Хельга подняла на меня круглые от восхищения глаза. Ну да, я редко читаю дома лекции. И обычно не ей. И чаще на другие, более приземлённые темы. Последняя лекция была для дяди Эдика и называлась «Почему нельзя кидать манной кашей в телевизор, даже если там, мать его, Макаревич!». Эд честно всё конспектировал, но с его дотошностью в отношении поэтического слова нет гарантии, что в голубой экран не полетит что-нибудь потяжелее. Голубой – это образное выражение, просто цвет, ничего личного…
– Верный друг, вот седло-о! В путь – так вместе! Верный друг, вот весло! В путь так в путь![1] Что за…?! – сглотнув неприличное слово, остановился наш поющий псих, высунувшись из кухни с десертной ложечкой в ухе. – Ну, седло – это понятно, сел на коня и поехал. А на фига этому другу ещё и весло к седлу?! С вёслами на лошади выглядишь как полный дурак!
Моя дочь страдальчески зарычала, прошла в комнату дяди и переключила ему на детский канал. Старые советские мультики про Чебурашку и пионеров с металлоломом почему-то всегда успокаивали перевозбуждённого северного бога.
– Па, ты куда намылился?! – раздалось мне вслед, когда я действительно был намерен улизнуть.
Вообще-то у меня с утра была запланирована целая куча дел: встретиться с Капитаном, позвонить Дане, заглянуть в родовой замок, в конце концов. Признайте, дела важные и нужные. Поэтому Хельге лучше остаться дома.
– Милая, я в замоте. Давай ты посидишь с дядей Эдиком, а…
– Я пойду с тобой!
– Куда?
– В Средневековье! Мне там понравилось!
– Хорошо, разве я против? Раз в неделю, на выходные, если в школе не будет проблем с учебой, то почему бы и…
– Нет! – Вспыхнувшая Хельга нервно разорвала пополам пятисантиметровый в корешке том скандинавских мифов в кожаном переплёте. – Упс… я склею. Но всё равно нет! Это нечестно! У меня там друзья! Метью, Седрик, тётя Агата и ещё две говорящие лошадки!
– Лапка моя, – я осторожно обнял её за плечи и поцеловал в висок, – мы только что пережили страшную битву. В замке сейчас не будет ничего особо интересного. Так, бытовая рутина: лечение раненых, уборка территории, починка колодца. Кстати, не забыть уточнить, как они вытащили оттуда троллей? Давай послезавтра. Мои люди приведут всё в порядок и будут дико рады твоему возвращению.
– А сейчас, значит, не будут рады?
– Будут! Но не так. Ты ведь тоже не любишь принимать гостей, когда в квартире не убрано.
Моя дочь хмуро кивнула. На её левом запястье красовался плетёный кожаный браслетик с синей бусиной – подарок пажа Метью. Если вы не забыли, то этот недоумок умудрился подставить ножку вбежавшим во двор горным троллям. В результате дебильного или героического (часто это одно и то же) поступка у нас в колодце сидели два злющих тролля, замок был лишён воды, а у моего пажа перелом ноги. Жаль, что не двух!
Теперь будет месяц прыгать в гипсе. Вацлав, вампир из Челаковиц, сам накладывал ему лубки из глины с известью, но подсохло, и ничего. Всё равно в нашем тихом Средневековье о таких медицинских новшествах даже ведущие учёные умы ещё ничего не знают. У них одно лечение – кровопускание, и мрут от него порой чаще, чем от войн или чумы.
– Ладно, обещай, что ненадолго?
– Конечно, милая, – практически не соврал я. – Сегодня столько дел… Проследи, чтобы твой дядя не лез в Интернет и не включал передач Малахова. Нетрадиционные методы лечения на него плохо действуют, он же всё принимает за чистую монету.
– О, это я помню, папуль, – с пониманием кивнула моя умничка. – Когда он ел капусту вилка́ми для увеличения груди и лечился маринованными огурцами от несуществующего геморроя – это было нечто!
Ну, нечто было, когда он с тем же огурцом гонялся за соседкой, от всей доброты души уговаривая излечить и её. Бедная женщина потом проходила длительный курс реабилитации водкой за мой счёт. Но с кудрявого бога как с гуся вода – он же псих со справкой!
– Эд, проследишь, чтобы к окнам больше не приближались инеистые великаны?
– Легко!
Ну что ж, одна ушла подключать шестичасовой диск к телевизору, другой занял позицию на диване, держа под прицелом окно, а в руках крышку от кастрюли и ситечко для чая наперевес. Ничего, справятся…
Убедившись, что за ближайшие два часа они, возможно, не покалечат друг друга и не взорвут квартиру, я тихо прошёл в спальню. Большой гобелен с изображением внутренних покоев старого замка по-прежнему украшал стену.
– Сколько же народу прошло сквозь него только за последнюю неделю? – спросил я неизвестно у кого и, зажмурив глаза, шагнул с кровати лбом вперёд.
– Вы вернулись, мой лорд! – приветствовал меня верный паж, сидящий в уголочке на табуреточке. При виде меня он бодро подхватил костыли и кинулся ко мне, с юношеской беззаботностью наступая на гипс.
– Кто разрешил прерывать постельный режим? – привычно рыкнул я, хотя в общем-то был рад его видеть.
– Седрик сказал, что только трусы и лентяи нежатся в постели, когда в замке не хватает рабочих рук!
– Ну и делал бы что-нибудь руками, чего ты на ноги-то встал?
– Я и… – Он показал взглядом за табуретку, где стояло ведро с недочищенной свёклой. – Кухарке тоже нужна помощь. В ваше отсутствие здесь столько произошло!
– Докладывай, – разрешил я, стараясь шагать не слишком широко, потому что парень пока выглядел на костылях, как афганский талиб на горных лыжах. То есть не очень грациозно…
– Седрик заставил спасённых крестьян прибрать во внутреннем дворе и починить ворота. В качестве оплаты труда он прочёл им речь, лучники следили, чтоб его никто не перебивал.
– Крестьяне ушли довольными?
– Мм… можно сказать, да, недовольных не было, – уклончиво ответил Метью. – Троллей извлекли из колодца с помощью блоков и