– Почему? – повторила Сарина.
– Ты сама сказала, что их культура очень консервативна. Один некрупный материк,
единая нация, единый язык, единая валюта, один и тот же технологический уровень. Одни и те же традиции и правила для всех. Есть, конечно, островитяне, в том числе достаточно цивилизованные, но, по мнению жителей материка, все они – просто дикари, недостойные пребывать в Сердце Мира. До нашего появления мелькарийцы не сомневались, что рождены во Втором Мире из-за прегрешений,
совершённых в прежней жизни. Если пройти путь искупления, то есть жить праведно, в раскаянии и понимании, после смерти можно переродиться в Первом Мире, под
самым оком Творца. При этом ни раскаяние, ни понимание не подразумевают какой-либо активности, выходящей за рамки обеспечения простых жизненных нужд. Сама жизнь
ценится лишь постольку, поскольку на её протяжении совершается какая-то духовная
работа, приближающая душу к свету либо толкающая её во тьму. И наш визит ничего,
по большому счёту, не изменил. Вековые установления, предписывающие мелькарийцам буквально каждый их шаг, остались незыблемы. Мы дали им знание основ технологической культуры. С нашей подачи они освоили книгопечатание, усовершенствовали принципы кораблестроения, выстроили несколько железных дорог,
открыли для себя радио, телефон и телеграф. Также мы показали им путь к вершинам
Овладения пси. Мы не ставили никаких преград перед желающими учиться. Но хотя со времён развёрнутого контакта минуло почти двести хин-циклов, основная масса соотечественников Ран'холь до сих пор полагает все перечисленные нововведения бессмысленными. Полезными, да, но ограниченно полезными. Ничуть не помогающими на пути искупления.
– Выходит, Ран'холь – нечто вроде экстремиста?
– О да. И ещё какого! Даже хозяева Первого мира в старых легендах мелькарийцев не обладали таким могуществом, как она. Ран'холь стала основателем и идейным вдохновителем выдающейся ереси… выдающейся уже потому, что это первая ересь, родившаяся на Мелькари за тысячи хин-циклов. Основной постулат её учения прост: для совершенствования души, для достижения высот познания и силы не обязательны смерть с последующим перерождением. Обладатель разума может не только сидеть у начала лестницы в небо, вздыхая о том, что груз плоти не даёт ему начать восхождение. Он (или она) может просто встать и начать долгий путь наверх. Консервативные сородичи отвергли её доводы под традиционными предлогами. Никто не может достичь чего-либо значимого иначе как волей Творца, сказали они.
Дерзающий смотреть своими глазами и идти своими ногами – еретик, изгой. Имя Ран'холь более не произносится на Мелькари среди имён «достойных». Ей дали новое имя: Иель Ашта. То есть Отвергшая Дары, Неблагодарная… или даже Проклятая. То, что она до сих пор жива и скитается где-то в космосе, иначе говоря, находится в пределах Второго Мира, но дальше от его Сердца, чем любой островной дикарь,
только укрепляет позиции консерваторов. Пока Ран'холь не раскается, говорят они, не будет ей ни смерти, ни перерождения – одни лишь блуждания без смысла и цели.
С нашей точки зрения их посылки ложны, но завоёванное Ран'холь бессмертие их «подтверждает».
– А что думает об этом сама Ран'холь?
– Она не открывала передо мной своих щитов и не делилась памятью. Но её конфликт
с традициями родины наверняка сопровождался разладом в душе. Это было неизбежно. Вопрос в том, насколько ей удалось преодолеть разлад.
Сарина пожала плечами.
– Раз она стала Высшей, причём достаточно давно…
Дол Ремминир покачал головой.
– Не спеши с выводами. Это для нас стремление вверх является частью традиции. Когда виирай становится Высшим, это большое достижение со знаком «плюс». Когда Ран'холь стала Высшей, это тоже было большим достижением. Но с обратным знаком. То, что для нас – движение в общем русле, для неё – мятеж. А родившемуся среди мелькарийцев трудно гордиться своим бунтарством. Зато считать себя нераскаянной грешницей – легко.
– Зачем эти объяснения, тег-директор?
– Затем, что я хотел бы считать себя другом Ран'холь, – ответил Высший. – А тебе предстоит с ней работать.
Молча поглядев на проекцию пространства прокола ещё некоторое время, Дол Ремминир тихо ушёл, не прощаясь.
Сарина почти не удивилась, когда следом за Высшим, разминувшись с ним не более чем на пару арум-циклов, в малую обзорную вошла Ран'холь.
Обмен приветственными жестами:
– Владеющая.
– Высшая.
– С чего вы собираетесь начать?
– Вы имеете в виду чужаков?
– Конечно, – невыразительное личико Ран'холь почти не изменилось, но глаза
блеснули чуть ярче. – Этих, слишком похожих на виирай. Непонятных, как всё новое, и пугающих, как всё непонятное. С чего вы начнёте, Владеющая?
Сарина повела плечами.
– С того, что умею лучше всего, – сказала она почти без раздумий. – Я буду
учиться их языку… а ещё – учить их нашему языку. Ведь вы, конечно, знаете, что
язык для разумного существа – нечто куда большее, чем цепочки звуков или знаков, развёрнутые во времени в определённой последовательности.
– Знаю, – Ран'холь кивнула. – И кого ещё вы привлечёте к этой работе?
– Один доброволец у меня уже есть. Другому я сделаю предложение, от которого трудно отказаться. А у вас, Высшая, будет особая роль.
– Вот как?
– Вы будете сводить воедино лингвистические данные. Я сама недостаточно опытна для такой работы.
Ран'холь снова кивнула – задумчиво и слегка озадаченно.
– Благодарю за доверие. Хотя недостаток опыта и неспособность сладить с поставленной проблемой – вещи совершенно разные.
Некоторое время обе молчали.
– Мир устроен очень просто.
– Простите, что?
– Мир устроен очень просто, – охотно повторила Ран'холь. – Но лишь в своих основах. Чтобы возведённое было надёжным, основа должна быть как можно проще. Если выстроить дом на голой скале, он простоит долго. Но жить лучше в доме,
который стоит в лесу. Конечно, в пустыне шире перспективы и яснее виден горизонт, но зато в городе есть с кем перемолвиться словом. Да и горизонт в городе никуда не исчезает, его просто труднее увидеть, и только. Выбор – это такая забавная штука… я до сих пор не могу привыкнуть к нему. Тот, кто сам делает выбор, всегда может вернуться по своим следам. Но возвращаться… не надо. Понимаешь?
– Может быть, не всё и не совсем верно, – ответила Сарина. – Но вы ведь не требуете полного и мгновенного прозрения, не так ли?
– Мудрая девочка, – сказала мелькарийка с непонятной распевной интонацией. – Скажи-ка, а ты не жалеешь о своей мудрости?
– Иногда. Но я сама делаю свой выбор. Как вы.
– Вот и хорошо. Что ж, когда захочешь найти меня, мы продолжим этот разговор.
Или начнём новый. Все разговоры ведутся об одном… если приглядеться к простоте основ.
Ещё немного постояв у проекции, Ран'холь бесшумно вышла.
Оставшись в одиночестве, Сарина ещё некоторое время любовалась проекцией хаоса. Той самой простотой основ, насколько она доступна зрению виирай. Потом глубоко вздохнула, тряхнула головой и пошла к выходу