Когда Велемир дошел до конца истории, девушка, слушавшая его сначала с недоумением, а потом со все возрастающим интересом, находилась уже в легком, но непрерывном трансе. Жрец умел вызывать в людях такое состояние – находясь в нем, они лучше воспринимали информацию.
– Вот так погиб светлый Бус, – закончил свой долгий рассказ жрец. – Но идея его, и дело его, и народ его – живы. И ждут начала эпохи Водолея, эпохи нового Белояра.
– Зачем ты мне все это рассказал, а? Ты для этого пришел?
– Не совсем… – жрец внимательно посмотрел на Юлию, взяв ее лицо в холодные даже сейчас ладони. – Я недавно пророчил Медведю… и выяснил одну очень важную вещь. Не только все это, но и сама кровь Буса Белояра жива!
– А при чем тут я? – Юлия не удержалась от того, чтобы вскинуть вверх родинку над левой бровью.
– Очень важную вещь!! – повторил Велемир. – Дело в том, что ваш ребенок по пророчеству станет прародителем новой Руси, полубогом или сверхчеловеком, назови как хочешь, не в названии дело…
– Чей ребенок? – недоуменно взглянула на него Юлия.
На мгновение ей показалось, что у этого колдуна не все в порядке с головой. Да оно и понятно – такая жара кого хочешь с ума сведет.
– Твой и Белояра, конечно, – в свою очередь удивился Велемир.
Юлия побледнела не хуже Велемира. Глаза ее, глаза-хамелеоны, сделались цвета темной стали. А губы задрожали, готовы бросить в лицо языческого ведуна горькие и оскорбительные слова. Она с силой оттолкнула его руки.
– Белояр мертв, и ты это знаешь лучше меня! Зачем ты пришел?! Издеваться надо мной?!!
– Угомонись, девочка, – голос Велемира звучал ровно и ласково, успокаивая расшатанные нервы. – Белояр погиб смертью героя и сделал выбор единственно правильный. Я знаю это отлично. Но еще я знаю, что его ребенок родится очень скоро. Ребенок, которому уготована судьба нового полубога, возрождающего этот мир из мрака, в котором он погряз. Ребенок, за которого Бер отдаст все, вплоть до собственной жизни, лишь бы заполучить его в личное пользование. Ребенок, матерью которого ты станешь, если сможешь сейчас спасти вас обоих!
Юлия, застыв, подобно деревянному идолу, смотрела на него, как на умалишенного. И при этом понимание того, что он говорит правду, постепенно наполняло ее разум, пугая и радуя.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, Велемир. Я одержима демоном. Марк вселяется в меня и мучает почти каждую ночь. И завтра утром я уезжаю в Лавру с отцом Тихоном.
– Я знаю, о чем говорю, Юлия, – в тон ей ответил жрец. – Ты беременна от Белояра. И ваш ребенок будет спасителем мира, когда вырастет. Но если ты хочешь избавить его от лап Медведя – ты сегодня же, сейчас же уйдешь отсюда. Прости… – добавил он, опуская голову в жидких тусклых волосах. – Я сделал все, что мог, чтобы предупредить тебя. Я сам привел тебя в этот монастырь, а теперь заставляю уходить отсюда. Но у меня нет сомнений, что рано или поздно Медведь со своими волками найдет мой след, который приведет его сюда. Решать тебе.
– Мм-ммм…
Застонав, Юлия уронила лицо в ладони. Горе и радость в таких количествах – она никогда не готовила себя к этому, потому что никогда не представляла, что такое вообще возможно в жизни, а не в какой-нибудь греческой трагедии. Привалившись плечом к березе с опавшей корой, она готовилась оплакать свою горькую судьбу. Но Велемир опередил ее. И вместо твердого сухого ствола под ее головой оказалось не менее сухое, но все же мягкое человеческое плечо.
– Не знаю, дочка, за что и почему тебе в жизни выпали такие испытания… что не каждый подготовленный выдержит. Ты не принадлежишь Роду, да и человек ты… не совсем… обычный. Твоя судьба для меня – загадка. Одно я знаю точно. Если через несколько часов ты еще будешь здесь – все, о чем я только что тебе рассказывал, не будет иметь смысла. По крайней мере для тебя-то уж точно.
– Юлия!
Из-за забора послышался голос одной из послушниц монастыря. А потом еще несколько. Они были совсем рядом, по ту сторону. И двигались вдоль забора, приближаясь к той самой прорехе. Юлия и Велемир вздрогнули одновременно. Говорить они теперь боялись. И только молча смотрели друг на друга, точно зная, что каждый из них хочет сказать сейчас другому.
– Где она?!
– Пошла сюда, я сама видела…
– И когда это было?
– Да как раз перед вечерней службой…
– Куда же запропастилась? Вот крест-то… А вдруг она опять…
– Тс-ссс… Не надо об этом. Я боюсь!
– Юлия-я!!
Жрец и послушница отпрыгнули друг от друга, словно малолетние любовники, застигнутые врасплох строгой мамашей.
– Меня ищут! – в отчаянии прошептала Юлия. – Мне надо идти… туда.
– Тебе надо идти отсюда, запомни, девочка!
Говоря это,
