Отвернувшись, пассажирка крепко зажмурилась. Ну почему всё плохое происходит именно с ней? Предательство любимого человека, насилие, инвалидность, попытки самоубийства, жестокий эгоизм вкупе с травлей собственной матери, и, наконец, попадание сюда. В мир, где ей тоже никто не припас пирогов и плюшек. Вдруг какие-то посторонние звуки прервали сеанс самобичевания.
«Мышь или крыса?» — лениво подумала она, вспоминая, встречались ли ей на корабле эти милые грызуны. Ника приподнялась на локте, стараясь рассмотреть, действительно ли что-то шевелится в углу у самого входа. Или только кажется? В последнее время она стала плохо видеть в темноте.
Вдруг одеяло дёрнулось и поползло, словно живое. Инстинктивно вцепившись в мех, девушка хрипло выдохнула:
— Куда?!
На миг постельная принадлежность словно замерла в нерешительности, но тут же вновь потащилась к выходу. Сообразив, что одеяло кто-то самым наглым образом тянет снаружи, пассажирка навалилась на него всем телом, надеясь на крепость шкур и крапивных ниток, одновременно судорожно нашаривая кинжал.
— Отпустите!
От мысли, что её сейчас обворуют, и остаток дней придётся к тому же ещё и мёрзнуть, отчаяние и жалось к себе превратились в злость. Жизнь опять поставила девушку в такое положение, когда ей вновь нечего терять.
Клинок вышел из ножен как раз в тот момент, когда самозваную аристократку выволокли на открытую палубу. Хрипло выкрикнув, Ника, приподнявшись, изо всех сил махнула перед собой кинжалом. С криком один из чёрных силуэтов отпрянул, закрыв ладонями лицо. Второй отскочил назад. Тусклый свет луны упал на испуганное лицо Купина с огромными, вытаращенными глазами.
— Сдурела?! — рявкнул он хриплым, надтреснутым голосом и завопил, брызгая слюной. — Сюда! Все сюда! Госпожа Вулина зарезала!
— Я и тебе кишки вырежу! — разъярённой кошкой зашипела девушка, с трудом поднимаясь. — Козёл!
Рот жадно хватал воздух, сердце колотилось так, словно собиралось, проломив рёбра, выскочить из груди. Ноги мелко дрожали. Чтобы обрести большую устойчивость, она прижалась спиной к тюку, не сводя настороженных глаз с Купина.
Рванувший к ней с кулаками матрос едва успел отскочить, уворачиваясь от клинка. Не зря наставник уделял особое внимание именно бою на кинжалах.
— Госпожа решила ножичком помахать! — проговорил Вулин, отстраняя в сторону приятеля.
На лице его темнела длинная, обильно кровоточащая царапина, а руки крепко сжимали длинную палку. — Теперь ты с нами не только одеялом поделишься!
— Приди и возьми! — оскалилась Ника, прекрасно понимая, что в драке против двух мужиков у неё нет никаких шансов. Хотя противники еле держались на ногах, больше напоминая оживших зомби, девушка знала, что и сама выглядит не лучше. Но ещё раз переживать то, что случилось в том мире, она не собиралась. Тем более, что смерть всё равно уже рядом.
— Что тут у вас? — раздался властный голос Ус Марака.
— Тебя не касается! — огрызнулся Вулин, даже не взглянув в его сторону. — Мы с госпожой сами разберёмся!
— Этот лариг хотел меня ограбить! — попыталась объяснить Ника, используя одно из подслушанных у моряков ругательств.
Оскорблённый моряк взмахнул палкой сверху вниз, словно колол дрова. Девушка успела отодвинуться, и деревяшка лишь скользнула вдоль руки, заставив вскрикнуть от боли.
Бросившись на Вулина, сарвал попытался оттолкнуть его в сторону, но и сам не удержался на ногах. Изнурённые голодом и жаждой мужчины грохнулись на палубу, не прекращая бороться.
— Эта шлюха в своей норе воду прячет! — неожиданно тонким фальцетом закричал Купин. — Я сам видел! Ей Картен целую амфору дал!
— Ха! — выдохнула пассажирка, приподнимая закрывавшую вход шкуру. — Иди ищи! Я пью столько же, сколько и вы!
Не глядя на неё, матрос на четвереньках пополз в закуток.
— А вы чего встали? — она криво усмехнулась, глядя на притихших матросов, явившихся вместе с Ус Мараком, но не спешивших прийти ему на помощь. — Вдруг он без вас всё вылакает?!
— Есть! — раздался ликующий крик Купина. — Я же говорил! Есть!
Девушка вздрогнула. Как кто-то мог найти то, что никто не оставлял? Двое моряков ринулись в проход, мешая друг другу.
— Где? Где вода?
— Чего это вы? — безмерно удивлённая Ника присела, чтобы заглянуть в собственную каютку, и тут же получила обёрнутой в тряпьё ногой по лбу. Не сумев сохранить равновесие, она тяжело плюхнулась на палубу. А из тесной дыры донеслись крики и звуки ударов.
— Дурак! Тухлая каракатица! Матеранский лагир! Тут ничего нет! Это же просто папирусы!
«Ну вот, теперь у меня и писем к родичам нет, — обречённо подумала девушка, пытаясь встать, держась за борт. — Да теперь уже и не надо».
Вдруг тяжело пыхтящая в стороне куча распалась на две части. Та, что побольше, осталась лежать, хрипя и булькая, а вторая медленно обернулась, вытирая щеку рукой с зажатым ножом.
— Ус Марак! — ужаснулась Ника.
Шатаясь и скаля зубы, убийца старшего матроса шагнул к ней. Тут неожиданно ему под ноги выкатились незадачливые искатели воды. Двое, тяжело дыша и отчаянно хватая ртом воздух, лупили третьего.
— Наврал, селёдка вонючая! Лагир, моча шлюхи!
— Я не знал! — хрипло завывал Купин. — Не знал! Думал, у неё есть!
Замешкавшись у внезапно возникшего препятствия, Вулин хотел обойти драчунов, но, внезапно остановившись, ткнул одного из них ногой в бок.
— Вода у хозяина! А, может, и вино ещё осталось! Взломаем его халупу! Хоть выпьем перед смертью.
Он бросил злобный взгляд на замершую от страха пассажирку и растёр по шее набежавшую со щеки кровь.
— Ты, шлюха, всё равно никуда не денешься. Только водички попьём и тебя уважим.
Вулин дурашливо захихикал:
— Госпожа!
Затем помог подняться тяжело дышащему приятелю.
— Да брось ты этот навоз! Пошли к Картену!
— Да! Да! — радостно закивал тот. — Пойдём… Только… С ним ещё и рабы. Тоже, наверное, сыты и воды…
Купин с видимым усилием сглотнул.
— Хозяин им, небось, тоже не жалел.
Вулин на миг замер.
— Да, вдвоём с ними не справиться.
Он перевёл взгляд на всё ещё лежащих на палубе моряков. Сил драться у них уже не оставалось, и они только переругивались, выплёвывая грязные непристойности.
— Ползите в трюм к нашим. Скажите, я убил Ус Марака и хочу перед смертью пожрать и побаловаться с аристократкой.
Мужчина опять стёр кровь со щеки.
— Кто со мной, пусть вылезают. На остальных мне плевать, нам больше достанется. Ну, что уставились? Жить чуть-чуть осталось, так вы ещё тут канителитесь!
Отвесив Брек Карсангу хорошего пинка, Вулин, подхватив палку, заковылял к корме, где размещалась каморка Картена.
— Жди, госпожа! — хихикнул, сверкнув беззубым ртом, Купин. — Я вторым буду.
Проводив их ошалелым взглядом, девушка, не понимая зачем, бросилась к Ус Мараку. Всё же этот человек относился к ней гораздо лучше других моряков и даже погиб, защищая от подонков.
Справа от тела образовалась огромная тёмная лужа. Стараясь не вступить в кровь, Ника опустилась на колени, с удивлением и ужасом обнаружив, что сарвал ещё жив. Широкая грудь с хрипом втягивала воздух, с каждым выдохом изо рта выплёскивалась