Еще он очень любил шпаргалки, у него их была целая коллекция. Курсанту, принесшему ему на показ бумажную шпору двадцати метров длиной (да еще написанную старинной шариковой ручкой!), он сразу поставил четыре, а тому, кто подсказал, как теоретически обойти электронную глушилку, не позволяющую работать с вычислителем во время экзамена, вписал в зачетку пятерку с громаднейшим плюсом.
Сегодня Митька вызвался отвечать первым, и в итоге после вопросов, касающихся пройденного курса, Ландаль стал гонять его по теме, которую они должны были подробно разбирать в следующем семестре. Судя по всему, причиной придирок являлись решенные в конце тетради внеплановые задачи.
Конечно, физик просто развлекался со скуки, но спустить Митькино «блеяние» все равно не мог.
– Объясните, что означают ваши слова о торможении в ситуации, когда вам нужно настигнуть цель, находящуюся в одной плоскости с вами, но имеющую более высокую круговую орбиту?
Митька попытался объяснить свое решение еще раз.
– Получив импульс на ускорение, наш корабль перейдет на более высокую орбиту, где его орбитальная скорость будет меньше. Таким образом, мы отстанем от преследуемой цели! А вот дав импульс на торможение, мы переведем свой челнок на более низкую орбиту, где орбитальная скорость выше, и тогда уже догоним ее.
– Догоним?!
– Мы будем с ней над одной точкой поверхности. Вы же сами говорили, что в космосе все перевернуто с ног на голову!
Физик злорадно хмыкнул.
– Очень оригинальный способ мышления! Конечно, он сработает, если вы хотите прикрыть собственной тушкой какой-то объект на планете, но такую задачу перед вами никто не ставил! Вы должны были настигнуть цель, а не подставлять ей свою голову, чтобы она могла сверху на нее гадить! При этом вас даже не ограничивают по времени, лишь по количеству импульсов! Два, не больше!..
– То есть мне надо перейти на более высокую орбиту и для этого челнок разогнать?
– Ну, конечно! И хотя средняя скорость движения вашего корабля по орбите затормозится, в начальной точке он даже ускорится. При этом челнок пойдет по эллиптической траектории, для перехода же на более высокую круговую орбиту надо будет включить двигатель второй раз в верхней точке эллипса и разогнаться дополнительно еще и там.
Митька задумался.
– Но в условиях задачи нет данных для расчета итоговых скоростей обоих объектов. Может получиться, что в результате своих разгонов челнок перейдет на более высокую круговую орбиту с куда меньшей скоростью, чем его цель, и не догонит ее?
– Тогда та через некоторое, возможно очень длительное, время настигнет его! Дело вообще не в этом, а в применении Гомановской траектории для расчета необходимых приращений скорости при решении подобных типов задач. Вы же читали теорию, раз залезли в задачи следующего семестра?
– Ну… отчасти.
– Тогда понятно. Молодой человек, мне импонирует ваше восприятие того, что в отношении внеземного пространства стоит оперировать несколько иными понятиями, чем обычно! Но не до такой же степени! Вы все поняли, Васнецов?
– Так точно!
– Что же касается последней задачи, то тут вы ошиблись в ином. Конечно, маневренность аппарата определяется запасом топлива и скоростью его истечения из сопла, а развиваемая скорость зависит от температуры газа и степени расширения сопла Лаваля, которое определяется отношением площади конечного среза к площади критического сечения. Но вот со скоростью истечения вы ошиблись! Да, она зависит от температуры сгорания жидкого или твердого топлива и обычно составляет два-три километра в секунду. Однако в вашей задаче упомянут сжатый газ. Он через сопло течет в три-пять раз медленнее, что определяется его температурой, давлением окружающей среды и прочими параметрами, а это значит, что для разгона его требуется во столько же раз больше!
– Виноват!
– Не то слово!
Ландаль хмыкнул, поднялся со стула и подошел к открытому окну, находящемуся на втором этаже корпуса. Вдохнув теплый летний воздух, подернутый пылью и наполненный запахом нагретого солнцем асфальта, он обернулся к Митьке и с легкой ухмылкой произнес:
– У вас две минуты, курсант! Успеете вернуться – поставлю пять! Нет – на пересдачу! Я буду рад побеседовать с вами еще раз. Действительно рад!
Электронная тетрадь мелькнула в воздухе и скрылась за трехметровым забором, стоящим почти впритык к зданию училища.
Проблема была не в том, чтобы успеть выбежать из учебного корпуса во двор и перемахнуть высокую кирпичную стену. Курсантов на физической подготовке гоняли так, что преградой для них она не была, да и вряд ли он за такой короткий промежуток времени попался бы на глаза преподавателям. Но вот за забором иногда прохаживался военный патруль, и попасться к нему в лапы означало пойти на «губу». Как минимум на неделю.
Однако Ландалю было скучно.
– Время пошло! Две минуты, курсант!
* * *Вычислитель виновато тренькнул и сообщил об отсутствии подключения к бортовому оборудованию. Ну да, резервный блок питания бота был отключен еще пять минут назад, когда стал предупредительно попискивать. Запасы энергии еще могли пригодиться.
Митька тяжело вздохнул.
«Ну, вот о чем ты раньше думал, Ломоносов недоделанный! Оставил себя без интерактивного сервиса пилотажного комплекса! Что, закачанные учебники на вычислителе читать? Так там их почти нет, да и не поможет мне сейчас теория! Ладно, на пальцах посчитаем…»
Митька собрался и начал рассуждать: «Дано. Скорость относительно поверхности пятьсот километров в час. Нужно снизить хотя бы до ста, на этой скорости пилотажное кресло и скафандр удар, наверное, выдержат. При торможении используем рабочее тело, а для простоты расчетов считаем, что оно состоит из одного водорода. Чтобы по формуле Циолковского определить скорость, которую разовьет летательный аппарат под воздействием тяги, нужно рассчитать скорость истечения газовой струи в вакуум…»
Пришлось все-таки лезть в учебники за формулами и таблицами с молекулярными массами газов. В новом маломощном вычислителе, который ему выделили из запасов экспедиции, не было никаких библиотек, полезных для пилота, и на настоящий момент он мог пользоваться лишь личным архивом, частично извлеченным из уцелевших кристаллов памяти.
«Так… Берем массу бота в двести тонн и остаток топлива в восемь с копейками. Еще прикидываемся ветошью, считая, что удельный импульс равен скорости истечения газа, а его я уже подсчитал…»
Митька вскинул брови.
«…Получается, что я гашу свою скорость почти в ноль?»
Он поднял взгляд вверх и вознес короткую молитву Господу.
«Ты есть!»
И тут же задумался. Идеальный расчет никогда не совпадает с реальностью, а кораблю, помимо торможения, еще надо было снижаться. Однако с более тщательными выкладками Митька возиться не стал, выходило слишком накладно по времени.
«Сразу сбрасываем двадцать процентов на издержки, вот вам и финишные сто километров в час! Но это еще не все…»
Проблема была даже не в том, чтобы затормозить. Нужно было так управлять этим торможением, чтобы оно осуществлялось в