- Я в дамскую комнату. Тебе лучше быть здесь, когда я вернусь.

Джен кивнула и сделала глоток своего коктейля. Она до смерти хотела повернуться и посмотреть на Лукаса, но не могла найти в себе силы.

Унизительные воспоминания их последней встречи вторглись в ее разум, заставляя снова и снова переживать тот досадный случай.

Тогда был ее двадцать третий день рождения, и друзья позвали ее в новый модный ночной клуб «Полнолуние». После моря выпивки и веселья она встретила владельца этого заведения Лукаса Уайлда. Они мгновенно почувствовали притяжение и сексуальное влечение друг к другу, и тогда она сделала то, на что раньше никогда не решалась. Секс на одну ночь! Джен пыталась оградиться от жарких воспоминаний, но все напрасно.

Она позволила всем своим запретам вылететь в окно и отправилась в его пентхаус, чтобы провести с ним самую страстную ночь в своей жизни, однако, сразу после того как все закончилось, он велел ей одеваться и уходить.

Он втоптал ее в грязь, и сейчас Джен снова стала об этом думать. На прошлой неделе ей удалось не обращать внимания на унизительную боль от его поступка, которая превратилась в обиду, единственное, что девушка не могла забыть это страсть и возбуждение от его жгучих прикосновений.

Она вспомнила, как ее кожа трепетала в тех местах, где его чувственный рот оставлял горячие поцелуи, как все тело дрожало и плавилось в агонии, желая большего. И когда он вошел в нее, она думала, что от удовольствия ее тело разорвется на миллион кусочков. Абсолютный экстаз был сильнее, чем она когда-либо испытывала в жизни, и Джен кричала, впиваясь ногтями ему в спину.

Сердце дрогнуло от воспоминаний, и Джен раздраженно сделала еще один глоток из своего бокала, игнорируя заинтересованные взгляды бармена.

Она ждала, когда Эми вернется из дамской комнаты, как вдруг по коже побежали мурашки, а желудок сжался. Будто невидимая рука погладила ее по спине. Она скорее чувствовала, чем знала, кто стоит позади нее. Когда они встретились в первый раз, сексуальное влечение было таким сильным и глубоким, что просто поразило ее. Было похоже на приливную волну эмоций, омывающих ее, и Джен поняла, что прежней она уже не будет.

Всего лишь один мужчина своим присутствием мог заставить ее нервы искриться, как оголенные провода.

- Нам нужно поговорить, - произнес Лукас.

В ту же секунду в ней вспыхнула ярость, и прежде чем взять себя в руки, Джен развернулась и выплеснула ему в лицо остатки своего напитка, совершенно не обращая внимания, как на нее уставился бармен.

- Что еще за разговор? – спросила Джен.

Девушка смотрела, как он медленно вытирает лицо и при этом пристально смотрит на нее. На его лице возникло странное выражение: смесь сожаления, раздражения и желания. Она даже прикусила губу, чтобы немедленно не начать извиняться. Лукас заслуживает гораздо большего, нежели пролитый на его голову коктейль. Какой бы мужчина заставил девушку проходить через такую унизительную сцену? Он фактически разорвал на мелкие кусочки ее гордость в самый важный день – в день рождение.

Сейчас, взирая на него снизу вверх, она старалась игнорировать дразнящее чувство его близости. Сексуальное напряжение между ними было таким сильным, темным и чувственным, что полностью подавляло здравый смысл.

Джен заметила, как замерцали его глаза, когда его взгляд прошелся по ее телу, а губы напряженно сжались в тонкую линию, когда он остановился на ее нижней губе, зажатой между зубами.

Она словно сошла сума, но не могла отрицать привлекательность его чисто мужской энергии или то, что он был самым привлекательным мужчиной, которого она когда-либо видела. Перед ней стояло шесть футов и три дюйма[2]мужественности с длинными до плеч, спутанными светлыми волосами, чувственным ртом, выступающими скулами и сильной челюстью. Он был похож на норвежского Бога. Если бы Тор[3] был человеком, он бы выглядел как Лукас. Казалось, ее глаза имели свой собственный разум, потому что она не могла их остановить, они прошлись по его широким плечам, и ее затопили незваные воспоминания об их обнаженных и сплетенных телах, утопающих в страсти. Джен также с легкостью вспомнила, как ласкала его кожу - теплую и гладкую. Она почувствовала странную слабость в коленях, и ее гнев усилился.

- Нам нужно поговорить, - повторил он своим глубоким голосом.

– Не имеет значение, что ты хочешь сказать.

- Мы не можем говорить здесь. Когда ты уходишь?

- Почему не здесь?

- Поехали к тебе. Поговорим в более спокойной обстановке.

- Нет, - сказала она и повернулась, чтобы уйти, но его рука опустилась на ее плечо.

Девушка взглянула ему в глаза.

- Пожалуйста, Джен. Это не то, о чем ты подумала.

Вмиг раздражение пронеслось по ее венам.

– Разве? Ты избавился от меня самым ужасным способом, которым только возможно, и тебе чертовски повезет, если причина, почему ты меня так унизил, окажется по-настоящему веской.

- Она есть.

- И что же это?

- Я не могу тебе рассказать об этом здесь, но я очень сожалею о случившемся.

- Этого объяснения не достаточно.

Джен резко дернулась, освобождаясь от его прикосновения, и скрестила руки. Она поймала его взгляд, который опустился к ее груди, и заметила, как желваки заиграли у него на скулах.

Его голубые глаза потемнели.

- И где же ты хочешь мне привести веские объяснения? – спросила она.

- Не здесь. И не сейчас, – он взглянул на часы.

- Через час я буду ждать тебя у главного входа.

Джен не была уверена, что хочет уйти вместе с ним.

Его можно было описать одним словом - «Опасность». Именно с большой буквы «О», потому что в это время словно бабочки запорхали у нее в животе, а сердце все ускоряло и ускоряло свой ритм. Чувства подсказывали, что как бы она не сопротивлялась,ей не справится с его влиянием на нее. За прошедшую неделю ничего не изменилось, она до сих пор ощущала жар, исходивший от него.

- Пожалуйста, Джен.

Ненавидя себя за это, она все же кивнула, соглашаясь. Он вздохнул с облегчением, и его напряженный рот немного расслабился.

- Спасибо.

И прежде чем она успела сообразить, что происходит, он схватил ее за плечи и притянул к себе. Лукас наклонил голову и яростно впился ей в губы, а когда отстранился, она не могла нормально дышать, прерывисто хватая ртом воздух.

- Один час, Джен, - сказал он, и его выражение лица ясно говорило, что возражений