– А-ууууу! У-ууууу!!!!
Юлия вздрогнула, выронив из пальцев очередную горсть щепок. Это раздалось из леса. Совсем рядом. И если кто-либо и мог бы по недомыслию и незнанию принять тянущий нервы звук за собачий вой, то только не Юлия. С некоторых пор она точно умела различить среди тысячи других животных призывный клич волка-оборотня.
– Ау-ууууу!!!!
Звук приближался. Сердце Юлии забилось в ритм сердцу бегущего сюда зверя. Она вскочила на ноги, собираясь спрятаться в доме. Кто бы это ни был – он не был Белояром, погибшим, защищая ее на берегах реки Смородины. А больше ей никто не был нужен. И никогда никто уже не будет ей нужен, кроме него. Она вдруг четко вспомнила их первую встречу…
…Тридцать первое декабря в заснеженной Москве. Та самая новогодняя ночь, когда у ее подъезда пьяные подростки избивали грязного, вонючего бомжа по имени Иван, которого она спасла, затащив к себе в квартиру…
…А потом – их разговоры долгими вечерами, все десять дней новогодних каникул. Его преданные, как у верного пса, глаза, его пепельная челка… И тот вечер, когда она обидела его. И следующее утро, в котором уже не было Ивана. И эта ужасная фраза – «Мы в ответе за тех, кого приручили»…
…Она, окруженная волками-лютичами, оборотнями, готовыми по приказу Бера растерзать ее здесь же, на месте, на капище Велеса лютой морозной ночью. И белый волк, вдруг выскочивший из чащи и одним лишь рыком разогнавший озлобленную стаю, на ее глазах обращается в Ивана! А Бер почему-то называет его Белояром…
…Холодные объятия Мары, когда она провалилась в небытие, не желая жить. И Белояр, пришедший за ней в мир мертвых, чтобы сказать, что любит. И их единственная ночь – на полу жарко растопленной бани кавказской шаманки, Бабы-Яги, указавшей им дорогу к идолу Велеса…
…Счастье, казавшееся таким близким. И горе, когда Марк бросил в пропасть оборотный нож Ивана, навсегда лишив его возможности стать человеком. Последнее воспоминание о Белояре – красивый белый волк, растерзанный стаей оборотней Бера.
В который раз спасший ей жизнь, сделав свой последний выбор…
Юлия сделала несколько торопливых шагов в сторону жилых построек. Для нее было одинаково страшно возвращаться в свою келью-тюрьму, где по ночам ее поджидал глумящийся дух Марка, и оставаться здесь. Но там она уже знала, что ее может ожидать, а здесь – нет. И потому шаги ее стали еще более спешащими. Забор, граничащий с лесом, остается все дальше позади. Еще немного – и она избавится от наваждения.
– А-ууууууууу!!!
Юлия резко остановилась. Постояла немного, опустив голову, прислушиваясь к звукам природы и собственным мыслям. А потом, медленно развернувшись, двинулась в сторону леса. Покорно и безропотно, как послушный ребенок идет на зов строгой матери, она шла сейчас навстречу с прошлым. Не осознавая, что, куда бы мы ни двигались – мы всегда идем навстречу своей судьбе.
В резко упавших на подворье сумерках Юлия шла вдоль забора, нажимая рукой на шершавые доски. Она знала, что где-то здесь должна быть прореха, которую постоянно пытаются починить, но из-за дефекта в самом заборе или от старости прореха регулярно появляется снова. Вот, наконец! Царапая пальцы о доски и колючие ветви одичавшей малины, она отодвинула одну из досок в сторону. Пролезть можно было, только ползя по-пластунски, что она и сделала. Невозможно остановить себя, если в нескольких метрах отсюда тебя властно и умоляюще зовет оборотень-лютич.
– Ты?!
Отряхнув подол одежды от елочных иголок и сухих листьев, Юлия огляделась по сторонам и увидела… Прячущуюся за кустом орешника худую бледную фигуру жреца Велемира.
– Ты?! Велемир! Что ты здесь…
– Подожди, сейчас… остановись!
Она так обрадовалась, увидев его, что бросилась навстречу, не обратив внимания на некоторый беспорядок в туалете жреца. Куст орешника приветливо шелестел высохшими без дождей листьями, пока мужчина быстро натягивал на себя длинное жреческое платье. Юлия терпеливо ждала, забавляясь тем, как сквозь ветви стеснительно мелькали голые тощие руки. Не прошло и минуты, как ей навстречу вышел Велемир во всем облачении. И даже с круглым массивным амулетом на впалой груди.
– Ну, здравствуй, ангел мой.
Прежде чем обнять ее, Велемир вынул из земли ритуальный нож. Вытер его о рукав своего экзотического одеяния и бережно убрал в кожаную сумку, что висела на его плече.
– Здравствуй, Велемир! – она сама удивилась радости, с которой обняла человека, некогда внушавшего ей такой ужас и отвращение. – Как хорошо, что ты здесь…
– То, что я здесь, – это очень плохо и ты…
– Мне столько нужно тебе рассказать!
– …ты в большой опасности…
– Что я пережила, ты не представляешь…
– Тебе нужно уходить отсюда.
– Это как раз по твоей части, может, ты сможешь мне помочь.
– Я и пришел помочь, но ты…
Они говорили одновременно, перебивая друг друга. Так бывает, когда один человек жаждет сообщить другому нечто настолько важное, что все остальное пролетает мимо его сознания. И еще – оба спешили, ибо отлично понимали свое положение – послушница православного монастыря и языческий жрец беседуют в стремительно темнеющем лесу у стен монастыря.
– Знаешь, Велемир, Марку что-то нужно от меня!
– Медведь открыл на тебя охоту…
– Ты ведь знаешь, что делать в таких случаях, да?
– Немедленно, сейчас же бежать отсюда как можно дальше!
– Велемир, ты меня не слушаешь! – с горечью и обидой в голосе, наконец, сказала Юлия. – Я ведь говорю тебе…
– Это ты не слушаешь меня!!
Ему пришлось повысить голос, хотя он очень этого не хотел и всеми силами старался избежать, находясь именно здесь, у этих стен. Но ему пришлось.
– Ты думаешь, я пробежал волком столько километров без сна и пищи по этой жаре для того, чтобы послушать, как у тебя дела?!!
– Да, но… я думала…
В глазах Юлии стояли слезы. Велемир, вздохнув, дружески обнял ее одной рукой за плечи и тихо повел по тропинке, ведущей вдоль забора. Так как она обиженно замолчала после его выпада, он заговорил тихо и спокойно, как обычно. И его слова, тоже как обычно, стали капля за каплей падать в океан ее эмоций и мыслей.
– Послушай, девочка, теперь, что я тебе скажу… Но сначала я расскажу тебе одну очень древнюю историю… Когда-то давным-давно, в Русколани, где мы с тобой были… там жил один удивительный человек. Звали его Бус Белояр.
«И рекли о Бусе, как о Будае. И также Время Бусово весьма прославляли…
Прежде всего, Бус начал утверждать ведическую веру. Он дал людям учение о Пути Прави. В