Теперь вернее было бы лететь. Василий прилично себя чувствовал и не отстал бы, а здоровяк Олег еще и прихватил бы Цербера в объятиях. Но три волхва над улицей пораженного эпидемией города запросто сойдут за трех всадников Апокалипсиса и вызовут панику. Князь просто припустил бегом. Летный дар, запущенный на малые обороты, только подталкивал в спину. В родном мире, обладая такой суперспособностью, наверняка взял бы олимпийское золото в беге. Здесь же просто несся со скоростью, непривычной даже для шараца.
Так примчались к знакомому по фотографиям дому – правда, не сразу узнанному: до ссоры Ольга присылала снимки с более выгодного ракурса. За воротами нашлась хозяйка. Выглядела так, что вряд ли пограничники пропустили бы ее по старому аусвайсу: постаревшая лет на двадцать, сгорбленная и непрерывно кашляющая, она тащилась по двору с ведрами в тележке. Наверно, кормила домашнюю живность, пока оставались силы. Зато – живая!
Шавка во дворе что-то тявкнула и моментально спряталась, учуяв Цербера. Женщина обернулась.
– Оля! Это я, Несвицкий из Царицыно. Привет от Марины.
Та натурально не поверила глазам. Отпустила тележку, ведра упали и покатились. Бросилась навстречу.
– Коля?! Мы уж не ждали… Никто ничего не ждет… Кроме смерти.
Она зарыдала. Николай обнял свояченицу.
– Твои живы?
– Да, – ответила она сквозь рыдания. – Но очень плохи.
– Я приехал их спасти – у нас есть лекарство.
– Идем! – заторопилась Ольга, вытирая слезы со щек.
…Михо и Милош еще держались, хоть оба не вставали с постели. Несвицкий ворвался к ним вихрем и достал шприцы.
– Оль, ты же вроде медик. Вену найдешь? Можно и перорально ввести, но так расход раствора больше и действие медленнее. Займись мужем, а я – мальчиком.
Хотя медицинской практикой Ольга не занималась со времени отъезда из Нововарягии, но руки помнили. Протерла локтевой сгиб мужа спиртом, несколько раз надавила пальцем и ввела иглу. Милош, лежавший без сознания, даже не шевельнулся. Несвицкий еще быстрее обработал мальчика, заставив его несколько раз сжать и разжать кулачок. Тот, к счастью, был в сознании.
– Коля… Ты уверен, что это подействует? – спросила Ольга.
– Видела парня – такого, с круглой головой, усатого, ниже ростом из оставшейся во дворе пары? Вчера утром лежал с температурой сорок, без сознания и пускал пузыри. Сейчас – огурец. Он даже респиратор не носит. Ставим эксперимент, получил ли иммунитет.
– Респираторы не помогают. Даже самые изолировавшиеся заболели. Миха, тебе лучше?
– Через полчаса спросишь, – ответил Николай за мальчика. – Этот ваш сербский грипп – зело скверная штука. На раз-два не отпускает. И, возможно, завтра понадобится повторная инъекция. Хотя Васе не потребовалась, но он – спецназ, здоровья – вагон.
Князь не стал уточнять, что обладатель вагонного здоровья провалился в небытие при первых же признаках болезни, а хрупкая женщина держится из последних сил несколько суток подряд. Он усадил ее на стул, поднял рукав халата и протер впадинку у локтя ваткой. Вставил иглу и надавил на поршень.
– Спасибо… – поблагодарила Ольга. – Вы надолго?
– Не знаю. Надо собрать выживших врачей, обеспечить раствором. Мы поднялись из села, не помню название… В десяти километрах от города. Что-то на букву «зэ».
– Златица, – подсказала Ольга.
– Наверное. Там одна семья вымерла полностью, остальные покинули дома. Что у вас здесь происходит? Какие населенные пункты есть рядом с Високи Планины?
Ольга назвала несколько сел, с явной неприязнью упомянув хорватскую базу на краю их города, рассказала про немецкий медицинский центр в километре или двух на юге. Никто из горожан, кто обычно отправлялся туда на работу, с самого начала эпидемии не вернулся.
Николая как током ударило. Медцентр? И сотрудники не попытались придушить эпидемию в зародыше? А правда ли там занимаются медициной?
– Ольга, мне надо бежать в больницу. У вас местный телефон работает?
– Местный – да. Сейчас запишу наш номер.
Заметив справочник – старомодный, в виде книжицы, Несвицкий без разговоров конфисковал его.
– Кто здесь был? – вдруг долетело из спальни. Говорил Милош, ему ответил голос Михо: – Какой-то дядя в маске, кололся больно…
– Действует… Действует!! – закричала Ольга, и тотчас закашлялась. Даже самое волшебное лекарство в мире не излечивает моментально – кроме гильотины, разумеется. – Приходи на ужин… У нас не ресторан в Борисфене, конечно…
Николай крепко взял ее за плечи.
– Приду. Если не сегодня, то завтра – обязательно. Но при одном условии. Ты больше никогда не вспомнишь про Борисфен и ту дурацкую размолвку.
– Обещаю!
Ольга кинулась к нему на шею, обняла и крепко прижалась. Выждав секунд пять, Несвицкий аккуратно отстранил ее.
– Иди к мужу. Твои объятия ему нужнее. Не прощаемся!
В больницу их троица прибыла, когда у первых пациентов проявился эффект от инъекций. Сербские врачи и больничарки смотрели на Дворжецкого как на бога, сотворившего чудо, а тот и не пытался скромничать. Несвицкого срочно оттянул в сторону.
– Князь, выражаю искреннее почтение: ваше снадобье – выше всяких похвал. Но медики утверждают, что большинство лежачих больных находится по домам, больница не вместила и десятую часть пострадавших. В городе вместе с приехавшими из сел – тысяч тридцать. Инфицированы практически все! И вашего раствора не хватит.
– Все, что в моих силах…
– Я помогу вам утроить, учетверить силы! Здесь имеется первоклассная германская центрифуга-сепаратор – непонятно, каким ветром ее занесло в эту глушь. Есть и морозильники для плазмы. Читал научную статью, что, если зачаровывать плазму, получается бустерный эффект! По моим прикидкам, для выздоровления хватит кубика, а то и меньше.
– Знаю, – сообщил Несвицкий, мысленно улыбнувшись. Статью написал Кривицкий, главный врач его больницы. Это он придумал метод с плазмой. – Самого в Царицыно лечили. Есть здесь плазма?
– Есть немного, а еще – запасы донорской крови. Потом будем брать ее у выздоровевших. Дорогой мой, мы спасем десятки тысяч человек!
Несвицкому оставалось согласиться. Он отчетливо понимал: в ближайшие сутки будет есть и спать урывками, а потом опять тянуть руки к пакету с плазмой. Каждое послабление, которое он себе позволит, может унести чью-то жизнь.
Конечно, больница бановины имела свои медпрепараты, даже в неплохом ассортименте, но ничто не помогало от сербского гриппа. Как и препараты, сброшенные с самолетов – это от них команда Касаткина-Ростовского пряталась в амбаре.
Сербская докторша, уже получившая свою дозу, но не избавившаяся от кашля, отвела князя на второй этаж, где снабдила всем необходимым, приговаривая: «Вот бы мои другови и другарице поправились!». Проклинала немцев, хорватов и прочую нечисть, оставивших Високи Планины вымирать. Она даже не подозревала, чем в это время занимается главный соратник их спасителя, заявившийся в расположение хорватской полицейской роты сразу, как только расстался с Несвицким в центре города.
– Володя! – приказал Касаткин-Ростовский. – Ставь машину предельно нагло, вплотную к входу в караулку, подпирая ворота. Оставайся в ней и жди. Респиратор не снимай. На