— Что ж, — растягивая слова, подросток внимательно посмотрел на неё, — полагаю, на тёплую беседу ты не настроена? Тогда, может, тебе будет интереснее поглядеть на это?
Он поднял руку и указал на траву. Из-за того, что Митчелл невольно засмотрелась на его бледную, исчерченную венами кожу запястья, она не сразу заметила вспыхнувшее пламя на особенно красивых полевых цветах.
Удивлённо сузив глаза, пыталась понять, взаправду ли появилось предвестие пожара, или это её воображение вновь разыгралось, совсем как на стадионе.
— Нравится? — абсолютно невинно поинтересовался черноволосый, а на его острые скулы теперь падал оранжевый свет огня. Солнце, как назло, незаметно скрылось. Как он это сделал? Она не видела, чтобы тот бросил в землю горевшую спичку или зажигалку. Это будто…
— Нет! Прекрати это! — уже давно позабыв про странное совпадение с выгоревшей травой вокруг себя, она, не раздумывая, шагнула на ещё не тронутую растительность. Если этот недоумок, возомнивший себя крутым, так и будет стоять истуканом, пока всё медленно погибает, то Кира сама исправит его глупость.
— Не пытайся, — с лёгкой скукой наблюдая за её попытками потушить огонь при помощи обуви, он туманно сказал: — Я не враг тебе, и ты это знаешь. Во всех бедах виновата только ты сама.
И юноша оказался прав. Сколько бы Кира не старалась затоптать полыхающее пламя, в результате получила только боль на правой ладони — обожглась. Злобно вскрикнув, отшатнулась от оранжевого, похожего на закат огня. Если бы Митчелл сделала это хоть на секунду позже, то можно было попрощаться со второй здоровой рукой. Жар ощущался даже отсюда, неестественно высокий пожар, словно… магия.
— Кира, теперь ты вспомнила? — шёпот раздался так близко, что девушка дёрнулась. Слова парня, умудрившегося снова незаметно подойти к ней со спины, отдавались эхом у неё в голове.
— Я не говорила тебе своего имени!
— В настоящий момент – нет. Действительно, — с долей облегчения Кира почувствовала, как тот отошёл на безопасное расстояние. Ну, или не на столь навевающее мысли на интим.
— Да мы до этого ни разу не встречались! Я тебя знать не знаю, и ты, скорее всего, обычный извращенец, который подумал, что мне понравится, как ты уничтожаешь луг.
Резко к нему развернувшись, рыжая отмерила его одним из своих фирменных ненавистных взглядов.
— Так меня ещё ты не называла. Это забавно. Но… — серебристые глаза юнца с неким предвкушением сверкнули, заметив внезапный страх на лице Киры. – Что? Наконец вспомнила моё имя, дорогая?
— Ты. Ты — это он, — заявила та, сама не веря в свои слова. Как это возможно, чёрт побери? Ну, узнала она эти глаза, их цвет и выражение, но…
— Тебе понравился бал?
— Ты не можешь быть тем самым! — На грани истерики воскликнула девушка. — Это… ненормально! — обернувшись, чтобы поглядеть на пламя, съевшее уже значительную часть луга, Кира развела руки, силясь понять, как ей быть дальше. Неужели видение на уроке физкультуры было не просто видением?
— Однако я могу. Не думала же ты, что будешь всё время лицезреть меня в одном обличие? Так не интересно, знаешь ли. Но у меня остался прежний вопрос к тебе. Вспомнила ли ты?
— Ничего я не помню!
— Вот как.
Просторный луг, ветер с цветочным запахом, и ни намёка на пожар или тот выжженный круг. Всё закончилось.
Кира стояла в центре всего прекрасного и тяжело дышала. Она не была ранена, она не видела нигде следы произошедшего, она была здесь одна. Но как можно было заснуть, не ложась?
***
— Ты в порядке?
Ах, если бы только беспокойство в тоне было не фальшивым… Если бы.
— Да. Конечно, — покорно кивнула Кира отцу и ответила на его улыбчивую маску тем же. Он более не стал тревожить её расспросами и погрузился в поедание ужина. — Напрасно ты всё-таки заказала пиццу. На ночь такая пища ни к чему желудку.
И его по-настоящему беспокоит только это? Питание? Серьёзно?
Идиот.
Назло ему, Кира откусила от пиццы значительную часть, и теперь медленно пережевывала, как бы намекая, что сейчас она не в состоянии говорить внятно. Помимо разногласий с отцом, у неё был просто зверский аппетит, и, казалось, невозможно насытиться до конца. Не будь при ней чувства меры, она бы давно умерла от переедания. На счастье, метаболизм был неплох у Митчелл. Терпя недовольный взгляд мистера Митчелла, уже гораздо быстрее принялась доедать, дабы избавиться от его общества. Уж сомнений нет, мысленно тот в очередной раз вспоминает прошлое, а затем, глядя на дочь, борется с приступами злобы и ненависти. Репутация важнее человеческих чувств. Жертвовать всегда чем-то нужно.
— Я, пожалуй, пойду в свою комнату, папа. Ужин был чудесен, — со скрипом отодвинув стул в сторону, она встала и мельком посмотрела в сторону его тарелки, наполненной одной травой. Жаль, не в прямом смысле. — У меня чудесен.
Напоследок бросив это и вызвав новые причины ненавидеть Киру, девушка развернулась и направилась к выходу. При слабом освещении мистер Митчелл не замечал, как бледна сегодня была Кира. Впрочем, он не мог ей ничем помочь, кроме разве что дать таблетку или вызвать доктора на дом. Из-за долга отца. Опять же.
Как всё это мерзко. Ему самому не тошнит от этого вечного притворства? Разве не проще покончить со всем этим, а не мучиться годами?
В любом случае, она не могла дольше минуты размышлять об этом, оставшись одной в комнате.
Да и сможет ли теперь в ближайшее время чувствовать себя комфортно? Этот странный случай на лугу настолько встревожил и озадачил Киру, что она опасалась уже ложиться спать. Или, что ещё хуже, провалиться в сон прямо тут, стоя у зеркала и глядя на своё измученное отражение. Кажется, рыжие растрёпанные волосы только увеличивали болезненный цвет кожи.
И что теперь ей следует делать? Она не должна вспоминать имя — эта мысль первая промелькнула у неё в голове, когда Митчелл едва не бегом ринулась прочь с местности, лишённой людей. Удивительно, как быстро может меняться мнение: ненавидя людей всем сердцем, Кира мечтала о любой человеческой душе на пути, лишь бы вернуться к обыденности, где точно нет странных типов, пожаров и ожогов, боль от которых была настолько ощутима, что, очнувшись, она поначалу думала, что как раз-таки сейчас – сон, и Кира всего-навсего потеряла сознание от едкого дыма.
Глубоко дыша, решила привести себя в порядок. Этой ночью точно