Собственно, породой принято называть группу животных одного вида (реже – полученную путем межвидовой гибридизации), сложившуюся при участии естественного и, в большей степени, искусственного отбора. Породу характеризует целый ряд морфологических, физиологических и поведенческих признаков, достаточно стойко передаваемых по наследству. Различают породы культурные, сложившиеся на основе преимущественно искусственного отбора, и аборигенные, создавшиеся в основном под действием естественного отбора при малом участии искусственного, приспособленные к местным условиям среды.
Однако в фелинологии нередко называют аборигенными породами такие группы кошек, которые правильнее было бы именовать местными популяциями. Дело в том, что классификация пород была разработана для сельскохозяйственных животных – коров, лошадей, свиней, которые в своем естественном состоянии не являются синантропными, т. е. обитающими рядом с людьми. Кошки же, по крайней мере с античных времен, животные именно синантропные. Местные популяции кошек обычно никакому искусственному отбору не подвергаются. На них действует исключительно естественный отбор, но только весьма специфический за счет своеобразной среды их обитания. Не имеющий понятия о культуре племенного разведения владелец сибирского кота может гордиться своим любимцем, но отнюдь не станет подыскивать ему подходящую пару, а предоставит это занятие самому коту, выпустив его на улицу. Ну а кот тоже вряд ли будет подбирать себе супругу в соответствии со стандартом породы... В итоге уровень разнообразия животных в местных популяциях может быть весьма высоким.
В начале фелинологической работы в России энтузиасты первой отечественной породы столкнулись с тем фактом, что для большей части владельцев кошек наличия длинной шерсти у их питомцев было достаточно, чтобы именовать их сибирскими. Как показывают геногеографические исследования, распространенность аллеля длинной шерсти в районах восточной Сибири действительно весьма высока. Но такая же картина наблюдается и в северо-европейской части России, и на Черноморском побережье России и Украины. Так что первые представленные под названием сибирских кошки представляли собой довольно пеструю по экстерьеру группу. Наиболее распространенными недостатками среди этого поголовья были мелкие размеры, треугольная форма головы, слишком тонкая и суховатая текстура шерсти, слабо развитый подшерсток. Любопытной особенностью естественных популяций этих кошек был резкий половой диморфизм, т. е. коты были иногда в 2 – 3 раза крупнее, тяжелее и массивнее кошек.
Эта пестрота племенного материала усложнила выработку предварительного стандарта породы, без того затрудненную наличием двух близких по типу пород: норвежской лесной и американского мейн-куна. Ведь кошки неизвестного происхождения, лишь внешне (но не генетически) похожие на представителей этих пород, также встречаются в России. Так что в российских фелинологических организациях существовало не менее четырех предварительных стандартов сибирской породы.
В какой-то степени внутрипородные различия сохраняются и по сей день, причем в основном на региональном уровне. Например, сибирские кошки Красноярска сохранили явственные черты полового диморфизма и нередко отличаются специфической тонкой текстурой шерсти. «Сибиряки» в Севастополе характеризуются относительно короткими широкими носами, тяжелой массивной головой, а также тонкой текстурой шерсти, причем не очень длинной. Кошки дальневосточного происхождения отличаются тяжелой головой, размерами, массивным костяком, длинной шерстью грубой текстуры. Любопытно, что кошки, соответствующие стандартному типу сибирской породы, наиболее распространены в местных популяциях именно на Дальнем Востоке, а в собственно сибирских городах – Красноярске, Новосибирске, Кемерово – они встречаются примерно с той же частотой, что и в популяциях европейской части России. Возможно, в относительно изолированных сибирских поселках и сохраняются популяции «сибиряков из Сибири» – например, такая картина наблюдается в окрестностях Тюмени и Тобольска, но в целом для крупных городов кошки подобного облика отнюдь не самые типичные. Кстати, вклад котов дальневосточного происхождения в совершенствование и стабилизацию московской популяции «сибиряков» весьма значителен. Происхождение котов, встречающихся в родословных половины московских «сибиряков», восходит именно к Дальнему Востоку.
Племенная работа с фенотипическими группами сибирских кошек в разных городах России строилась по-разному, в зависимости от того, насколько желательный тип животных оказывался распространенным в популяции.
Вряд ли можно говорить о целенаправленной метизации сибирских кошек с персами, хотя, конечно, ряд животных, появившихся на свет в результате вязок различных полудлинношерстных кошек с персидскими котами, вошел в состав породы на ранних этапах становления сибирской породы как культурной. При больших возможностях выбора производителей из местных популяций удавалось стандартизировать и улучшить поголовье, даже ограничив племенную работу подбором пар и отбором для борьбы с нежелательными признаками.
Именно таким образом велась работа с сибирскими кошками в ряде питомников Москвы. За 4 – 5 поколений, сменившихся с момента начала направленного разведения, произошло значительное выравнивание поголовья. Любопытно, что заметно увеличились размеры этих кошек. Скорее всего, здесь сыграл свою роль отбор более крупных особей и сказались условия жизни, благодаря которым признак достиг верхних границ своей нормы реакции.
При современных условиях жизни содержание племенного кота-производителя в питомниках нередко оказывается довольно затруднительным, и целенаправленное ведение племенной линии в пределах одного питомника – явление редкое. Многие заводчики склонны ограничиваться питомником, состоящим из нескольких племенных кошек из разных поколений, на каждом этапе племенной работы подбирая к ним партнеров. В такой ситуации большее, чем обычно, значение приобретает семейное разведение – тот аналог линейного, при котором родоначальником оказывается не самец, а самка.
Таким образом, дело разведения сибирской породы в России оказалось не таким уж простым. Сыграла роль и генетическая неоднородность исходной популяции, и типично «русское» отношение к кропотливой работе. Тем не менее основные исторические вехи разведения породы связаны именно с Россией.
Работа над этой породой началась сначала в крупных городах в 1986 – 1989 гг., одновременно с созданием в них фелинологических клубов. Работу начинали с фенотипичными (похожими по экстерьеру) кошками, которых приносили в клубы для определения породы. Эти кошки неизвестного происхождения выставлялись в 1987 г. в Москве и Санкт-Петербурге. В дальнейшем некоторые кошки действительно были привезены из Сибири и Дальнего Востока. На первых выставках иностранными судьями некоторые полудлинношерстные кошки классифицировались как норвежские лесные, балинезийские.
Поскольку наши полудлинношерстные кошки заметно отличаются от своих западных собратьев, естественно, возникает идея создания отечественной породы полудлинношерстных кошек. Предлагались и другие названия для породы, например «московская полудлинношерстная», но было выбрано наиболее исторически подходящее для отечественной породы название «сибирская».
Первоначальный вариант стандарта написан Ольгой Сергеевной Мироновой. В 1991 г. вариант этого стандарта принимается WCF в качестве рабочего. Официальный стандарт принимается экспертной комиссией WCF в 1994 г. на основе стандарта Петербургского общества фелинологов и публикуется в сборнике стандартов WCF в 1995 г.
В 1997 г. в Москве проходит выставка FIFe, на которую приезжают члены племенной