В нотариальной конторе, подписав договор и обменявшись с Глебовым рукопожатием, Пластов попросил владельца завода уделить ему полчаса для разговора где-нибудь на улице. Когда они уселись на скамейку в скверике у Казанского собора, адвокат без обиняков спросил:

- Николай Николаевич, может быть, в последнее время на вашем заводе выпускалось или разрабатывалось что-то особенное? Скажем, что-то, что могло вызвать опасение конкурентов?

- Опасение конкурентов… Опасение конкуренции у нас и у других есть всегда. Но ничего, как вы сказали, такого уж особенного, такого, чтобы из-за этого поджигать завод, у нас не производилось.

- Я слышал о неких генераторах УМО, над которыми работал инженер Вологдин. Как я понял, они не могли вызывать ничьей зависти?

- Да, конечно, это довольно обычные машины.

- Еще я слышал в последнее время Вологдин работал на заводе над каким-то изобретением?

- Изобретением? Первый раз слышу о подобном.

- Николай Николаевич. Поймите меня правильно: иногда ложь бывает доброй, даже благородной. Но сейчас, когда мы с вами вступаем в схватку, причем, очень похоже, в схватку тяжелую, - может помешать и она.

Глебов смерил Пластова взглядом, улыбнулся:

- Дорогой Арсений Дмитриевич, посудите сами: какой смысл мне вас обманывать? Во-первых, кто вам сказал об этом изобретении? Неужели сам Вологдин?

- Нет. Признаюсь, услышал я об этом случайно и от человека не очень компетентного.

- Это и видно. Действительно, Вологдин в последнее время на моем заводе работал над усовершенствованием обычного генератора, стараясь довести частоту тока до нескольких десятков тысяч периодов. Если бы это удалось в дальнейшем можно было бы использовать такой генератор в радиотехнике. Но, поверьте, я пока никаких видимых результатов не заметил. Мне пришлось даже приостановить кредиты. - Глебов развел руками. Так что, сами видите, до таких громких слов, как «изобретение», еще далеко.

- А… Что вы скажете о самом Вологдине?

- Только хорошее. Очень старательный, способный молодой инженер. Отличный конструктор и расчетчик и, что важно, наделен деловыми качествами. - Побарабанил пальцами по скамейке. - Как вы, надеюсь, поняли из проспекта. И, естественно, Вологдин занимает высокое положение на заводе.

- Да, я это заметил. Николай Николаевич, рад, что наши деловые отношения начались. Хотел бы поддерживать с вами все время тесную связь, как это лучше сделать?

- Завод сгорел, и мне пришлось снять на Литейном временное помещение под контору. - Глебов достал визитную карточку, набросал исправления. - Это около ресторана «Рондо», вот адрес и телефон. Обычно я нахожусь там от девяти до шести. В другое же время рад буду принять дома.

- Спасибо. - Пластов спрятал карточку.

- В контору можете приходить без звонка, я предупрежу делопроизводителя. Он будет пропускать вас вне очереди. И вообще выбирайте любой вид связи, как вам удобней.

- Что ж, тогда последний вопрос: полиция к вам уже обращалась?

- Сразу же после пожара я имел беседу с одним из прибывших полицейских чинов.

- О чем вы говорили?

- Полицмейстер задал несколько обычных в таких случаях вопросов. Затем, уже во вторник, меня навестил следователь четвертого участка Нарвской полицейской части.

- Простите, как вел себя следователь? Вопросы не носили пристрастного характера?

- Нисколько. Наоборот, на мой взгляд, поведение следователя дало понять: он целиком убежден, что это несчастный случай.

- Выходит, вопрос о сторожах и покупке нефти впервые вытащило на свет лишь страховое общество?

- Именно так.

- На будущее, если к вам обратится следователь, скажете, что будете отвечать лишь в присутствии адвоката, и тут же вызывайте меня.

- Хорошо, так и сделаю.

Простившись с Глебовым, Пластов отправился на Морскую, 37, в известное всему Петербургу представительство страхового общества «Россия». Поднявшись на второй этаж, без колебаний открыл дверь с медной табличкой: «Главный юридический консультант А. С. О. «Россия» с. с. О. Ю. Защипин». При виде вошедшего Защипин изобразил радостное удивление, на секунду приподняв над столом обе руки:

- Арсений Дмитриевич, вас ли я вижу? Рад, рад… Прошу! Как ваши дела? Надеюсь, прекрасно?

Подтекст фразы Пластов перевел легко: «Жалкий неудачник, понимаю, ты делаешь безнадежную попытку. Запомни: мое время дорого». Подумал: за этим человеком с непроницаемыми глазками стоит очень много. Не только поддержка мощной организации, но и сложившиеся обстоятельства. И все-таки посмотрим, кто кого.

- Орест Юрьевич, рад сообщить, что представляю интересы фирмы Глебова. Буду краток. Насколько мне стало известно, в правлении общества есть сомнения по поводу выплаты фирме страхового вознаграждения?

- Есть, и очень серьезные.

- То есть общество ставит под сомнение непроизвольный и стихийный характер постигшего завод бедствия?

Глаза Защипина ничего не выражают. Что ж, подумал Пластов, попробуем немного раскачать эту каменную глыбу. Трудно, но мы ведь тоже не лыком шиты.

- Именно так.

- Так вот: я самым тщательным образом ознакомился с этим делом. Известны мне и ваши претензии к фирме, и так называемые «доказательства», говорящие якобы о преднамеренном поджоге. Тщательное изучение позволило мне прийти к единственному выводу: фирма «Н. Н. Глебов и К°» не имеет к возникшему на заводе пожару никакого отношения. В силу этого, как лицо, уполномоченное фирмой, я требую немедленной выплаты оговоренного в страховом полисе вознаграждения.

Защипин улыбнулся:

- Браво… Наступление - лучшее оружие? Но у нас прямо противоположное мнение.

- Подождите, я не договорил. Я предлагаю страховому обществу не совершать опрометчивых поступков. В противном случае… - Он нарочно замолчал.

- Что же будет в противном случае?

- В противном случае, дорогой Орест Юрьевич, я буду вынужден выдвинуть против страхового общества «Россия» иск и начать процесс, который, безусловно, будет выигран. Как вы отлично понимаете, это значит - общество «Россия» понесет серьезные материальные потери в виде судебных издержек.

Защипин откинулся на стуле:

- Арсений Дмитриевич, у меня не так