Рэйн не видел её лица вполне, но она явно улыбнулась. Была рада за друга? Или за себя? В любом случае больше она ничего не сказала.
Принц дождя последовал за священником и девушкой.
Экипаж Бенедикта дотлевал в виде угля и пепла на мостовой. По словам оглушённого возницы, в неё ударила молния, а кони… прилегли. Теперь губернатор и капитан доспешников, сменив тему спора, стояли поодаль над дымящимися животными и снова изъявляли друг другу своё неудовольствие, не замечая ничего вокруг. Что за извращённое удовольствие у этих двоих?
– Придётся воспользоваться моим… – начал было Рэйн, но тут перед Мелиссой остановился полностью чёрный экипаж с гербом в виде щита и с изображённым на нём белым пылающим крылом. Левенхэм. Он всё увидел и, чёрт его раздери, решил быть предупредительным.
– Эдриен! – весело воскликнула Мелисса. – Такая неожиданность!
– Я случайно оказался здесь, клянусь, – блестя глазами, засмеялся он, выйдя и выпрямившись во весь рост.
"И это после случайного её падения тебе прямо в руки?" – мысленно поразился Рэйн.
– Бенедикт, я думаю, Эдриен отвезёт и вас, если пожелаете, – обернулась Мелисса к кардиналу Гурана. Она засветилась от удовольствия.
– Не стоит, пожалуй, я останусь дома, в Три-Алле.
Левенхэм помог Мелиссе забраться в карету и Рэйн, сделав полшага к кардиналу-праведнику, негромко спросил:
– Вы думаете с ним, равнодушным сердцеедом, женщина не в опасности?
Бенедикт осознал, что ему предстоит длительный эпизод сомнений и неуверенности, так как Левенхэм был достаточно знаменит любовными победами. Граф обладал экзотической внешностью для чистокровного аконитского крылатого, обязательной и самой яркой, впечатляющей частью которой был будто бы горящий жарким пламенем взгляд. А ещё он знал, как быть приятным. Это далеко не всё о Левенхэме, но и этого хватало женщинам, чтобы влюбляться без памяти.
– Я уверен, что вы хуже, чем кажетесь, – наконец сказал Бенедикт Санктуарий. – Вы хуже моего предка. Он – добродушный болван. Вы – лицемер. Весьма и весьма озабоченный чистотой своей маски.
Рэйн мог бы спросить, как кардинал пришёл к такому выводу, ведь врождённые достоинства, помноженные на долгую душевную работу и искреннюю веру, не могли заставить Бенедикта пытаться оправдываться, защищаться или угрожать таким образом. Нет, скорее всего, священник действительно увидел в приятеле предка след греха, если не преступления.
Но он всё же единоверец. Это заставило Рэйна сыграть в поддавки:
– Да, моё дело заставляет меня быть таким. Это не означает, что я не осознаю своей ущербности.
– Дело? Великой важности, надо полагать? – почти насмешливо спросил кардинал. Он чувствовал, что задел за живое и неуклюже пользовался.
– Более или менее, – кивнул Рэйн безразлично. – Что вы собираетесь делать? Отсюда ничего не слышно.
– Я не собираюсь мешать Сильвертону. Я подожду Бриану, если вы правы.
– А вы сможете узнать её? Одну женщину, среди почти тысячи тех, кто унаследовал от Роджера Кардифа голубые глаза и чёрные волосы?
После этих слов Бенедикт порывисто схватился за крест, но затем взял себя в руки и посоветовал:
– Полно издеваться. Я уже понял, что вы безобразно шутите, Рэйн. Какая леди вернётся в дом – та и Бриана.
Принц дождя улыбнулся и извинился:
– Простите за молнию. Я закажу тягловых электромеханических коней и карету на замену вашего старого экипажа.
– Ни в коем случае! – замахал руками Бенедикт. – Никакой электромеханики! Нам всё ещё необходимо оправдание, чтобы держать живых лошадей.
– В каком это смысле?
– На службе церкви есть бескрылые прислужники – курьеры. Им верхом как-то дешевле и удобнее… Да и… помимо причины есть.
– Не хотите выделяться лишний раз? Ясно. Могу я просить вас о небольшой услуге?
– Конечно, – с готовностью сказал кардинал. Его обещание ровным счётом ничего не значило, но…
– Передайте предку, что я готовлюсь подписать брачный контракт. Новый.
Бенедикт чуть не закашлялся от неожиданности.
– Опять не венчаетесь? – сердясь, собираясь отчитывать, воскликнул священник.
– Быть может, это впереди, – ухмыльнулся Рэйн и хлопнул по плечу кардинала, таким образом прощаясь. Обогнув головёшки и пепел, пошёл к своему экипажу, стоявшему через дорогу. У рукотворных тягловых имелись преимущества. Эти кони, к примеру, не могут перепугаться от удара молнией. Правда, электроника могла сбиться, смешанные материалы – отдать с себя часть зарядов.
Но… нет. Хорошо быть принцем дождя и проводить на всём подряд эксперименты по желанию.
Следующим вечером он повёз Мён в оперу. Её родители уже провели вечер, на котором поведали друзьям и знакомым, за КОГО выходит замуж их дочь. Так что оскорбительных предположений на тему того, кто это с принцем Росслеем, сегодня возникнуть не должно.
Мён, в платье, несложность и элегантность которого, не выставляли напоказ денежный вклад Рэйна, даже не увешанная украшениями, тем не менее, выглядела сегодня недоступной для тех, с кем раньше считала бы честью просто стоять рядом. Невеста принца.
Высокая, на вкус Рэйна слишком худенькая и чуточку нескладная, яркая глазами и волосами, Мён вполне осознала статус и вела себя крайне сдержанно и тем придавала своим недостаткам иной вид – допустимый. В глазах и улыбке не проявлялось высокомерия и ненужных эмоций, и куклой она не казалась. Мён выглядела именно так, чтобы другие принцы подумали: "она – настоящая".
Алекса Санктуария не было, но принцы, из тех, с которыми невесте не повезло познакомиться раньше, пришли к Рэйну в ложу. Перевёртыши, все, кроме Рашингавы, проявили немалый интерес. Принцу-учёному не казалась занимательной никакая женщина, но в Мён его всё-таки что-то захватило, так как всю увертюру он смотрел только на неё. И девушка сказала об этом Рэйну.
– Я точно не знаю, о чём он размышляет, но этому парню совершенно точно безразличны ты как личность, твоё тело как объект удовольствия и твои внешний вид и манеры как предмет разговора, – объяснил Рэйн, глядя на сцену.
– Тогда что же? – поразилась Мён.
– В своих лабораториях он, я уверен, проводил опыты по скрещиваниям видов. Его интересует, каким родится наш ребёнок при общеизвестно малой вероятности его появления на свет живым и как сильно он будет отличаться от полученных непосредственно им экземпляров. В нём смешается кровь всех видов.
– Ты так говоришь, будто бы все разумные для принца Рашингавы… да и для тебя, не более чем животные, – она говорила с некоторым возмущением и в конце даже поморщилась.
– Рашингава мог купить себе разумных. Это делается легко. Надо только знать цену и тех, кому эта цена подходит. Но не смотри на меня так. Я не покупаю разумных. Не так и не для таких вещей – точно.
Мён молчала.
– Или я тебе не нравлюсь? – подался вперёд Рэйн. Он заглянул девушке в лицо, возможно слишком приблизившись. – Ты должна решить для себя это, если ещё не решила. Нравлюсь я тебе, и ты со мной по своей воле, или же я купил тебя?
– Нравишься, – подумав о чём-то, светлее улыбнулась Мён. Она казалась искренней.
– Ты