересеклись, а затем снова разошлись.
«Когда будешь готова, отправь снежного ястреба в порт Голдвотер», – сказал он ей. Тогда его глаза заполняло тепло.
Она посмотрела в холодные, темные глаза его командующего. Что-то изменилось?
– Спасибо, что уделили мне время, – сказала она. – Перейду к делу. Я здесь, чтобы заключить союз с Красными плащами.
Наступила пауза, и у нее возникло странное ощущение, что тени вокруг нее сгущаются, пульсируют, словно живые. Сеин бесстрастно наблюдал за ней.
– И зачем, – медленно произнес он, – Красным плащам заключать союз с вами?
Вопрос застал ее врасплох. Союз с Красными плащами казался совершенно естественным после ее прощального разговора с Юрием.
Ана встретилась взглядом с Сеином.
– Вы говорили с Юрием?
– Говорил, – кратко ответил он.
– Тогда вы знаете, что мы сражаемся на одной стороне, чтобы свергнуть Морганью. Я хочу создать безопасный мир, как для аффинитов, так и для не-аффинитов. – Ее дыхание превратилось в ледяной туман. – Я могу победить Морганью. Могу вернуть себе трон.
Сеин шагнул вперед, разгоняя тьму вокруг них, и лунный свет разлился по ним серебряным узором.
– Вы должны понимать, что именно поэтому мы не являемся и не можем стать союзниками.
От этих слов у нее перехватило дыхание.
– Нет, я не понимаю. Разве это не желание Красных плащей – создать равный мир?
Улыбка Сеина была холодной.
– Так и есть.
– Тогда почему…
– Но не ваше, – перебил Сеин, его глаза сверкнули. – Скажите мне, в чем разница между вами и Морганьей? В конце концов, вы обе императрицы-аффинитки, обещающие лучший мир для своего народа.
Ее пронзил шок, за которым последовало отвращение. В какую игру он с ней играл?
– Сеин, – сказала Ана, пытаясь успокоиться. – Вы видели обугленные деревни, сожженных людей, кровавый след, оставленный войсками Морганьи. Она не создает равенства. Она использует силу, чтобы разрушить общественный строй Империи, одновременно укрепляя собственную власть.
– А разве вы не сделаете то же самое, как только сядете на трон? – Сеин небрежно развел руки, а затем свел их вместе. – Я вижу двух похожих женщин, борющихся за трон, обе обещают лучшее будущее для всех слабых и эксплуатируемых.
Горячая и жгучая ярость лизнула ее грудь.
– Морганья убивает невинных…
– Она очищает Империю от тех, кто был связан с незаконной торговлей и эксплуатацией аффинитами.
– И это не равенство и не свобода! Это бойня.
Легкая кривая улыбка заиграла на губах Сеина.
– Но разве не об этом говорит нам история? Путь к становлению правителя написан кровью. Усеян смертями тысяч невинных. Морганья тоже обещала нам равенство и свободу. Что делает вас настолько особой, что мы должны бросить к вашим ногам наши силы? Вы просто девочка, рожденная с серебряной ложкой во рту и золотой короной на голове. Это ничего не говорит о том, способны ли вы править.
Огонь, который разгорался внутри нее, погас, оставив лишь холод.
– Видите ли, Анастасия, – продолжил Сеин, – мой вопрос заключается не в том, кто из вас лучшая правительница – вы или Морганья. – Она вздрогнула от того, как он произнес ее имя, с чувством доминирования, словно он внезапно раздел ее догола. – Это связано с самой системой. Последний император и тот, кто