— Спасибочки. А что твой дружок, кореец с голубыми глазами, мне ничего не подарит?
— Я подарю, подарю. Только позже. Если ты захочешь… — жестко и нагло сказал Денис. Однако при этом он покраснел, чувствуя, как ее любопытный взгляд скользит по его широкой груди, мощным бедрам и выпуклым ягодицам, отражающимся в пыльном зеркале прихожей.
Пауза несколько затянулась. Наконец Олег запинаясь вымолвил:
— Знакомьтесь. Это мой школьный друг Денис Алешин. А это Катя, моя давняя знакомая. Хотя… вы, наверное, знаете друг друга?
— Ой, так ты не кореец. Кто бы мог подумать! Ай ай ай, конечно знаем мы тебя: студент, который ни на одной лекции еще до конца не досидел, верно, а? — Она засмеялась и положила подарки на кучу сумок. Гвоздики зашуршали мятым целлофаном и съехали на грязный паркет. Олег нагнулся, но Денис схватил его за руку:
— Это теперь не твои цветы. Не трогай!
Девушка фыркнула и, прислонившись к стене, случайно нажала на клавишу выключателя. Олег злобно отмахнулся от Дениса и положил цветы на место. Тот лишь покачал головой и направился в комнату, где работал телевизор. Хозяйка, неоправданно долго нашаривая выключатель, не посторонилась, и он проехался плечом по ее выставленным грудям. Она улыбнулась, включила свет, приподняла край обтягивающей желтой юбки и стала подтягивать колготки. Олег жадно следил за движениями красных ноготков, проворно цепляющих черный нейлон.
Катя поймала восхищенный взгляд, выпрямилась, поправила прическу и кокетливо спросила, глядя Козыреву прямо в глаза:
— Олежек, умница, ты мне не откажешь?
— Ни за что на свете!
— Леша свернул кран в ванной. Беспрерывно хлещет горячая вода. Брызгает на пол. Там уже целый потоп. Сделай с этим что нибудь. А то послезавтра вернутся предки… «Фазер» будет метать молнии. Инструменты ты знаешь где. Ты ведь не подведешь меня? Правда? — Она потрепала его по щеке.
— Конечно!
Оставив Олега, Катя побежала на кухню, быстро сделала растворимый кофе и понесла в комнату, прихватив заодно тарелку с пирожными. Парень с нашивками схватил ее за юбку, но девушка дернула бедрами:
— Успокойся, у тебя никто ничего не отнимает…
Волосатый, морщась от проглоченного зеленого коктейля, резонно заметил:
— Это при условии, если псевдокореец не поддастся на чары. Правда, гвардеец?
«Нашивки» злобно обернулись, закусили губу и, в упор смотря на Катю, прошипели:
— Я его моментально урою…
Девушка в ответ презрительно усмехнулась:
— Сурков Алексей — вот за что я тебя недолюбливаю, так это за беспочвенные заявления…
— Посмотрим…
Катя ничего не ответила и зашла в комнату, где смотрели телевизор.
Шла третья серия «Место встречи изменить нельзя». Жеглов как раз поймал в Большом театре Ручечника и раскручивал его. Хозяйка прошла между сидящими на полу и на стульях гостями, в поисках Алешина. С тарелки кто то схватил безе, засмеялся. Она с досады пнула смеявшегося идиотским смехом пьяного парня и наконец увидела Дениса.
Он сидел под торшером, листал взятую со стеллажа книгу, посматривая краем глаза на экран. Катя поставила чашку и оставшиеся пирожные на журнальный столик, села рядом в глубокое, мягкое кресло, заложила ногу на ногу:
— Угощайся, кореец.
Тот взглянул на нее, задержался на трусиках, выглядывающих из под задравшейся юбки, усмехнулся:
— Если б я мог предвидеть такой прием, то пришел бы на день раньше или на день позже.
Она неожиданно покраснела. Поправила юбку:
— Чего читаешь?
— Ремарка.
— Три мушкетера?
— Почти. «Трех товарищей».
— Да, да. Я это и имела в виду. Если хочешь, возьми ее.
— Нет, спасибо, у меня есть. К тому же это довольно пошлый повод снова встретиться.
Она опять покраснела:
— Ну ладно, ладно, кореец. Ты пей кофе, оно уже остыло…
Алешин отхлебнул из чашки:
— Вот именно что «оно». А что ты крутишь с Олегом? Он же тебе безразличен.
— Так, по старой памяти. Долго ходил за мной, звонил, плакался, но это не мой вариант.
— А кто твой вариант, если не секрет? Тот парень милитарист, грудь в орденах, задница в шрамах?
— Сурков, что ли, Леха? — Катя покачала головой. — Да он немного пришибленный. Его даже в армию не взяли. Четыре операции на желудок. Отец умер год назад. В Чернобыле саркофаг строил…
— А у парня что, язва?
— Точно. Есть почти ничего нельзя. Кроме того, он…
— Импотент?
— Точно… А ты откуда знаешь?
— А ты откуда?
Катя поперхнулась пирожным, закашлялась. Хотела вскочить, но Денис, положив ладонь ей на колено, остановил ее:
— Не придавай значения моим словам… Я просто предположил, что его папаша нахапал в зоне «звонящих» радиоактивных вещичек. Ну, там, магнитофонов, мясорубок, шмоток, может быть машину и привез сюда, дав на лапу дезинфекторам. А мальчик то с ним в одной квартире жил, да и на машинке катался.
— Да, у них «Волга». Черная. Вон на улице стоит.
— Не советую тебе в ней ездить без свинцовых трусиков, можно потерять радость жизни. Машина, наверное, излучает как боеголовка СС 20.
— Ага, понятно. — Катя разочарованно убрала руку Алешина со своего колена. — Завидуешь, значит?
— Кому? — Денис опять положил свою руку на то же место. — Медленно умирающему водителю черной «Волги», который смотрит радиоактивный видеомагнитофон и спит на чернобыльских пуховых подушках? Вот уж нет.
— Значит, тому, что Сурков со мной.
— А он и не с тобой.
— Слушай, откуда ты все знаешь? — Теперь Катя взяла руку Алешина в свою и крепко сжала. — Ты что, нами интересовался?
— Нет, я про вас кино смотрел. Документальное.
— Да? Как интересно.
Она цокнула языком и кисло улыбнулась:
— Куришь, кореец?
— Балуюсь…
— Кури, кури. Можешь здесь. Сигареты есть?
— В куртке.
— Понятно.
Катя приподнялась на подлокотниках:
— Леня, Неелов… Поди сюда.
От экрана оторвался здоровяк с туповатой, но лукавой физиономией, подошел, подергивая затекшими ногами, и навис над девушкой:
— Что прикажете с?
— Не паясничай. Дай вон Денисику закурить.
— Прошу с. — Леня протянул пачку лицензионного «Мальборо», пряча под ладонью русскую надпись «Минздрав СССР предупреждает: курение опасно для вашего здоровья».
Алешин взял галантно выдвинутую сигаретку и выжидательно уставился на здоровяка. Тот хмыкнул, извлек из кармана вельветовых штанов зажигалку и наставительно сказал:
— У мужчины всегда должны быть с собой спички и другие элементы джентльменского набора.
— Ну, значит, я не настоящий мужчина, а игрушечный. — Алешин, прикуривая, усмехнулся. Дениса взбесил этот туповатый парень, который, казалось, уже был готов распространяться о чем то важном, распирающем его изнутри. И действительно, парень присел на ковер рядом с креслом девушки, покосился на красивую линию ее голени, закурил и начал неспешное повествование:
— Вот, Катюша, наконец представилась возможность спокойно пообщаться.
— Да, да, ты расскажи, как там твои туристические автобусы, битком набитые иностранцами, ночные поездки по «матушке Москве реке», непринужденный треп