Здесь что-то другое. А возможно, она просто сама себя накручивает… Так и есть.
Несколько раз вдохнув и выдохнув, Кира осмотрела себя в большом настенном зеркале и направилась вниз. Вот теперь аппетит так и напоминал о себе урчанием в желудке. Не особо суетясь, она положила в микроволновку готовый обед и нажала на кнопку «старт». Во время этих двух минут приготовления девушка хмуро глядела на вертящуюся тарелку и ненароком вспоминала содержание сна. Несомненно, этот человек на самом деле является ей знаком. Сейчас память была не как вата, и Кира могла мыслить глубже.
Когда-то давно она поклялась себе забыть о его существовании. Но имя так и вертелось на языке. Она боялась, что в следующий раз против своей воли вспомнит. Она знала, что вспомнит. И это не принесёт ничего хорошего.
Ей нужно попытаться загнать снова в дальний угол сознания все воспоминания. Ради своего же блага.
========== Глава 2. Ива с секретом ==========
Темнело. Небо окрашивалось в оранжево-багряный цвет, всё больше казавшийся кровью. Даже кожа приобрела странный желтоватый оттенок из-за солнца.
Мир меняется каждый день, каждый час, и мало кто задумывается об этом. Тот же закат каждый раз имеет что-то новое, чужое. Ни разу Кире не доводилось видеть одинаковые восходы и заходы солнца. Возможно, именно поэтому появлялись мысли по поводу существования в самой природе чего-то сильного и неизведанного для людей. Пока что. В любом случае, у неё не было возможности убедиться в своих догадках. Возможно, настанет день, когда не останется секретов.
Входная дверь хлопнула — теперь она не одна в этом доме. Кира не испытывала ярое желание пойти и поприветствовать вошедшего, но ради приличия всё же стоило.
— Привет, — сдержанно кивнув отцу, который вешал свой бежевый плащ на крючок, девушка некоторое время топталась на месте, оценивая ситуацию. Рассеянный взгляд, запоздалый ответ на её приветствие, неспешные действия — всё это говорило о том, что он слишком устал на работе, а значит, пойдёт уже скоро спать. Чудесно. У неё будет больше времени.
— Как в школе? — без особого интереса спросил мистер Мичелл, устало вздыхая.
Дочь беспечно пожала плечами:
— Всё отлично. Как и всегда.
— Хорошо…
Интересно, услышь он от неё другой ответ, что-то бы изменилось?
Давно она усвоила для себя, что отцу важны только те вещи, которые не напоминают о семье. А Кира как раз и являлась тем злосчастным напоминанием. Может быть, он её даже ненавидел и желал поскорее окончание её учёбы, чтобы сбагрить какому-нибудь дальнему родственнику, перед этим задобрив Киру большой кипой денег и обещаниями о светлом будущем, о котором многие могли только мечтать.
— Ты выглядишь уставшим, — выдохнула и изобразила на лице обеспокоенное выражение. Лучше не испытывать судьбу. — Может, тебе стоит сразу поесть и пойти отдыхать? Я приготовила для тебя твой любимый салат.
Как известно, отец Киры был ярым поклонником здорового образа жизни, а потому ел исключительно полезную пищу, а на выходных, если звонков было мало, позволял себе пробежку по ближайшему парку. Как же, должно быть, дочь гордится своим отцом — думали окружающие. Но разве могли они знать, что никакой любви и понимания в их семье уже давным-давно нет?
Как грустно. И забавно.
Притворялась не только Кира — притворялся и мистер Митчелл. Она не помнит, кто начал вести эту игру первым. Скорее, одновременно.
— Спасибо, Кира, — кивнув, мужчина подошёл к зеркалу во весь его рост и внимательно оглядел свой вид, словно ища намёк на полноту или неопрятность. Но всё было идеально, в прямом смысле. На вид ему никто не давал больше тридцати лет, хотя на самом деле возраст его давно перевалил за сорок. И ещё один повод гордиться им, верно? — А ты чем займёшься?
— Я позанимаюсь немного физикой, пап, — на полном серьёзе сказала девушка, наблюдая, как отец медленно прошёл на кухню и взял тарелку с приготовленным для него салатом. — Приятного аппетита.
Она не стала дожидаться, когда он ответит, а сразу направилась наверх, в свою комнату. Но причина нахождения была там вовсе не в связи уроков по физике. У неё всё вышло, а значит, можно более не волноваться. И снова за эти года её поступок останется в папке «неузнанные». Какой же он идиот!
Так наивно верит, что она столь послушная девочка, у которой в голове лишь учёба… Хочет верить. Но нет, мысли о школе давно её не занимают. Они наскучили, как и сами учителя, ученики. Всегда одно и то же. Это раздражает всё сильнее, и хочется в один момент бросить всё. Просто уйти.
Но сейчас Кира может позволить себе вырваться лишь на время. Близится ночь, а значит и некая иллюзия свободы, придающая хоть небольшой смысл этой жизни.
С презрением швырнув школьную форму куда-то глубоко в шкаф, она быстро отыскала среди всех этих тряпок наиболее подходящие: чёрные брюки с парой специально оставленных дырок и длинный чёрный балахон с большим капюшоном. Чем темнее одежда, тем сильнее девушка будет сливаться с ночью. Сама станет этой искусительницей людских сердец. В любом случае, она не намерена привлекать к себе внимание, хоть и пойдёт в одно из людных мест. На часах было около одиннадцати вечера, но это ничего не значило.
— Папа? — на всякий случай осторожно окликнула его Кира, высунувшись в коридор. Ей ответила только проезжавшая мимо машина с включённой на всю громкость музыкой. Как и следовало ожидать, ничего не предвещает беды. С искренней беспечностью громко топая по лестнице, прошла мимо недоеденного салата со столь сильнодействующим снотворным, а затем окинула себя взглядом в зеркало у входа, совсем как отец. Вот только Кира не пыталась искать в себе какие-то недостатки или, наоборот, достоинства. Ей было всё равно, что рыжие волосы выделялись среди всей этой чёрной картины.
Воздух охлаждал, проникал в самые лёгкие, и, казалось, всё тело ощущает эту приятную прохладу, которая для других может быть и чересчур.
Она любила холод. Это заставляло чувствовать себя хрупче, чем ты есть на самом деле. Холод обнажал все слабости, уничтожал любую фальшивую защиту. Когда-нибудь люди поймут, что в беззащитности и невинности есть свой определённый шарм.
Огни города, фары машин, слепящие в глаза, случайные прохожие, взбудораженные предстоящей ночью, и Кира — обычная девочка-подросток, которая могла наблюдать за жизнью всего Лондона. Она чувствовала его энергию, впитывала её в себя и медленно расслаблялась. Тоже теряла вид неприступной девицы, ненавидящей всех вокруг без исключения.