Переглянувшись, мы с Гессом пошли врукопашную, активно выкапывая друг друга. Если в две руки и четыре лапы, то вполне себе получается, надо лишь постараться. А мы очень-очень старались! Жить-то ведь хочется, правда?
В сияющий предновогодними огнями паб мы ввалились, как Дед Мороз и Снегурочка, то есть оба белые от инея, по уши в сосульках, с синими носами и страстно желающие алкоголя. Ну, кроме Гесса, разумеется, он у нас не пьёт. В смысле ничего, кроме воды и тёплого бульона.
Хэ встретил нас полупустым помещением, домашним теплом, ароматами крафтового пива, солёных орешков, мяса на гриле, картошки фри и гостеприимным плакатиком «Официантов тут нет!». Но нам оно уже абсолютно пофиг…
— Самое крепкое пиво мне и миску подогретой воды моему псу!
— С собаками нельзя, — обрезал мрачный бармен.
Я поманил его пальцем поближе и выразительно прошептал на ухо:
— Это доберман. Собака дьявола, если что…
Вроде бы в моём голосе не было угрозы, да и вежливый Гесс старался улыбаться как можно дружелюбнее, но скалозубая улыбка добермана всегда обманчива, так что у бородатого (или, скорее, давно не бритого) мужика хватило мозгов не рисковать.
— Ладно. Садитесь вон там, поближе к дверям, чтобы не мешать посетителям.
Каким? На момент нашего визита в заведении находилось всего двое гостей. Один мужчина с пустой кружкой практически спал носом в скорлупках фисташек, а другой, коротко стриженный здоровяк со ставропольским акцентом, без стеснения орал матом по телефону, объясняя кому-то на том конце провода, как он ехал «БлаБлаКаром» и попал в аварию, так что даже немного ушиб голову.
Жаль, что не совсем разбил, как писал Киплинг, «в трещину в голове могло бы войти хоть немного ума»… Воспитания, такта, приличий и так далее по незнакомому ему списку.
Тем не менее мы честно уселись в дальнем углу. Спустя пару минут я забрал с барной стойки пол-литра пива «Квак» и глубокую пластиковую тарелку с горячей водой. По просьбе обледенелого пса я высыпал туда два пакетика сахара, размешал и поставил на пол, а сам поднял к губам причудливое деревянное сооружение, зыбко удерживающее стеклянную колбу с пивом.
После первых же двух-трёх глотков мы с Гессом обрели способность к мышлению. Наш мозг был разморожен, в грудь вернулось дыхание, в животе приятно потеплело, пальцы ног, рук и лап стало приятно покалывать. Не будь мы на задании, тут так приятно было бы просто расслабиться и отдохнуть от всего. Но, увы, вы же знаете, нам нельзя, мы тут не просто так, а по делу…
— Где бесы, кого кусь?
— Грейся пока, я скажу.
Не знаю, на первый взгляд никого видно не было. Обычные бесы, как правило, абсолютно наглый народец, стопудово уверенный в своей безнаказанности, а так как их никто не видит, то им и прятаться смысла нет. Но мы бесогоны, от нас не скроешься, ха…
— Ха! — Кажется, я повторил это вслух.
Доберман мигом поднял острые треугольные уши. Мы почти одновременно уставились на барную стойку, к которой подошёл парень-матерщинник, попавший в аварию. Он заказал ещё пива, и я вдруг чётко увидел ухмыляющегося синего рогатого бесёнка, пускающего свою струю в его пенную кружку. Есть, объект зафиксирован, надо брать.
— Он мой, — предупредил я, осторожно нащупывая в кармане тулупа посеребрённую фляжку.
Мелкие бесы такого уровня молитвой не изгоняются, на мат не всегда реагируют, но и тратить на них серебряную пулю тоже не стоит. Думаю, управимся одной святой водой.
— Что-нибудь к пиву? — не поднимая взгляда, бросил нам бармен.
— Хорошо прожаренного беса.
— В смысле?
Если бы у меня было время придумать что-нибудь смешное и в рифму, я бы так и сделал. Но, увы, если беса не остановить сразу же, эта нечисть блохастая резко прячется и залегает на дно, пятачка не высовывая, пока опасность не минует.
Причём в реальность существования бесогонов они верят не больше, чем обычные люди в существование самих бесов. И кстати, это единственное, что нас спасает. Пока они все там нечистой толпой удивляются, мы их бьём. Всерьёз и по-взрослому!
Я мгновенно выхватил фляжку из-за пазухи, свинтил пробку и наотмашь хлестнул струёй святой воды по любопытному синему нахалу с рожками. Попасть-то попал, но не только в него…
— Ты чё, козёл, ваще берега попутал?! — Охреневший здоровяк даже забыл мат, рукавом свитера вытирая брызги с лица.
— Извини, брат.
— Засунь себе свои извинения знаешь куда? В ж…
В этот момент умирающий синий бес, облитый святой водой, начал раздуваться и лопнул, ударной волной перевернув бокал тёмного «Гримбергена» на голубые джинсы парня. Очень эффектно и в нужном месте. Ну, вы поняли…
— Ё-ма-а, ах ты ж сук-к…
Спящий мужик на мгновение поднял лицо в скорлупках прилипших фисташек и сочувственно хмыкнул:
— До туалета не добежал? Бывает, бывает…
— Хи-хи!
Вот просто голову готов на плаху положить, что это хихикнул мой пёс, прикрывающий лапой глаза, но кто бы в это поверил? Правильно, никто. Все трое мужчин, считая бармена, уставились на меня. Кабздец котёнку…
Надеюсь, я это не вслух сказал?
— Парни, примите мои глубочайшие извине…
Вместо ответа в голову мне полетел пустой бокал из-под пива. Я уклонился, бокал с такой силой врезался в стену, что осколки стекла долетели до барной стойки. Ну вот оно так и началось…
Весёлая кабацкая драка, шум, крики, перелёты мебели, звон разбитой посуды, мат-перемат, участвуют все, даже Гесс, он у нас вообще любитель таких мероприятий.
Бармен орал, что вызовет полицию, периодически хватаясь за новенький айфон, пока не уронил его в широкую кружку с нефильтрованным «Бланш де Брюссель». Такой долгой и витиеватой ругани на английском я давненько не слышал.
Здоровенный ставрополец пытался бить меня, махая тяжёлыми кулаками с ловкостью человека, привыкшего молотить боксёрскую грушу. Разница лишь в том, что груши, как правило, не убегают и не дают сдачи. Впрочем, и я не давал, мне было достаточно просто уходить с линии его ударов, предоставляя парню возможность разбивать кулаки о стойку бара.
Любитель фисташек пытался помочь то ему, то мне, то бармену, а в результате просто путался у всех под ногами, собирая шишки ото всех на свою сострадательную голову. Такие добрые люди встречаются повсюду, благие намерения вечно заводят их в самое пекло.
Счастливый доберман, заливаясь лаем, носился по стенам, словно мотоцикл в цирке, сшибая всё и всех мосластым задом. Холодное пиво лилось рекой, и отнюдь не в фигуральном смысле, мы все буквально по щиколотку утопали в пенящихся лужах.
Случайная молодая пара, рискнувшая сунуть нос в хэ, вовремя метнулась назад на улицу, у нас теплее, но там всё-таки безопасней. Я бы давно двинул обратно в